Остров Веры

Остров Веры
Елена Сола

Антон Соколов, молодой ученый работает над изобретением машины по перемещению во времени. Он и его подруга Вера волею судьбы оказываются втянутыми в борьбу за влияние двух крупных корпораций, занимающихся компьютерными технологиями и научными изысканиями. Ненависть и любовь, жизнь и смерть переплетаются в темных лабиринтах мегаполиса. Только вера в себя не дает герою соскользнуть в бездну.

Остров Веры

Елена Сола

© Елена Сола, 2018

ISBN 978-5-4493-3059-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Таксист

Вечер угасал, и последние всполохи заходящего солнца благодатным теплым светом ложились на осенние листья. Срываясь с деревьев, эти листья плавно парили над землей и осыпались на газоны с увядающей травой, на дорогу под колеса проезжающих автомобилей. Таксист вел свою новенькую ярко-желтую машину аккуратно. Высокий, худощавый, с гладко выбритым лицом, на котором выделялись серые внимательные глаза, в свои тридцать семь лет Таксист выглядел довольно моложаво, и лишь две глубокие морщины, пересекавшие его лоб, выдавали возраст.

«Мы приходим в этот мир одни и уходим из него в одиночестве». Таксист не мог понять, почему он вдруг вспомнил эту фразу, произносимую обычно священником на проводах человека в последний путь. Неприятно похолодело в груди. Мысли, спрятанные где-то глубоко, на дне темного колодца его души, предательски полезли наружу, цепляясь одна за другую. Он вдруг явственно ощутил одиночество посреди огромного города, который мелькал за окном его такси.

По сути, все мы проживаем свою жизнь в одиночестве. Люди, с которыми сводит нас судьба, появляются из ниоткуда, а потом так же исчезают в никуда. Смена лиц, слов, переживаемых нами эмоций – все это проходит чередой, оставляя след в нашей душе. Наполняя ее тем самым смыслом жизни, ради которого мы и появились на свет. Смыслом, который мы все время ищем и который, кажется, постоянно ускользает. Смыслом, который просачивается, как вода сквозь пальцы, оставляя невидимую влагу и ощущение прикосновения. Важно понять, уяснить для себя, что никто никому ничего не должен. Никто никому в этой жизни ничем не обязан. Просто будь благодарен. Если кто-то хоть что-то сделал для тебя, пусть даже мелочь, похвалил, показал дорогу, ободряюще улыбнулся, будь благодарен этому человеку. Если поймешь это и ничего не ждешь ни от кого, то не будет и разочарований. Ты станешь свободен.

Таксист тряхнул головой, пытаясь избавиться от странных мыслей, мешавших следить за дорогой. После того как он стал ходить на корректировку к доктору Эмме Крауз, странные мысли постоянно возникали в его голове. Они разрастались, разветвлялись и готовы были поглотить все внимание, застилая собою реальность. Но доктор почему-то была всегда рада, когда он рассказывал ей о посещавших его видениях, и даже записывала его рассказы на диктофон.

Чтобы сократить путь, Таксист, вырвавшись из потока машин, свернул в ближайший переулок. Дорога была пуста. Ни людей, ни машин. Таксист хотел проскочить свободный участок, но пришлось резко дать по тормозам: за поворотом прямо перед ним неожиданно возник человек. Инвалид в коляске. Несколько секунд Таксист наблюдал, как человек в инвалидной коляске, одетый в толстовку с капюшоном, опущенным на лоб так, что невозможно было разглядеть лицо, пытается въехать на тротуар. Но безуспешно. Два колеса застряли на тротуаре, а два других остались на проезжей части. Инвалид вдруг перестал производить манипуляции и замер, но не обернулся. Он продолжал сидеть, безмолвно и покорно ожидая своей участи.

