Звездный волк. Истории отдела А

Звездный волк. Истории отдела А
Елена Юрьевна Демченко

Сборник рассказов, объединенных общим сюжетом и персонажами. Обычная девушка, обычный офисный работник с необычным именем Антония. Но вот жизнь ее обычной не назвать! Ей приходится порой выступать и в роли детектива, и путешествовать в необычный мир, и менять облик. Не потому ли всё происходит, что работает Тоня в морге?..

Елена Демченко

Звездный волк. Истории отдела А

Протокол 30

Я всегда любила шум проходящих поездов. Мы с бабушкой жили в частном доме недалеко от железной дороги, и ритмичный стук колёс доносился до моей комнаты каждый час. Ночами он успокаивал, убаюкивал, днём вселял уверенность, что всё будет хорошо, потому что неизменно, потому что каждый день одно и то же, а значит, ничего потрясающего не может произойти в принципе. Привыкнув, я перестала его замечать, но до сих пор характерное «тук-туктук…» вызывает самые тёплые, самые приятные воспоминания детства.

Но междугородный «монорельс» звучит по-другому. Он издаёт шипение и лязг, когда швартовочные демпферы принимают его в стальные объятия на станции. Монорельс не ассоциируется у меня с детством, бабушкой, сладкой морковкой на огороде, но тоже вызывает волнение. Потому что на нём утренним рейсом приезжает ОН. Когда я спешу на работу, к станции подплывает бело-синяя лента поезда, и средь стекающей по трапу толпы пассажиров каждое утро я вижу ЕГО. ОН легко сбегает по ступенькам с эстакады, не пользуясь эскалатором в отличие от большинства, и спортивной походкой направляется через парк к центру города.

А я стою и смотрю вслед, пока ЕГО силуэт не исчезает между деревьями. И тоже иду. Только в другую сторону. Потому что я работаю не в центре. Иногда представляю, как бы всё было в другой реальности? Я, вся такая стройная и лёгкая, лечу за НИМ вслед, к главной площади города, в модельное агентство, где работаю. Однажды ОН замечает юную красавицу, мы знакомимся…

Но, увы. Модельное агентство как-то обходится без меня. Должно быть, у них нет потребностей в моделях моих габаритов, и потому работаю совсем в другой фирме. Нет у нас современного сверкающего зеркалами офиса, народ сюда заходит по необходимости. В очень-очень крайнем случае, случае, с которым рано или поздно сталкиваются все, и который совсем не радует. Я говорю о смерти. И, конечно, месту, где она обитает, не нужен лоск и парадный вид, поэтому здание у нас скромное, серого бетона, запрятано в небольшом пролеске на берегу реки. Почти на самой окраине.

Я хожу сюда пешком, делая изрядный крюк через станцию Монорельса. Приходится выходить из дома немного раньше, но оно стоит того. Ведь каждое утро я встречаю ЕГО.

Ни имени, ни кто ОН, кем работает, где живёт, – ничего не знаю. Просто стою и смотрю вслед. Пять минут. Каждый день.

Может, ОН женат или имеет девушку? Может, у НЕГО есть дети? Я не думаю об этом. Мне хорошо просто видеть, как ОН идёт, как перепрыгивает через парковое ограждение – ажурный барьерчик – чтобы срезать угол до дороги, как ветер треплет его густые тёмно-русые волосы.

Лес шумит. Ветер гонит листья по тропинке. Я слегка замёрзла, ожидая пока охранник на входе тщательно изучит пропуск, сверяя фото с оригиналом. Он прекрасно знает меня в лицо, но скучно ему – всё понятно. Наконец, возвращает пластиковый прямоугольник, кивает разрешающе, но дверь открыть предо мной не торопится. Ну и ладно. Мы – не царица Савская, чай, не гордые и сами умеем механизмами пользоваться.

Я толкаю тяжёлую стеклянную дверь, вхожу в вестибюль, по пути наступив каблуком на ногу охраннику. Он охает, ругается, и вслед мне несётся раздражённое: «Ты не Тоня, ты – тонна!»

На столе пачка бумаг, подготовленных секретаршей шефа. Что-то мало сегодня. Оно, конечно, хорошо, если учесть специфику нашей фирмы. Только работать всё равно не хочется. Я включаю компьютер и, пока он грузится, смотрю в окно на грустный ветреный день конца августа. Канун осени. Вроде, лето ещё, а деревья шумят совсем иначе, чем весной. В зелени листьев проблёскивает золото, от реки тянет холодом, а не приятной свежестью, как всего месяц назад.

