Серебряный закат

* * *

До города мы добрались без приключений. Правда, въехали в ворота одними из последних, и огромные створки захлопнулись, едва не прищемив хвост нашей кобылке. Переночевали на постоялом дворе, причём с трудом удалось убедить Мари, что принц без неё спокойно проживёт ночь и не помчится искать по тёмным улицам.

Хозяин двора купил наш экипаж, особо не торгуясь, и утром, приведя себя в порядок и облачившись в новые туалеты, мы отправились ко дворцу.

Расположенный на обширном холме, дворец являл собой не один роскошный дом, как я представляла, а целый комплекс из павильонов и зданий. Некоторые стояли обособленно, другие соединялись меж собой галереями, ажурными арками и переходами. Объединённые общим архитектурным стилем, украшенные барельефами, резьбой по камню и витражами смотрелись они очень гармонично и изысканно.

Сам холм утопал в садах, цветниках и парках. С одной стороны, его обтекала живописная река, другая скальной поверхностью обрывалась в каньон, тёмный и сырой.

Стражник долго и пристально изучал наши путевые грамоты. (От него веяло ленью и скукой. Я невольно зевнула) Наконец, он пропустил нас за высоченные решётчатые ворота ограды, и по подъёмному мосту мы прошествовали к центральному входу. Ещё полчаса бюрократической волокиты и ожидания, и советник короля, господин Ле Ангерт Торн принял племянницу в свои объятия.

«Керри, девочка! Рад видеть тебя!»

Дядюшка нежно поцеловал меня в лоб, как в детстве.

«У тебя уставший вид!»

Вгляделась в знакомые черты. Действительно за последние десять лет, что мы не виделись, сводный брат моего отца из крепкого мужчины превратился чуть ли не в старика. Он по-прежнему был огромный и внушительный, но волосы совсем поседели, морщины, опять же, коих я не помнила…

«Забот много…» – он говорил правду, я чувствовала, но и чувствовала, что что-то не договаривает.

«Угу».

Он вопросительно глянул, изогнув бровь.

«Что-то не так?»

Улыбнулась.

«Я не читаю мыслей, дядюшка, ты же знаешь».

Он кивнул.

«Ты читаешь чувства».

«Да. И я вижу, что ты чем-то озабочен».

«Устал, ты права».

«Ты говоришь неправду».

Он снова вздёрнул бровь.

«Не всю правду», – поправилась я.

«Керри, детка, не взваливай на себя лишние заботы. Пока. Отдохни, осмотрись. Возьми вот, – он положил на стол увесистый кошелёк. – Приоденься. Ты всё-таки во дворце! Хотя и в самом простом платье ты – само очарование! Однако этикет есть этикет».

«Для чего ты пригласил меня?»

«Потом, – он махнул рукой. – Всё – потом. Отдыхай. После поговорим. Я сейчас очень занят. Вернусь из Орсейна через несколько дней, тогда и новости обсудим».

Более ничего комментировать господин советник не пожелал. С тем мы и простились.

Он уехал, а я проследовала в отведённые мне покои – две крошечные комнатки гостевой части дворцового комплекса, в домике с окнами на каньон.

С Мари мы расстались у входа. Управляющий увёл её к мастерским, что располагались ближе к реке. Решив попозже сходить узнать, как она устроилась, я попросила горничную принести горячей воды, чтобы ополоснуться.

Подав целый ворох пушистых полотенец, горничная, полная женщина средних лет, приветливо улыбнулась.

«Добро пожаловать, госпожа! Если вам что-нибудь понадобится, я к вашим услугам в любое время».

Не нравилась я ей страшно. «Ещё одна обедневшая принцесса. Приехала набиваться в фаворитки. Пугало драное!»

Вот так, примерно. Нет, мыслей я не читаю! И понять что-то по приветливой глуповатой физиономии служанки было бы невозможно, если бы не способность улавливать чужое настроение и чувства, даже тщательно маскируемые. Меня обсыпало мурашками холода, от неприязни этой тётки. И не столь она глупа, как пытается казаться!

Осмотрись, сказал дядюшка… Уж не это ли он имел ввиду? Не для этого ли вызвал племянницу-эмпата – понять, кто искренен, а кто нет, если даже горничные умеют скрывать чувства почище карточного шулера… Только не от меня! Впрочем, вряд ли. За годы служения короне он, наверняка, ничуть не хуже меня научился определять, кто и чем озабочен.

Я протянула ей серебряную монетку и улыбнулась как можно простодушнее.

«Не подскажете ли адрес добросовестной портнихи? Я бы хотела обновить кое-что из гардероба».

Тётка слегка расслабилась. «Подскажите адрес» – значит, не принцесса, даже обедневшая. Та бы потребовала портниху к себе, не унизившись личным визитом!

«На улице белошвеек живёт Амелия Хорн. Она лучшая в своём ремесле».

«О, благодарю вас! Знаете, я так теряюсь и в городе, и в вашем дворце. После нашей провинции, здесь всё кажется таким блистающим и огромным! Вы позволите обращаться к вам за помощью, если что?» – и я протянула ей ещё одну монетку.

«Конечно», – снисходительно улыбнулась горничная. Ну, вот, первый шаг сделан. Мы ещё не подруги, но уже не враги. Кто всегда знает обо всём больше и лучше всех? Прислуга!..

Потом я с наслаждением помылась, раскинув руки, упала на огромную кровать с прохладным шёлковым бельём и перевела дух. Как хорошо!..

Вечером съездила на улицу белошвеек, купила несколько готовых туалетов и заказала у Амелии Хорн пару новых платьев.

Поужинав и немного поболтав с горничной, решила перед сном прогуляться и вышла в парк.

Подсвеченные встающей луной облака живописно перечеркнули небо призрачными дорогами. Пути меж звёзд…

Ночные цветы пахли пряностями, деревья чуть шелестели листвой, – в такую ночь только стихи слагать и серенады слушать, а не бродить одной неизвестно где. Впрочем, королевский парк – не разбойничий лес! Да и я почувствую присутствие любого раньше, чем он сам поймёт, в какую сторону хочет пойти.

«Добрый вечер!» – негромкий приятный голос совсем рядом заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.

«Я напугал вас? Прошу простить».

Напугал – не то слово!

«Просто не думал, что вы так глубоко задумались. Хотя сегодняшний дивный вечер и впрямь располагает к раздумьям».

«Э-э-э… да, наверное».