Охотник

Волховское зелье сослужило добрую службу: Макс и раньше на глаза не жаловался, но никогда так отчётливо не видел в темноте. Он крепко сжал в руке Ключ, постарался, как можно ярче представить Скрижаль, потянулся к Ней, позвал и резко воткнул Ключ в снег. Искрящаяся вуаль взметнулась в небо, осыпалась холодной пылью, а от Ключа уже неслась куда-то в чащу мерцающая дорожка.

– У нас всё получится. Обязательно!

Макс кивнул, пожал Иннокентию руку и отправился в ночь.

* * *

Последние два дня Демьянов работал дома, в своём кабинете. Он чувствовал себя уставшим, разбитым, никого не хотел видеть, но работы накопилось столько, что ни о каком отпуске или просто выходном не могло быть речи. Целая кипа договоров, перемежаемых прочими, менее значимыми по объёму, но никак не по содержанию, бумагами ждала его проверки и рецензии.

На большом стеклянном столе рядом с кипами документов, разложенных в идеальном порядке, возле монитора стояла фотография в ажурной кованой рамке, а чуть поодаль, на самом краю, лежал толстый, крупноформатный фолиант, оправленный в натуральную кожу. От Книги веяло стариной и ощутимым холодом.

Закончив печатать, Демьянов откинулся на спинку кресла и растёр уставшие ладони. Взгляд остановился на фото в металлической рамке. Синеглазая девушка улыбалась неизменно сколько уже? Полгода? Да. Шесть, шесть бесконечных месяцев – и только с фотографии. Кто сказал, что время лечит? Если и так, то относится это к другим, а что до него, Сергея Демьянова, желание вернуть всё назад нисколько не притупилось, как не притупилась тоска, не исчезли мысли, что всё могло сложиться иначе, если бы не…

Он закурил, отошёл к окну и смотрел на зимний город, простирающийся внизу. Потоки машин, люди, торопливо идущие в разных направлениях, – жизнь текла, не стихая, где-то там, в стороне, а он взирал на неё почти с высоты птичьего полёта и чувствовал себя выброшенным из основного потока. Нет, конечно, вокруг него всегда было много народа, много клиентов, нуждающихся в услугах квалифицированного юриста, но это всё не то. Никого он не интересовал, как личность, никто не интересовал его. После той девушки с фотографии…

Сергей перевёл взгляд на фолиант. До конца в его магическую силу он не верил, как не верил до конца вообще ни во что. Любой очевидный факт мог оказаться подделкой, искусной мистификацией, – с подобным он не раз сталкивался за свою практику.

Книга выглядела очень внушительно. Огромный том, покрытый рельефными узорами, подчёркнутыми налётом инея, – было в нём нечто сказочное, таинственное, неземное… Сергей провёл пальцем по холодному корешку. В сознании замелькали какие-то образы, незнакомые лица, огромные деревья, заполонившие полмира. Открыл книгу на середине, коснулся ладонью чистого желтоватого листа, прохладного, немного шершавого.

Этот парень, магистр – как его там?.. Баринов? – говорил, что от Книги зависит судьба целого мира… Хм? Пока, во всяком случае, Сергея заботит его собственная судьба, куда менее абстрактная и призрачная. Да и настолько ли всё серьёзно, если Магистрат до сих пор не запросил платы?

Зазвонил телефон. Демьянов закрыл книгу, взял трубку аппарата, стилизованного под старину. Несколько секунд молча слушав собеседника, бросил коротко:

– Ладно. Приеду.

Затем уложил в кейс бумаги, накинул пальто и, застёгиваясь на ходу, пошёл к лифту.

Дорожка не остановилась, как в прошлый раз на границе леса, а потекла слабо мерцающей струйкой через шоссе. Несколько машин тут же разорвали волшебную ленточку чёрными жирными штрихами обнажившегося асфальта, но она всё равно стремилась вперёд, через деревушки, мелкие пролески, мимо дачного посёлка, к сияющим в ночи огням города.

Макс бежал за ней, перепрыгивая препятствия, не обращая внимания ни на прохожих, ни на резко тормозящие перед ним машины. Водители ругались вслед и потрясали кулаками, но он даже не оглядывался. Договор, когда на кон, в качестве платы за неудачу поставлена Жизнь, не его, Максимово персональное бытие, а именно Жизнь в миллионах её проявлений на маленьком кусочке Вселенной, Договор с непонятными, полу мистическими, силами хранил его пока. До утра.

«Время, время, время!» – пульсом стучало в висках и гнало, гнало вперёд.

Демьянов решительно открыл толстый том на первой странице, снял с авторучки позолоченный колпачок и задумался на секунду, составляя в уме фразу.

Звук открываемой двери и шагов заставил обернуться. В комнату вошёл рослый парень. Сергей окинул его взглядом и поморщился. Хлопья снега с ботинок таяли на паркете грязными лужицами, по раскрасневшемуся лицу парня из-под слипшихся прядей волос текла струйка пота.

– Я не принимаю сегодня… Вы как вошли? Почему не разделись в прихожей?

Не отвечая и не реагируя на праведный гнев, парень подошёл к столу.

Может, в природе существовало тысячи Книг, имеющих разную форму или наоборот, похожих друг на друга, но свою Максим узнал с первого взгляда. Да, это была та самая Скрижаль, которую он видел у волхвов, та самая, в которую должно быть внесено описание его мира. Однако сейчас страницы были девственно чисты.

– Я пришёл забрать, – Макс осторожно закрыл Книгу. На густо запорошенном инеем переплёте остались следы его горячих пальцев.

– На каком основании? – сухо поинтересовался Демьянов.

– На том, что это моё.

– А вы кто вообще-то? Штатный мастер тёмных дел? Очередной джинн?

– Я – охотник, – ответил Максим. – Патрульный. И я хочу вернуться домой.

В его тёмных глазах были одновременно и усталость, и облегчение, и полная бесхитростность, и решительность.

– Да забирайте, – вдруг махнул рукой Демьянов. – Всё равно я ни во что э т а к о е не верю, ни в какие тайные силы, во всяком случае, в те, что в состоянии что-то изменить.

– Могу я спросить, что вы хотели вписать сюда?

– Какая разница? В любом случае время необратимо, а во всякую фантастику я не верю. Это, – он кивнул на фолиант, – было проявлением слабости.

Он достал портсигар.

– Курите?

Макс покачал головой.

Демьянов закурил и ещё раз оглядел гостя.

– Может, присядете? Поговорим.

– У меня нет времени. Я и так здесь задержался.

Он хотел взять со стола Скрижаль.

– Подожди.

Молодой человек, в котором Демьянов узнал Илью, подошёл к Максу.

– Клади руки сюда, да, на обложку…

Затем накрыл ладони Макса своими. Мелькнула на миг розовая вспышка. Иней на Книге растаял, от неё пахнуло теплом, и по тиснёной коже переплёта поплыли причудливые узоры таинственных рун.

– Вот и всё.

– Еле успели! – Иннокентий кивнул на часы на стене. Без нескольких минут полночь фиксировал беспристрастный электронный циферблат.

– Здравствуйте. Добрый вечер, – Кеша вежливо улыбнулся Демьянову.

– А что охранник внизу, к Новому году ушёл готовиться? Или спит?

– Заморозили, наверное, – хмыкнул Макс. Он держал обеими руками тяжёлый том и чувствовал, как со струящимся от того теплом, всё существо его наполняется спокойствием, уверенностью, что уж теперь-то всё позади, что всё будет хорошо.

Илья внимательно оглядел Макса.

– Кто экран ставил?

Иннокентий скромно потупился.