Да будет свет!

– Никакой ты не солдафон, – улыбнулся Джонатан, – а очень милая девушка.

Марта слегка шевельнула рукой, как бы отмахиваясь:

– Вот уж милой девушкой меня никто никогда не называл. Я вообще какая-то совсем не женственная. Уж такой уродилась! Даже в школьные годы, когда девочки торчат перед зеркалом и читают книжки про любовь, я просто пропускала в книгах все любовные страницы. Ну, а в дурацкое зеркало вообще не смотрелась!

Люцифер удивился. Эта запредельно чистая девушка явно смотрела на него с восхищением и поверяла свои самые сокровенные тайны. Она так не походила на женщин, которых ему до сих пор приходилось встречать в Аду. В нем шевельнулся интерес к ней в смеси с циничным расчетом: вскружить голову этой девочке ничего не стоило, а ее чувство могло очень пригодиться ему для обустройства своей жизни на Земле.

– А еще я мечтаю отправиться в прошлое, – продолжала она. Только не в каменный век, как профессор Днепров. А в какой-нибудь XX или XXI век. Мне кажется, что именно там что-то в истории человечества пошло не так и зародились те предпосылки, из которых потом возник Ад…

– Ты хочешь исправить историю? В одиночку? – он улыбнулся.

Марта смутилась:

– Я понимаю, это наивно. Но так хотелось бы, чтобы человечество полностью побороло зло. Ведь ты мечтаешь о том же самом, Натан, так?

– Я? Да! – с пафосом воскликнул он и его глаза снова безумно блеснули. Я должен победить зло! Это мое предназначение, моя миссия!

Марта почувствовала к нему острое сострадание в смеси с глубоким уважением.

– Ты удивительный человек! Только не уходи с корабля. Твое место – среди нас, – горячо убеждала она.

Дядя Ли тем временем спешно докладывал Кроманьонцу о том, что не стоит брать с собой в город Джонатана, так как это чревато для него приступом психоза.

Пользуясь тем, что врач не видит его, тот умудрился быстро налить себе в мензурку медицинский спить и залпом выпить его. Вошедший дядя Ли только покачал головой, почувствовав от него запах алкоголя, и хотел уже выпроводить из лазарета, но выпитое придало Джонатану дерзости.

– Доктор Ли, – сказал он, пристально глядя тому в лицо,– расскажите мне про доктора Джи. Вы ведь каждый день разговариваете с ней мысленно. И храните ее вещи.

Доктор Ли побледнел, как только может побледнеть человек с желтой кожей, и посмотрел на него растерянно. Джонатан шел ва-банк, но дьявольски развитое чутье обычно не подводило его. Он знал, что попадет в точку.

– Да, – наконец еле слышно откликнулся врач. – Я храню ее орден… посмертный. И еще – красные ленты. У Джи были роскошные черные косы, в которые она вплетала красные ленты. Но… откуда ты знаешь?

– Вы разговариваете с ней, и она Вас слышит, – гнул свою линию Люцифер. – И отвечает Вам, только Вам кажется, что это всего лишь Ваше воображение.

Доктор Ли хотел было остановить его, но тут Джонатан произнес несколько слов по-китайски. Доктор отпрянул и поднял на него пораженные глаза:

–Откуда…ты… знаешь?!

– Я сам часто не знаю, откуда что-то знаю. Нам, сумасшедшим, иногда открыто то, что спрятано от других. Я… как бы это сказать… ЖИВУ НА СТЫКЕ ДВУХ МИРОВ. И я знаю, что Джи жива в том, другом мире. Вам вовсе не кажется, она на самом деле разговаривает с Вами.

В Аду царило смешение языков разных рас и планет. Некоторое время живший в китайском квартале, Джонатан, как многие шизофреники, весьма одаренный интеллектуально, кое-что выучил и мог вполне сносно изъясняться. Произнесенная им фраза означала «Я всегда с тобой», это был самый вероятный ответ погибшей жены, звучавший в воображении убитого горем вдовца.

Вот и все. Однако этого было вполне достаточно, чтобы в глубине душе убежденного материалиста дяди Ли шевельнулась вера в чудо.

Гостю уже был прощен выпитый спирт. Обернувшись, врач увидел, что Марта смотрит на Джонатана с нескрываемым восхищением. А «гремучая смесь» восхищения с состраданием, как известно, очень часто рождает в человеческом сердце любовь.

Глава 4.

В далеком ХХI веке пожилая учительница Марта Александровна задержалась на работе, выставляя в конце учебного года итоговые оценки. Уже множество раз ее дети прибегали к ней и звали домой, но май-июнь для учителя – тяжелое время. Один за другим тянулись нерадивые ученики, прося исправить им «двойки» на «тройки» и даже «тройки» на «четверки». Марта была добрым человеком, однако иногда в ней просыпалась скрытая сталь – поэтому наглецы получали от ворот поворот, зато те слабые ученики, которые искренне старались, всегда имели свой шанс исправить оценку. Ближе к вечеру она впервые смогла вздохнуть с облегчением и засобиралась домой.

Марта встала и потянулась, поскольку от долгого сидения над столом затекла спина. Неожиданно резко заныло в животе: старый шрам давал себя знать время от времени. Марта присела на парту –тайная привычка учителей, когда их не видят ученики – и задумалась.

Где и когда она могла получить этот шрам? Единственный ответ, которое предлагала ей память, это ее ранение при спасении детей в Аду. Но ведь это абсурд, эпопея звездных спасателей – не более, чем плод ее бурной фантазии.

Тем не менее, память обрушила на нее лавину воспоминаний: вот Натан хватается за ствол аннигилятора, она пытается вырвать оружие, потом кинжальная боль в животе.

