Миллиметр

– К кому?

– К Огюсту Бертену!

– Заведи лучше собаку. Вон смотри, какое чудо.

Щенок завилял хвостом.

– Я не поняла, ты что, не хочешь замуж?!

– Дражайшая мать, – произнесла Кира как можно убедительней, – пойми же ты. Времена сейчас другие. Роль женщины в современном обществе изменилась. Она больше не живет в фаллоцентрическом мире и не смотрит на себя глазами мужчины. Она может понять, что нужно именно ей. Она может выбирать.

Разумеется, все умные слова из статьи одной феминистки вылетели у нее из головы, но одно все-таки осталось. За него Людмила Борисовна и зацепилась.

– Что значит она больше не живет в фаллоцентрическом мире? Ей больше не нужен член?

– Мам, ну при чем здесь член?! – застонала Кира.

– При том… видела я у тебя в ящике эту штучку. Выбирать она может… Тебе даже выбирать не из кого. – Людмила Борисовна фыркнула.

– Ладно, проехали. Так когда твой следующий бенефис?

– Почему ты все время меняешь тему?!

– Я не меняю.

– Ну ты что, нисколечко не хочешь замуж?

– Хочу, хочу.

Прозвучало, видимо, неубедительно, потому что Людмила Борисовна стала обмахиваться полотенцем, будто ей дурно:

– Нет, ты не хочешь! Я же вижу, что не хочешь. Или ты думаешь, я не вижу? Мать, по-твоему, слепая, да?!

– А почему я должна хотеть, если я не хочу?

– Ты женщина? Или дерьмо собачье?

– Ну женщина. А если я не рожу, что будет?

– Род человеческий прервется и вымрет!

– Скорее бы. Говорят, в этом году настанет конец света.

– Господи, когда ты наконец поумнеешь? И в кого ты такая?

– В Папу Римского.

Щенок снова тявкнул.

Людмила Борисовна взглянула на щенка – тот залился радостным лаем.

– Ну иди, мой сладенький, иди сюда, мамочка тебе котлетку даст. Иди к мамочке…

Щенок, пригнувшись к полу, от восторга и смущения замотал ушастой башкой из стороны в сторону.

– Мам, у него своя еда.

– Пусть маленький покушает. Иди, толстячок.

– Мам!

– Ой, как вку-усно!

– Мам!

– Да ладно тебе, – Людмила Борисовна небрежно махнула рукой. – И еще одну. Вот молодец!

Проглотив две котлеты, щенок принялся любовно облизывать жирные пальцы доброй женщины.

– Ну все, кыш из кухни, – сказала Кира.

– Нас прогоняют, пойдем, малыш. Никому мы не нужны. Все нас гонят.

– Никто вас не гонит.

– Что б ты делала без матери?! Да тебя бы на свете не было! Кто б тебя такую родить согласился?! Поищи дураков.

Направляясь к выходу, Людмила Борисовна тоном, не терпящим возражений, заявила:

– Итак, решено! Через неделю, в субботу, заеду за тобой. И без всяких! И объявления расклей, тут такой большой парк, полно собачников.

Хлопнула входная дверь. Щенок скреб ее лапой, а Кира продолжала сидеть, тихо уставившись в одну точку. Единственное, что ее интересовало в тот момент – это происхождение выражения «без всяких!»

«Что это может значить?..»

Сложив чашки в раковину, она выглянула в окно.

Дождь закончился. Редкие капли ударяли по подоконнику.

Людмила Борисовна подошла к своей старой «ауди», открыла дверь. Перед тем, как сесть в машину, она оглянулась на Кирины окна и изящным движением послала дочери воздушный поцелуй. Потом сняла парик, швырнула на заднее сиденье.

Через мгновение в салоне зазвучал голос Селин Дион, и под музыку автомобиль тронулся с места.

Объявление

Москва пестрит объявлениями. Раньше они ютились на рекламных досках, теперь им мало заборов, им не хватает столбов и подъездов, им недостаточно стен города, они выползли на асфальт и воспарили в небо, завоевывая все новые экологические ниши как разновидность одноклеточного организма, стремящегося к выживанию и размножению. Летит над новостройками микрорайона баннер «Осенняя распродажа шуб!», а под ногами ползет новость об открытии нового зоомагазина.

Объявления, написанные обычными горожанами, попадаются крайне редко. Этот вид объявлений практически вымер.