Серебряный закат

Что-то странное и непривычное я чувствовала, обволакивающее, лишающее сил. Причём это были мои собственные ощущения, а не «подслушанные» чужие. Я помню, когда впервые на меня обрушились чужие эмоции и чувства – это было лет в семь – думала, сойду с ума от непонятных страданий, ничем явно не вызванной радости, горя по кому-то ушедшему, чьей-то любви… Всё было не моим, но я чувствовала, слышала, переживала всё со всеми. Не могла объяснить, что со мной происходит, кричала от чужой боли, плакала и смеялась. Почти непрерывно. Матушка приглашала сначала лекарей, потом священника…

Даже во сне первое время я не находила покоя. Сны – это ведь тоже эмоции. Я видела много странного, – всего, что снилось окружающим людям, и наутро просыпалась уставшей и разбитой. Это был самый нелёгкий период в жизни.

Но постепенно научилась отстраняться от того, что кипело в душе, наполняло её. Знавшие меня удивлялись, как ребёнок может стать вдруг таким холодным, никого не любить, никому не сочувствовать. А я просто боялась, боялась, что чувства могут вдруг оказаться не моими. Где там я? Совершенно себя потеряла. Но, наверное, Перводева вняла молитвам, потому что и это миновало. Я обрела способность отделять чужие эмоции, блокировать их, когда нужно, хоть это и требует определённого напряжения сил и собранности. Ничего, привыкла.

Так вот то, что испытывала сейчас, было именно моим, не привнесённым извне, и непонятным в своей силе, было необъяснимым и немотивированным. Может, я заболела?

«Не будете против, если я нарушу ваше одиночество? Ненадолго».

Мы с незнакомцем вошли в круг света фонаря, улыбка в звёздных глазах опять чуть не остановила моё сердце.

«Нет. То есть… я не против. Ваше высочество…»

«Прошу вас, прошу! – никаких церемоний. Просто – Алекс. А вы?..»

«Я…»

«Нет-нет! – перебил он. – Оставайтесь на сегодня инкогнито. Волшебный вечер, таинственная Дама В Ночи…. Я люблю тайны. Это – тема для поэмы. Или как минимум – для романса».

«Таинственная? Красиво! Тем не менее мы с вами встречались. Не далее, как сегодня утром».

«Не может быть!»

«Горная дорога, экипаж с двумя девушками, кавалькада всадников…»

«Так это были вы?! Я не разглядел. Но раз мы вновь встретились – такова воля провидения», – он улыбнулся открыто, искренне, дружелюбно. А у меня внутри что-то запрыгало и запело от счастья.

«Вы не устали? Может, присядем?»

Я не устала, но послушно уселась на край скамьи рядом с ним. С Ним!

«Мне кажется, вас что-то тревожит. Какая-то давняя грусть».

Это я сказала?!

«О, вы так тонко чувствуете людей!»

Чуть не ляпнула «ну, конечно, я же эмпат!». И тогда – здравствуй, монастырь! Или тюрьма! Благоразумие взяло верх над эйфорией. Тонко чувствую? Дьявол! Да вообще ничего сейчас не чувствую, кроме блаженства оттого, что рядом такой восхитительный, галантный, прекрасный мужчина – само совершенство. И это совершенство оказывает знаки внимания мне! Мне?! Не может быть! Этого чуда со мной просто не может быть. Ну, кто я такая? Провинциалка, ничтожество! А он?! Он… ОН!

«Знаете, у меня мало друзей, настоящих, искренних друзей! Которым ничего от меня не надо – ни титулов, ни денег, ни должностей при дворе. А так хочется иногда просто по-дружески поговорить с кем-то, излить душу. Тяжело бывает носить всё в себе и чувствовать одиночество среди толпы. Вы меня понимаете?»

«Да, – выдохнула. – Очень».

«Не будете ли вы против иногда поговорить со мной?»

Он что, правда думает, что я ему откажу?! Просит!!

«Конечно, нет».

«Тогда приходите завтра сюда. В это же время. Я буду ждать».

Он взял мою руку и коснулся губами кончиков пальцев.

Флиртует? Принц со мной флиртует??! Нет, это невозможно! Кто он, и кто я!..

«Я приду, – прошептала чуть слышно».

После ещё долго сидела в парке и раздумывала в мрачном расположении духа. С уходом принца счастье и эйфория от его присутствия сошли на нет. Почти.

Но более всего меня волновало, что я не чувствовала эмоций Алекса. Раньше такого не было. С семи лет я вижу людей как зримо, так и «изнутри», все их страсти и переживания. А тут наткнулась на глухую чёрную стену. Словно вокруг принца – барьер, защита от вторжения. Это оказалось непривычно и даже болезненно.

