Подземка

Подземка
Елена Валерьевна Бурмистрова

В передовое комсомольско-молодёжное звено проходчиков, работающих на строительстве Мысовых тоннелей Байкало- Амурской магистрали, приходит работать новенькая маркшейдерская рабочая по имени Лера, дочка начальника участка. Каждую смену под землей она познает не только тонкости профессии, но и становится свидетельницей странных, трагических и мистических случаев, связанных с работой в подземке. Выяснение обстоятельств, приведших к исчезновению двух молодых людей на Байкале, становится отправной точной для начала романтических отношений между Лерой и одним из проходчиков ее звена. Но все оборачивается совсем не так гладко, как на первый взгляд кажется девушке.

Весна приходит в Бурятию поздно, но эффектно. В начале мая расцветает багульник. Он покрывает розовой дымкой байкальские сопки и наполняет воздух пьянящим ароматом. Но даже эти обстоятельства не спасали Леру от печальных мыслей. Девушка сидела на берегу Байкала и ждала, когда закончится пересменка, чтобы сесть в автобус и отправиться домой. Чистая и прозрачная вода озера показывала Лере волшебные картинки, как в калейдоскопе. Вот вода превратилась в кристаллы аквамарина, через несколько минут это уже небесная лазурь, а вот и настоящий изумруд. Но познать все волшебство Байкала можно было только зимой, когда лед захватывает озеро в плен. На Леру нахлынули воспоминания.

Стройка века для нее была почти закончена. БАМ! Это была не просто комсомольская стройка, это был самый грандиозный интернациональный проект. Сюда ехали люди со всего Союза. Причины были разные: кто-то ехал за длинным рублем, кто за карьерой, кто-то мечтал найти тут свою любовь, а кто и за машиной. Но были и безнадежные романтики, кто приехал на берега Байкала «за туманом и за запахом тайги». Люди вокруг были замечательные: все жили дружно, большими компаниями отмечали праздники, собираясь за одним столом, по первому зову помогали друг другу. Строителям – комсомольцам были чужды межнациональная вражда и конфликты. Никто и ничего не делал за деньги, не закрывали свои дома на ключ. Если и вешали замки, то с целью показать, что хозяев нет дома. Жилищные условия у всех были разные, но никто не сетовал и не хвастался приобретенным имуществом. Ковры стелились на пол, скорее всего, чтобы не мерзли ноги, а хорошая одежда висела в самодельных шкафах до особых случаев, которых было так мало.

Свой дом Лера любила. Ей всегда хотелось жить в лесу. И когда они всей семьей переехали в Заречный, Лера была вне себя от счастья, увидев, что их жилище стоит в сказочном месте. Она любила открывать окно и вдыхать запах тайги, рассматривать, что происходило вокруг и восхищаться звуками, доносящимися из разных уголков леса.

На небе сгущались тучи. Байкал сразу потерял свою привлекательность и красоту. Картинки из калейдоскопа куда-то исчезли, и поверхность озера стала серой. Казалось, что с минуты на минуту из воды появится какое-то чудовище. В этот момент Лера подумала, что не нужно ехать в Шотландию, чтобы там днями и ночами сидеть у озера Лох-Несс и ждать появления монстра. Байкал ей теперь казался еще более подходящим местом для сверхъестественных вещей.

Девять месяцев назад

Каждый день июля радовал комфортной температурой, освежая воздух легким бризом с Байкала, и Лера наслаждалась летним отдыхом. Она сидела на веранде с книгой в руках, сюжет которой напомнил ей вдруг о том, что ее институтская жизнь закончилась, так и не успев, как следует начаться.

Когда все ее трудности первого учебного года были уже позади, она вдруг получила неожиданную и запоздалую свободу. Это случилось месяц назад, в разгар летней сессии, когда родители совершенно случайно попали к ней в общежитие. Если бы они приехали, например, в среду, то, вероятно, Лера бы и осталась получать диплом вагоностроителя, но они приехали в пятницу. Каждую пятницу в общежитии отмечался День студента. Едва ночь сдала свои права, мама уже собирала Лерин чемодан со словами: «Ты здесь больше не учишься». Так факультет «Вагоны и вагонное хозяйство» навсегда потерял одну из своих студенток.

Хотя Лера и жила уже несколько лет в Северобайкальске, строительство Байкало- Амурской магистрали было от нее так же далеко, как когда-то строительство Колымской ГЭС, где ее родители работали ранее. Подруга Леры устроилась на бетонный завод, о котором Лера тоже имела смутное представление, и рассказывала ей все «прелести» взрослой жизни.

– Не захотела учиться в институте, пойдешь к отцу работать! – объявила мама как-то за ужином.

– Я не захотела? Мне кажется, что это вы меня среди учебного года забрали оттуда. Нет? – парировала Лера.

– Ты нас сама об этом просила! – удивленно сказала мама.

– Мама, это когда было?

– Лера, не спорь с мамой, – сказал отец.

– Хорошо, я с удовольствием пойду работать. А почему к отцу? Может, есть другой участок?

– Что тебя не устраивает в отцовском участке? – удивилась мама. – Будешь под присмотром.

В тот момент Лера никак не могла сказать, что именно это ее и не устраивало.