В приоткрытую дверь просовывается Милкина голова.

– Тонь, идем, кофе попьём.

Я запираю кабинет и иду в стеклянный медбокс, где работает Милка. Она врач, у нас – на треть ставки, приходит раз в неделю. Чем занимается в остальные дни, не знаю. Может, в больнице работает или в поликлинике? Или дома сидит – я не спрашивала. Какое мне дело, если она сама не рассказывает? На треть ставки прожить невозможно, но Милка говорит лишь, что у нас она работает не ради денег, а для души.

Точнее не скажешь! «Для души»! Душами мы и занимаемся. Почти.

– Много у тебя? – Милка разливает кофе по фарфоровым чашечкам, достаёт коробку с пирожными.

– Штук десять, – мысленно прикидываю количество листов в подготовленной стопке на своём столе. – У тебя совесть есть?

– Это я для себя, – невозмутимо парирует подруга. – Тебе вот, яблоко.

И мы пьём огненно горячий кофе. Я с яблоком, она – с пирожными. Пищит зуммер вызова. Милка читает сообщение на экране пейджера, потом кидает его в стол.

– Покойнички подождут. Им торопиться некуда. А мы заняты! – и без перехода. – Как сегодня? Видела Его?

– Видела.

– Ну?

– Что, ну? Всё как обычно. Пошли каждый своей дорогой.

– Это у тебя как обычно, – ворчит Милка с полным ртом. – А у него в любой момент может всё измениться! И марш Мендельсона заиграет. Только вот рядом тебя в фате не будет. А может, Он и так женат?

– Нет, – смотрю в окно, делая вид, что совершенно, ну, вот совершенно равнодушна ко всяким там… встречным.

– Откуда уверенность? Кольца нет? Так это не показатель.

– Нет. Просто он одет…

– Во что одет?

– Как всегда – джинсы серебристые такие, пуловер красный, кроссовки… в полоску.

– И что? Это сугубо дело вкуса, – удивляется Милка.

– Да ни одна уважающая себя женщина не позволит мужику ТАК да ещё каждый день одеваться!

– Почему?

– Ничего ты не понимаешь! Вот смотри. По моим наблюдениям работает он в центре, так?

– Да откуда ты знаешь?! Может, он в переходе на флейте играет? Или рекламу раздаёт, – она доела пирожное и тут же принялась за следующее. При таком аппетите Милка не просто худая, а даже сухая – от силы килограмм сорок пять при росте выше среднего. Её хрустальная мечта – поправиться. Только не удаётся. Как мне не удаётся похудеть, Милка не может обрести вожделенные десять дополнительных килограмм веса. Один остряк из нашей конторы посоветовал нам сделать прямое переливание жира… Иногда я думаю, может, совет не такой уж дурацкий? Во всяком случае, другие методы обрести форму – фитнес, диеты, пробежки и прочая прочая – ни к чему не привели.

– Нет, девушка, ты опять не права. Впрочем, неважно. Важно, что зарабатывает он неплохо.

– Ну, допустим, – согласилась она и отправила в рот остаток следующего пирожного.

– Зарабатывает он хорошо, – продолжала я. – Одежда дорогая, но совершенно безвкусная. И однообразная. Не женат! Хотя, надо признать, это не отрицает наличия подруги.

– Подруга – не диагноз, – парирует Милка, – а руководство к действию. Действовать надо, понимаешь? Усилия минимальные прикладывать, чтоб он тебя заметил!

– Меня трудно не заметить, – хмыкаю с долей сарказма.

– Дело не в комплекции твоей! Облик надо поменять. Сходи в салон красоты, прикупи из одежды что-нибудь. Займись собой, короче. Ты ж не уродина!

– Общество, в котором доминируют некие эталоны красоты женщины, проявляет признаки упадка. Я не хочу отождествлять себя с подобным.

– Тонь, – сожалеюще качает головой подруга. – Я ж тебе не пластическую операцию предлагаю. Просто личико сделать чуть-чуть поярче, повыразительнее. Причём тут общество? Это природой заложено. Чем партнёра привлекают в первую очередь? Внешностью! Пёрышками яркими! Щебетанием звонким.

– Во! Мне только щебетать и осталось!

– Да ну тебя, – машет рукой Милка и подливает себе кофе. Пирожные кончились, так что кофе пьёт без закуски. Но со сливками.

– Это в девятнадцатом веке девица ждала жениха у окошка. И прождать, между прочим, могла всю жизнь! А в наше время не зазорно и самой инициативу проявить. Пусть внимание обратит для начала. А интеллектом потом сразишь.

– Угу.