Способностей я не утратила, и чутьё исправно работает, как и раньше. При желании, немного сосредоточившись, могу прочувствовать всех, находящихся во дворце. Кроме Алекса…

До сих пор среди мужчин не встречалось носителей магического дара. Правда, это вовсе не означает, что факт сей невозможен, не существует и не скрывается кем-то тщательно. Впрочем, барьер могла поставить и женщина, ибо есть у меня подозрение, что далеко не все чародейки коротают дни в монастырях и скитах. И не все творят лишь молитвы Господу и Перводеве, а ещё и ставят магические заграждения. Зачем? Для защиты от таких, как я? Хм! Может быть.

Что же до собственных переживаний, тут всё гораздо сложнее. Дело в том, что мой опыт общения с мужчинами начался и закончился, когда я только-только почувствовала себя не ребёнком, а девушкой и напрочь отбил всякое желание возобновить его. Нет, я люблю мужчин, но не более чем просто явление природы, чем цветы, закаты, чем вообще всё красивое. Я люблю получать эстетическое наслаждение от того, что ласкает взор, что совершенно. Только лишь. А на что-то большее мысли всегда пресекали воспоминания о ТОМ дне. Не столько об обстоятельствах, сколько о чувствах, о том животном восторге, который испытывал мой «первый опыт» (и последний, как решила для себя).

Тем более необъяснимо полное расположение к парню, которого вижу второй раз в жизни. Даже при всех его достоинствах и при том, что он – королевский сын и наследник престола. Есть вещи, в которых я непреклонна, и эта – одна из них!

* * *

Дворцовая жизнь, суетная, блистающая нарядами царедворцев, сопровождаемая противоречивыми страстями и переживаниями, шла меж тем своим чередом. Кто-то приезжал, кто-то уезжал…Сменялся караул у дверей, сновали лакеи и прочая челядь.

Принца я видела только издали. Среди своей свиты он блистал, словно райская птица в стае кур. И дело было не в его потрясающей красоте. Обаяние, ум, харизма, – это ощущалось даже на расстоянии. А переживания его так и остались загадкой для меня, хотя всех прочих чувствовала прекрасно. В основном присутствовали восторг и обожание, но мелькала и зависть, хотя несильно. Только принц словно полностью лишён эмоций. Но это же невозможно! Он ведь разговаривал со мной отнюдь не как холодный истукан! Эмпатом не нужно быть, чтобы понять! Однако, то, что обычно видно мне в душах, с ним недоступно для восприятия.

Я заметила, что в окружении Алекса почти нет женщин. Только парочка пожилых дам держалась несколько в отдалении в сопровождении своих кавалеров. Необъяснимо. Ведь естественнее, когда блистательный мужчина, да ещё и наследник короны, окружён толпой поклонниц. Хотя, может, тут так принято?

Меня принц не видел. Да и не хотелось попадаться ему на глаза. Наблюдала издали, старалась понять. Себя в том числе, ибо испытывала нечто противоречивое. Меня и тянуло к нему и в то же время я чувствовала, что недостойна претендовать и на толику внимания. Он слишком великолепен, слишком блистателен, умён и совершенен. Подле него находиться впору лишь богине!.. Вот это и странно. Странно потому, что, хотя и не считаю себя писаной красавицей, дурнушкой и ничтожеством тоже! До недавнего времени самомнение у меня было достаточно высоким, чтобы не быть заносчивой и в то же время не уничижаться. Ни перед кем!

…А вечером пошла в сад. Побродила меж экзотических деревьев, свешивающих тонкие ветви в воду живописного пруда, подышала ароматом роз, полюбовалась полной луной. Когда собралась уже уходить, услышала шаги, хруст песка на дорожке. Принц опустился на скамейку рядом со мной. И снова что-то внутри у меня сладко сжалось. От острой радости, что он всё-таки пришёл, на глаза навернулись слёзы. Надеюсь, он их не увидел.

«Вы ждали! Прошу прощения за опоздание. Столько дел перед коронацией!»

«Коронацией? Вам предстоит взойти на престол? Но ведь ваш отец жив».

«Да…» – грустно-прегрустно.

Господи! Неужели я его чем-то задела по неведению?! Не прощу себе никогда!

«… он болен».

«Простите ради бога! Я не знала».

«Конечно, – кивнул. – Ничего».

«Могу ли я чем-нибудь помочь?»

Он вздохнул.