«Вот он, образ одиночества, – подумал водитель, с удивлением разглядывая человека в капюшоне. – Этот человек, одинокий и беспомощный, будто послан мне в подтверждение моих мыслей». В Таксисте боролись два побуждения: объехать бедолагу или выйти помочь. Наконец, приняв решение, он не торопясь вышел из такси и подошел к инвалиду. Молча поднял довольно тяжелую коляску с сидевшим в ней человеком и втолкнул на пешеходную дорожку. Затем развернулся и, не ожидая благодарности, сел за руль и поехал прочь. Он посмотрел в зеркало заднего вида. На тротуаре одиноко стояла коляска с инвалидом.

Что-то необычное было в самой этой встрече, что-то неестественное, бутафорское, постановочное. Но вот что именно, Таксист не мог понять. Вокруг бурно увядала природа. Осенние листья рассыпались золотом, пытаясь заслонить собой одинокую печаль странного человека, оставшегося там, позади, на пустынной улице.

Лаборатория корпорации «Ана Ката» представляла собой довольно большое помещение без перегородок. Несущие серые колонны подпирали высокий потолок.

В центре лаборатории стояла стеклянная капсула, от нее к мониторам тянулись провода. В капсуле лежал Таксист. Лицо его было безмятежно и задумчиво-спокойно. Руки и ноги Таксиста были обездвижены блестящими скобами. На конечностях – датчики с проводами. Голова стиснута широким обручем так, чтобы он не мог пошевелить ею. Эту процедуру доктор Эмма называла корректировкой. Таксисту такая корректировка не нравилась, более того – он не считал, что ему вообще требуется какое-либо лечение. Он тихо ненавидел Эмму, но регулярно приходил на изуверские процедуры. Это был его единственный шанс. Жизнь предоставила ему только два пути: жалкое никчемное существование, которое рано или поздно закончилось бы в петле, или достойная служба на благо науки. Он сделал выбор в пользу науки и пока ни разу об этом не пожалел. Президента корпорации «Ана Ката», который предоставил ему такую возможность, он считал своим благодетелем и готов был выполнить любое его поручение. А уж полежать в капсуле и потерпеть, пока роются в твоих мозгах, – это сущие пустяки.

Рядом с мониторами с надменным видом медленно прохаживался высокий худощавый господин в элегантном костюме. Костюм сидел на нем как влитой, что указывало на то, что сшит он явно на заказ. Это был представитель Фонда социальной адаптации. Высокий господин наблюдал за экспериментом корректировки. Президент корпорации «Ана Ката» Карл Иванович следил за гостем молча, ожидая вопросов. То, что высокого господина лично сопровождал сам босс, говорило о статусе и значимости гостя даже больше, чем его дорогой костюм. Доктор Эмма стояла чуть в стороне и следила за экранами мониторов, по которым текли нескончаемые цифры и графики. Женщина неопределенного возраста с гладко выбритым правильной формы черепом, она была поглощена работой. Четкие выверенные движения и резковатый голос выдавали в ней уверенность и профессионализм. Ее белый халат был настолько просторным, что под ним совершенно не угадывались пропорции тела. Можно было подумать, что она надела халат с чужого плеча, если бы не вышитая красными нитками надпись на нагрудном кармане «Эмма Крауз» под эмблемой корпорации «Ана Ката».

Высокий господин распространял вокруг себя аромат дорогого парфюма и купался в ощущении собственной значимости. Наконец он произнес:

– Продолжайте, я слушаю вас.

– Максим Сергеевич, это наша новая разработка, своеобразная настройка мозгов, которая создана, чтобы сделать этот несовершенный мир лучше, – с воодушевлением начал Карл Иванович. – Проект под названием «Искра» уникален. Новый чип будет интегрирован непосредственно пациенту в мозг. Он станет не просто носителем информации о банковских счетах, паспортных и биоданных, которые можно считывать, – теперь на чип можно воздействовать извне! «Искра» для социального проектирования дает грандиозные возможности. Постчеловек сможет при помощи этой технологии раскрыть свой потенциал, о котором он, возможно, и не подозревал.

– Так вы уверяете, что при помощи чипа «Искра» любого человека можно превратить в гения? – скептически заметил Максим Сергеевич.