Прошло много лет, прежде чем она впервые усомнилась: действительно ли этот человек закрыл ее собой? Не было ли это случайностью? А может быть, рядом с ней вообще был враг, а не боевой товарищ? Эта последняя мысль когда-то далась ей очень дорогой ценой… после четверти века безумной любви к безумному человеку.

– Как я могла полюбить его, как не заметила лжи и нестыковок в его словах и делах? – в который раз задавалась она вопросом. – А все остальные? Как повелись они на образ «сумасшедшего бога», якобы «живущего на стыке двух миров»? Его «чудеса», шитые белыми нитками, почему они превращались в легенды службы SOS? Что это за массовая мистификация, в которую втянулись практически все спасатели?

………………………….

«Звездные ангелы» носились по планете, собирая брошенных детей и спасая жертв терактов. Как и говорил Скорпион, буквально на следующий день после их прибытия по Аду пронеслась целая волна катастроф – дело рук местной мафии. В разных уголках планеты были взорваны жилые дома, пассажирские поезда и самолеты, в ряде крупных торговых центров возникли пожары. Полиция, местные спасатели и врачи работали из рук вон плохо: было явно, что они больше пекутся о собственной безопасности, чем о спасении людей.

На подмогу «Новому миру» было вызвано еще два корабля службы SOS: «Жанна д’Арк» и «Редьярд Киплинг». Последний, как объяснили Джонатану, был назван вовсе не в память об английском писателе, авторе «Маугли», а в честь знаменитого общественного деятеля рубежа XXI- XXII веков. Если первый, как известно, воспевал колониальную политику Англии, то второй, по иронии судьбы – его полный тезка, напротив, посвятил свою жизнь борьбе за социальное равенство. Он на весь мир заявил, что колониализм – позорное пятно в истории Европы. Собрав многомилионную армию сторонников и выйдя на арену большой политики, он за пару десятилетий добился полной ликвидации нищеты и культурной отсталости в так называемых «странах третьего мира».

Капитаном «Редьярда Киплинга» был назначен его прямой потомок, Роберт Киплинг. Роберт очень гордился своим предком и был образцовым капитаном образцового корабля. Вот только… слишком образцовым. Не хватало ему дерзкого нон-конформизма пращура, позволившего тому перевернуть полмира.

Поэтому флагманом космофлота SOS был все же «Новый мир» с его блистательным капитаном Кроманьонцем и какой-то бесшабашно-жизнерадостной, исконно русской лихостью, присущей экипажу.

Ну, а командира «Жанны д’Арк» звали Жанна. Она не была, разумеется, потомком Орлеанской девы, однако совпадение имен вызывало немало шуток в службе SOS. Спасатели вообще жили единой дружной семьей. Беззлобный юмор был для них способом разрядки в их напряженной и полной риска службе.

Кроме того, Жанна была супругой Кроманьонца, что тоже породило множество шуток: мол, Гриша-Кроманьонец должен был охотиться на мамонтов и ходить в шкурах, а он женат на красавице-француженке и водит звездолет.

Пока «звездные ангелы» геройствовали, Натан – а именно так с подачи Марты его теперь и называли – обретался в лазарете возле Марты, дяди Ли и… медицинского спирта.

Во время коротких перерывов между спасательными операциями, экипажи всех трех кораблей собирались в кают-компании флагмана. Тогда Натан, приняв очередную дозу на грудь, затесывался между ними, весьма искусно «кося» под восхищенного простака, которого эти добрые и смелые люди охотно просвещали насчёт традиций службы SOS и той жизни, которая ожидала его на Земле.

Он уже успел подружиться с Богданом Бугаем и был его поверенным лицом в «делах сердечных» между ним и Люсей.

Алексей Дмитрич решил даже дать ему уроки рукопашного боя, но Кроманьонец, обеспокоенный тем, что пьяный сумасшедший бродит по кораблю, запретил мастеру рукопашного боя учить «психа».

– Как бы он не устроил тут нам войну миров, – пояснил командир, повторяя слова Скорпиона.

– Да он же совсем тихий, – возразил Гия Александрополус.

– В тихом омуте…, – проворчал Кроманьонец.

Однако вскоре и командир подпал под странное обаяние Люцифера.

Многие спасатели брали с собой в полеты своих детей. С малолетства привыкшие к дисциплине, дети твердо знали, что нельзя во время операций шалить и тем более – покидать корабль, поскольку они могут своим непослушанием отвлечь взрослых от спасения людей.

Однако внутри корабля дети чувствовали себя членами экипажа, гордились своей принадлежностью к славной «касте» спасателей и старались приносить максимальную пользу. Когда на трех кораблях начали размещать спасённых детей, «ангелята» стали активными помощниками Валерии Лекер.

К слову сказать, сама Валерия была членом экипажа «Жанны д’Арк». Хотя на земле давно исчезли границы между государствами, национальные языки сохранялись, и часть кораблей службы SOS были подобраны, хотя и не на 100%, из соотечественников. Так, «Жанна д’Арк» была французским кораблем, «Редьярд Киплинг» – англо-американским, а «Новый мир», хотя и был максимально интернациональным, все же нес в себе в первую очередь русский дух и менталитет.

Валерия на этот раз напросилась на «Новый мир» лишь потому, что корабль отправлялся в Ад за детьми, а во всем, что касалось детей, ей не было равных. Теперь она крутилась, как белка в колесе, между тремя кораблями: ведь имелась возможности спасти из Ада втрое больше детей.

К тому же много детей оказались жертвами террористических актов, поэтому ей приходилось успевать также в лазареты, чтобы успокоить и поддержать страдающих от боли и страха ребят.