Да будет свет!

– Гриша, что ты думаешь об этом парне, Люцифере?

Кроманьонец, глубоко уважавший Ладу (впрочем, ее уважала вся служба SOS), вопросительно поднял бровь.

– Мне кажется, он не тот, за кого себя выдает.

– Почему? – изумился командир. – Он же честно рассказал о своей нескладной судьбе, не скрыл, что пьет и даже что живет в сумасшедшем доме.

Лада с сомнением покачала головой:

– Ты разбираешься в шахматах, Гриша. Поэтому поймешь. Так вот, я послушала его рассказы и заподозрила, что перед нами лжец. Ну, и предложила ему партию в шахматы. Он неплохо играет, хотя признаюсь, я слегка поддавалась ему, чтобы затянуть партию.

– И? – заинтересованно спросил Кроманьонец.

– У него что ни ход, то хитрость, западня, притворство.

– Лада, – удивился ее собеседник, – но ведь шахматы предполагают хитрые комбинации, чтобы обыграть противника!

– Грища, я играла с тобой не раз. Ты способен потягаться с гроссмейстером международного уровня. Но, как бы тебе сказать… у каждого свой стиль игры. Ты играешь сильно, но честно. А он постоянно норовит обхитрить и запутать. Не удивляйся, это психология. Стиль игры в шахматы может многое сказать о человеке.

Кроманьонец недоуменно хмыкнул.

– И потом, эти его рассказы. Просто какой-то жалостливый роман на тему «Романтический герой и злая судьба». Он, кажется, сам верит в то, что говорит, но у меня в голове словно звучит тревожный колокол: что-то здесь очень не так. Ну, чутье… «чуйка», если так можно сказать. Я вот что тебе хотела сказать. Сейчас начнется сеанс связи со Скорпионом. Вот и спросим у него. У Михаила кругом осведомители, тут без этого нельзя. Если этот Люцифер столь необычная личность, борец со злом, путь даже и сумасшедший, ему должны были об этом доложить.

Скорпионом с самого начала существования Ада именовался глава правительства этой мрачной планеты. За каждыми якобы «свободными» выборами стоял крупный капитал и обязательно – поддержка мафии. Все знали, что за красивыми предвыборными речами очередного кандидата в Скорпионы скрыта целая череда кровавых преступлений. Лет двадцать назад очередной Скорпион решил отличиться в глазах избирателей и произвел ни много, ни мало, как ядерную бомбардировку Земли. Это событие, унесшее жизни нескольких сот тысяч землян, вошло в историю под названием Третьей Мировой.

Каким образом оказалось в его руках ядерное оружие, уцелевшее еще со времен жестокого ХХI века, никто не знал. И если Земля не изведала в полной мере всех ужасов атомной войны, то только потому, что к ХХIII столетию давно были открыты способы быстрой ликвидации последствий ядерных катастроф. Тем не менее, жертв было множество.

Минут через 5 на личном мониторе командира зазвучал вызов спецсвязи. Кроманьонец нажал кнопку – экран ожил, и на нем появился человек лет пятидесяти с таким же скуластым монгольским лицом, как у Лады. Он был в дорогой одежде и при всех атрибутах богатства – шелковый халат накинут на изысканный костюм, золотая булавка в галстуке, золотые перстни на пальцах и т.д.

Его взгляд остановился на Кроманьонце, потом переметнулся на Ладу. В долю секунды в лице Скорпиона произошли разительные перемены: холодно-циничный взгляд сменился приветливостью, а при виде Лады в нем блеснула открытая радость.

Затем человек на экране посерьезнел и перевел глаза на командира корабля.

– Здравствуй, Григорий!

– Здравия желаю, дядя Михаил!

– Как девочка, жива?

– Жива. Сделали операцию. Это Марта, дочь Александра и Надежды Сергеевых. А Вы откуда уже все знаете?

– У меня кругом осведомители. Вы вовремя прилетели, ребята. Эти ублюдки из мафии готовят целый фейерверк терактов по всей планете буквально с завтрашнего дня. Будут тысячи жертв, в том числе – дети. Так что вызывай подмогу, Кроманьонец. Еще пару кораблей, не меньше.

– Вот уроды! – не сдержался командир корабля.

– Не то слово. Мерзавец на мерзавце сидит и мерзавцем погоняет. Слушай, я могу вам дать на все про все дать только пару недель свободы действий. Дальше паника от терактов поуляжется – и мне придется вас атаковать. Иначе в Аду решат, что я – никудышный Скорпион, и найдут нового. Я предупрежу тебя, когда будет произведена атака ваших кораблей. Потерпите эти комариные укусы. Заодно положите моих головорезов, сколько сможете – чем больше, тем лучше.

