Две тысячи журавлей

– Это самый лучший.

– Ну, может, ты и в самом деле желала блага для они: ты ещё достаточно чиста для того, чтобы желать кому-то чего-то доброго, – голос его потеплел. – Но мне совсем не хочется, чтобы мою душу спасали. Даже если это возможно. Меня не прельщает мысль попасть в рай после смерти. Собственно, жизнью моё существование сложно назвать, точнее выразиться, что я уже умер. Поэтому незачем молиться обо мне, девочка. Молись-ка ты лучше о себе.

Возмущённо вскричала:

– Но вы меня спасали уже дважды!

Его лапа превратилась в человеческую руку мгновенно, закрыла мне рот: его кожа была на ощупь как человеческая, но неестественно прохладна.

– Не кричи: тебе полуночные беседы с они добра не принесут и сами по себе, – короткая усмешка. – А уж людям знать о них не стоит. Тот-то ничего не расскажет, он трус.

Зрачки его сузились, став как две тонкие нити.

– Словом, я предупредил, а дальше делай, что хочешь, – холодно произнёс демон, глаза его стали светить тускло-тускло, отчего комната вокруг нас растаяла во мраке, осталось лишь маленькое, плохо освещённое пространство вокруг нас.

– А вы… – начала я и смущённо замолкла.

Правильно ли говорить они такое?

– Что я? – его зрачки немного расширились, алые глаза засветились ярче.

– Вы, похоже… похоже, вы… вы… вы кажетесь добрым и заботливым… – выпалила и смущённо потупилась.

– Обманывать людей – это блаженство! – его голос зазвучал едва слышно. – Особое удовольствие для тех, в ком горит адский огонь – это испортить чистую человеческую душу, запачкать её пороками, совратить, разбить вдребезги своей жестокостью или заразить той темнотой, которая живёт в нас.

– И… – мой голос дрогнул. – И вы так спокойно об этом говорите?

– Так я могу вкрасться тебе в доверие – и заполучить тебя, – тихий смех. – Неужели, ты даже не задумывалась, каким лакомым кусочком являешься для меня?

– Почему вы меня спасаете, если моя гибель вам столь желанна?

– Спасти, чтоб жестоко погубить, растоптать твои жизнь и душу – нет ничего слаще, – мечтательная улыбка.

Рванулась в сторону. Они схватил моё запястье, произнёс громко и отчётливо:

– Няня Аой, которой ты доверяешь больше, чем родному отцу, продала тебя. Этот трус заплатил ей деньги, чтобы она незаметно провела тебя к нему. Ты не думай, что всё это из-за его глубокой любви к тебе: он слышал о тебе от твоего родителя, понял, что ты того не сильно заботишь, выяснил, что у Аой тяжело заболел её младший сын, подозвал её к себе, сунул ей золото. И не важно, с какого предложения эта женщина согласилась: в итоге она взяла его деньги. Всё равно, что в глубине души её могла мучить совесть, что Аой могла мечтать о том, чтобы этот жестокосердный человек искренно полюбит тебя и добровольно наполнит твою скучную жизнь счастьем и своей заботой.

Аой… предала меня? Она впустила этого мерзавца?! Такого не может быть!

Демон рванул меня к себе, прижал к своему холодному телу, пристально взглянул на моё лицо, позволив разглядеть жуткий холод в глубине своих глаз:

– Не жди, что этот трус когда-нибудь пожалеет тебя. Не жди состраданья и помощи ни от кого. Нет ничего слаще, чем ранить кого-то слабого и беззащитного, без опасения навредить себе. Я мог бы смолчать о том, что знаю, но так приятно рассказать всё и мучить тебя, твою чистую и ещё живую душу!

Он вздрогнул, принюхался, задумчиво добавил:

– Запахло свежей кровью. Это кровь женщины и ребёнка.

Отпихнул меня от себя, вскочил. Тускло блеснула цуба на его катане. И он пропал. Сколько ни вслушивалась в темноту, ничего кроме обычных ночных шорохов не услышала. Наконец не выдержала, с рыданьями упала на замёрзшую постель.

Аой не могла так со мной поступить! Это всё ночной кошмар! Он рассеется. Он обязательно рассеется! О, зачем я тогда подумала, что хочу встретиться с они?! Ему хватило только одной моей мысли, чтобы счесть её приглашением – и явиться сюда. Или всё это затянувшийся страшный сон? Так как же мне проснуться? Что мне нужно для этого сделать?

Увы, утром на моих плечах всё ещё оставались следы от прикосновений чудовища в нашу первую встречу, теперь ещё добавился синяк на левом запястье.

С дрожью ждала, когда няня принесёт завтрак. Когда она внесла маленький столик с многочисленными маленькими тарелочками, впилась в её лицо испытующим взглядом. Моя служанка сегодня была необычно бледна. Она поставила столик подле меня, с тяжёлым вздохом опустилась около, избегая моего взгляда. Неужели, не сон? Что если он сказал правду о ней? О, боги, только не это!

Тихо спросила:

– Что случилось, Аой?

Она призналась не сразу:

– На дороге близко от Киото нашли женское тело, разрубленное мечом. Бедняжка была так молода! Кажется, она – служанка из чьего-то дома, – и добрая женщина заплакала. – Это ужасно! Такие вещи творятся! И недалеко от столицы! Кажется, она переносила устное послание своих хозяев или хотела убежать с возлюбленным… – няня закрыла лицо руками и заплакала.

«Запахло свежей кровью» – отчётливо прозвучало около меня, как будто демон сейчас стоял у меня за спиной и шептал на ухо.

Дёрнулась, резко обернулась. Никого кроме нас двоих.

«Это кровь женщины и ребёнка»

О, боги, закончится ли когда-нибудь этот жуткий сон?!

– Аой… скажи, Аой, – слабо потянула её за рукав, – а в столице или в окрестностях Киото находили убитого ребёнка?

– Н-н-ет… – она растерянно подняла на меня взгляд. – Зарезали только молодую женщину.

– Слава богам! – радостно поднялась на ноги. – Пойдём, пройдёмся по саду, Аой.

– Вам нельзя туда! – испуганно вскричала служанка. – Там ваш отец с… этой. И они настойчиво просили, чтобы их никто не тревожил.

Теперь у меня даже прогулки отобрали!

С рыданьями упала на татами, зацепив ногой столик. Зазвякала посуда, что-то разбилось – и тёплые брызги упали мне на ногу.

«Запахло свежей кровью»

Этого не может быть! Раненного ребёнка не нашли! И мёртвого не находили, значит, часть его слов – ложь! А может, они все – лживы? Как можно верить словам демона?

Обед Аой принесла поздно, еда была вчерашняя. Видно, отец устроил у себя пир и забрал всё хорошее для угощения молодой жены и гостей. У няни тряслись руки, отчего посуда на столике противно дребезжала.

– Убийцу нашли? – спросила я взволнованно.

– Нет. Но люди, присланные ближайшим дайме, узнали, что эта служанка ждала ребёнка, – Аой тихо опустила столик около меня и подавленно опустилась рядом. – Ох, что творится в мире! Что творится! Кто-то зарезал женщину, такую молоденькую, красивую! Загубил жизнь матери и нерождённого ребёнка!

«Это кровь женщины и ребёнка»

От страха у меня перехватило дыхание.

Он знал! Знал, кого убили! И…