Отец работал в тоннельном отряде № 16, УС «Бамтоннельстрой» начальником третьего участка. Отряд строил Мысовые тоннели. Эти таинственные черные дыры проходили вдоль озера Байкал, и предназначались для прохода поездов сквозь Байкальский хребет. Всего на этом участке дороги между Нижнеангарском и Северобайкальском было четыре тоннеля. В самом начале строительства они получили название «Ключи от БАМа». Лера планировала отправиться на работу на четвёртый участок. Она приблизительно представляла, что начнется на третьем, когда папа приведет свою нерадивую дочь, бросившую грызть гранит науки, в грязный тоннель. Еще она знала, что коллектив в подземке на девяносто процентов состоял из мужчин, и это ее тоже смущало.

Все подразделения зачисляли в свой штат преимущественно профессионалов, но сюда стекалась молодежь со всей огромной страны. Так что брали и новичков с условием, что они должны теоретически и практически освоить горную технику.

Первый день на новой работе, да и на работе вообще, был труден, но интересен. Сначала она приехала на перевалочный пункт, душкомбинат, чтобы переодеться в специальную одежду. Сюда съезжались все автобусы с рабочими в пересменку. Лера долго смотрела на огромные резиновые сапоги и мешковатую телогрейку, которые ей там выдали, и пыталась себя в это впихнуть.

– Что? Первый раз что ли? – услышала она чей-то резкий голос. Девушка обернулась и увидела женщину средних лет, выходящую из душа, в чем мать родила. Лера резко отвела глаза и начала быстрее одеваться.

– Да, в первый, – пробурчала она.

– Ох! Кем устроили-то?

– Не поняла, – ответила Лера.

– Работать, кем будешь? На бетонный?

– Нет, маркшейдерская рабочая.

– Ааа! Рейку носить! Поздравляю, подземка, значит! Повезло! Я вот свою племянницу никак в подземку не могу устроить. Бросила институт, а я тут с ней вожусь. К себе вот взяла на завод, а ей не нравится.

– В чем повезло? – грустно спросила женщину Лера, когда тема разговора напомнила и о ее личных проблемах.

– Вот, когда выйдешь на пенсию в 45, тогда меня и вспомнишь! Только стаж обязательно нужно выработать! Иначе не видать пенсии.

Цифра 45 и тема пенсии были от молодой девушки тогда так далеки, что она рассмеялась.

– Хорошо, я попробую, – сказала Лера, твёрдо решив, что и недели не выдержит. Бог с ней, с пенсией.

– А ты не смейся! Вспомнишь меня, точно говорю! Только проходчиков опасайся, эти злыдни приставать сразу начнут!

– Кто такие проходчики? – спросила Лера.

– Вот сейчас и узнаешь. С Богом, деточка.

Кто такие проходчики она узнала через два часа, а вот, кто такие маркшейдера, чуть раньше.

Автобус высадил рабочих на третьем участке. Лера вышла и огляделась. Первое, что она увидела, это черную дыру тоннеля. Дыра напомнила Лере о ее детских страхах. Темных помещений она боялась до ужаса. Тоннель приютился у самого хребта и краем своего черного глаза смотрел на величественный Байкал. «Как в сказке», – подумала Лера. Только она еще не поняла, в какой именно. На участке располагались несколько вагончиков и одно небольшое деревянное здание. На улице стопками лежал разный стройматериал. Люди суетливо бегали по поверхности – это была пересменка: то время, когда одна смена, отработав, собиралась домой, а ее меняла другая.

Отец довел дочь до вагончика, окрашенного в зеленый цвет, открыл дверь и пропустил Леру вперед. В помещении было 4 человека. Все они бросили свои дела и пристально посмотрели на начальника участка и его дочку. Повисла минутная пауза.

– Вот, Максим, моя дочь. Прошу любить и жаловать. Что делать, я надеюсь, вы ей сами объясните, мне некогда,– сказал отец и пулей выскочил из вагона.

– Как зовут? – спросил тот, кого отец назвал Максимом.

– Лера.

– Значит так, Лера, я тут главный. Работаю только в дневную смену. Ты будешь работать с Толиком. Он сейчас придёт, вы познакомитесь. Выходите в смену по двое: маркшейдер и маркрабочая. Твоя обязанность делать то, что говорит сменный. Понятно? С завтрашнего дня у нас перестановка, ты идешь в третью смену. Это с 18.00. Отправляю тебя в самое прогрессивное звено, комсомольско-молодёжное. Ребята там отличные. Автобус отъезжает от столовой в Заречном. Ну, отец тебе все это еще расскажет. Вот это Ольга, маркрабочая, это ее маркшейдер Николай.

Лера посмотрела на красивую молодую женщину, которая приятно ей улыбалась и подмигивала.

– Все будет хорошо,– сказала Ольга.– В обиду себя не давай. Толик у нас нудный товарищ и принципиальный. Даже слишком. А вот звена сторонись. Голову запудрить они могут.

– Какого звена? – спросила Лера.

– Ты пойдешь в смену с самым молодым и передовым звеном. Там молодежь одна! Работают по-коммунистически, языком тоже. Максим, поставь ее в другую смену. Правда, ребята работать прекратят, – сказала Ольга и рассмеялась.

В этот момент в вагон зашел Толик. Это был среднего возраста мужчина, хмурый и некрасивый.

– Толик, это к тебе, – сказал Максим.

– Ааа, принцессу подвезли? – протянул маркшейдер.

– Толик, прекрати. Не нуди. Тебе в тоннель сегодня через полтора часа. Ребята опалубкой[1 - вспомогательная конструкция из дерева, металла либо других материалов] пока занимаются, – сказал Ольга.