– Новую ядерную бомбу еще не создали?

– Пока нет. Торможу этот процесс, как могу, притесняю ядерщиков, обвиняю в бессмысленной трате бюджетных средств. Но однажды они все же добьются своего. У нас тут есть башковитые негодяи. И это меня очень беспокоит.

– Да уж… И как Вы только можете играть свою роль столько лет, дядя Миша?! Я бы не выдержал – жить среди моральных уродов, говорить с ними, улыбаться, командовать ими…

– Каждый несет службу на своем месте. Будь на связи в это же время каждый день.

– Дядя Миша, – Кроманьонец слегка замялся, – дядя Миша, у нас тут один парень, Джонатан Бэкер.

– Люцифер? Местный псих и алкоголик, возомнивший себя чем-то вроде Иисуса Христа или Сатаны. Ничего раньше о нем не слышал, но после происшествия с Мартой навёл справки . Бредовый шизофреник с манией величия. Он у тебя на корабле сейчас? Лучше гони его в шею: бредовый больной на корабле – небезопасно. Еще устроит вам там… войну миров.

– Но он спас Марту!

– Спас? Хм… А впрочем, сумасшедшие непредсказуемы. Ладо, тебе виднее, ты командир. Решай сам. А теперь дай нам поговорить с Ладой. Жена все же – я соскучился!

Джонатан тем временем отправился спать в каюту Богдана, добряка, взявшего на себя что-то вроде опеки над гостем. На вопрос Люцифера, нет ли у него сигарет и выпивки, Богдан рассмеялся:

– Ты что?! Мы не курим. И уж тем более не пьем. Вот прилетим на Землю, познакомим тебя с доктором Давыдовичем. Он давно помогает нам, ну, когда в какой-то катастрофе люди от стресса впадают в депрессию или сходят с ума. Он психиатр. Врач, что называется, от бога. Так вот, он поможет тебе, я уверен – и от бреда вылечит, и от тяги к алкоголю. Ну, и от курения тоже.

Богдан говорил это с простодушной уверенностью, а Джонатан, удивляясь в душе наивности и доверчивости «звездных ангелов», слушал и мотал на ус совершенно новую для него картину мира.

– Слушай, ты ведь любишь Люсю? – неожиданно спросил он.

Богдан опешил, покраснел и начал было отнекиваться, потом, понизив голос, признался:

– Только не говори никому. Дядя Ли меня убьет. После смерти жены Люся для него – единственная отрада. Ее мать, тоже врач, доктор Джи, погибла во время Третьей Мировой. Она работала врачом в детской больнице. Когда объявили тревогу, доктор Джи успела увести всех детей в убежище, а сама отправилась проверить, не остался ли кто-то в здании больницы. И погибла при ядерном взрыве. Говорят, дядя Лю на месте ее гибели бился головой о камни и пытался собирать пепел, еле оттащили. Люся тогда была совсем маленькая. Все считают, он остался жить только ради нее.

Богдан помолчал, потом внезапно оживился:

– А впрочем, раз уж тебе так хочется покурить, так у нас с самого утра вылазка в город. Наверняка Кроманьонец позовет тебя с собой. Будешь вместе с нами спасать детей, ты же СВОЙ, – и Богдан с силой хлопнул его по плечу, отчего Джонатан охнул и присел почти до земли.

Участие в подвигах «звездных ангелов» совершенно не входило в планы Люцифера. Встав ни свет, ни заря, он поспешно отправился в лазарет, старательно изображая беспокойство за Марту. Заодно как бы невзначай рассказал дяде Ли, что при нервных нагрузках у него случаются приступы острого психоза.

Марта слушала его с огромным сочувствием: психическое заболевание, которое в глазах большинства женщин было бы явным пороком, для нее, страстного спасателя по натуре, лишь окружило Люцифера романтическим ореолом.

– Джонатан, а как называть тебя уменьшительным именем? Как тебя зовут друзья? – поинтересовалась она.

– У меня никогда не было друзей, – его глаза блеснули полубезумным светом.

– А хочешь, я буду твоим другом? – в поведении девушки не было и тени кокетства. Она говорила с ним как с равным, как с товарищем.

Он кивнул.

–А можно я буду называть тебя Натан? Так, по-моему, вполне по-дружески.

И снова кивок в ответ.

На доверии Марта поделилась с ним своей мечтой: она хотела усыновить много-много детей, спасенных из Ада:

–Я мечтаю вырастить их всех такими же хорошими, как «звездные ангелы», – с жаром говорила Марта. – Только, боюсь, я слишком солдафон для воспитания детей. Мне больше подходит ать-два, левой – и вперед! – она засмеялась над самой собой.