– К сожалению, нет. Но мы можем скорректировать склонности любого человека так, что у него появится тяга к физике, биологии или к рисованию. Таксист, например, пишет гениальные картины.

– Таксист?

– Мы так называем испытуемого, и ему нравится. Говорит, что с детства мечтал стать таксистом.

– Значит, это доброволец? Как он к вам попал?

– Вся его семья погибла в пожаре. Жена, сын, мать. Прямо на его глазах – и он ничем не мог им помочь. Такие психологические травмы иногда приводят к непредсказуемым последствиям. Врачи психиатрической лечебницы несколько раз вынимали его из петли и серьезно беспокоились за его рассудок. Как видите, он теперь здоров и доволен жизнью.

Максим Сергеевич посмотрел на капсулу, в которой находился Таксист.

– Теперь у него есть своя желтая машина – такси, и вот еще открылся талант художника, – продолжил Карл Иванович. – Да, и картины его восхитительны.

– Вы меня заинтриговали. Картины действительно хороши и профессиональны?

Гость повернулся к Карлу Ивановичу. Тот уловил в его глазах сомнение и сказал:

– Я не смогу описать все те ощущения, которые испытываю, глядя на его творения. Их нужно видеть. Настолько это мистически сильно.

На экране одного из мониторов замелькали статичные изображения, сопровождающиеся гудящим неразборчивым звуком: словно звуковая дорожка прокручивалась с большой скоростью. Присутствующие увидели бордюр, колеса инвалидной коляски, затылок инвалида, закрытый капюшоном. Максим Сергеевич с любопытством рассматривал изображения, появляющиеся на экране. Доктор Эмма и Карл Иванович не мешали ему. Наконец гость спросил:

– А что происходит на этом экране?

– Здесь мы можем видеть визуализацию мыслеобразов испытуемого, – ответила доктор Эмма.

– То есть экран показывает все, что в данный момент видит этот человек? – уточнил Максим Сергеевич и рукой показал на Таксиста.

– Именно так. Разработанный нами чип «Искра», вживленный в мозг испытуемого, дает нам такую возможность, – продолжила Крауз. – Мы можем проводить корректировку в режиме реального времени, видеть отклонения и исправлять их сразу в момент появления.

– Так-так. Если я правильно понял, вы создали чип, который можно вживить в мозг и, воздействуя извне, корректировать некоторым образом поведение пациента.

– Если упрощенно, то да. Чип «Искра» изначально был предназначен для помощи людям, страдающим аффективными нарушениями.

– Вы имеете в виду депрессии, тревожность? Но эти симптомы можно устранить при помощи лекарственных препаратов или психотерапевта.

– Это лишь малое, чем наш проект будет полезен людям, – как можно любезнее сказала доктор Эмма.

Она готова была ответить на все вопросы представителя Фонда социальной адаптации, но заглядывать ему подобострастно в глаза и выдавливать улыбку было для нее противоестественно. Довольно было и того, что уголок ее рта чуть вздергивался вверх, обозначая самое лучшее расположение.

– Что ж, расскажите, как еще можно использовать чип?

– Проведенные опыты показывают, что при помощи чипа «Искра» можно не только корректировать, но даже программировать человеческий мозг практически под любые задачи.

– Программировать мозг? Мне кажется, это из области фантастики.

Максим Сергеевич подошел к стеклянной капсуле, наклонился к лицу Таксиста и стал рассматривать его, словно пытаясь найти там нечто, что скрывают от него собеседники. Таксист знал, что во время корректировки за ним пристально наблюдают. Но его это никогда не беспокоило.

– Пациент всегда спит во время корректировки? – оглянувшись, спросил Максим Сергеевич, все еще стоя над испытуемым.

– Это не совсем сон. Мы погружаем пациента в особое состояние, при котором мозг его остается активен, а сам он не чувствует никакого дискомфорта, – ответила доктор Эмма.

– Не кажется ли вам, что не всем понравится возможность вторжения в их мозг?