История Милы

Дедушка Азиз в спор детей не встревал, он только покручивал в шершавых и тёмных от табака пальцах папиросу и хитро прищуривался.

Летними вечерами дети собирались в старом дощатом сарае. Сначала мальчишки рассказывали страшные истории, Джавид даже, накрывшись белой простынёй, изображал привидение, заунывно подвывая и покачиваясь. Мила визжала одновременно от страха и восторга. Потом стали придумывать целый спектакль. Амин нашёл плетёный из папьё-маше абажур для лампы, вставил в него фонарь, накинул на абажур кусок тюли, он залезал на верхную полку железной двухярусной кровати, свешивал абажур с фонарём вниз и покачивал им во время спектакля. Милу наряжали – закутывали в старые белые простыни, на голову повязывали самодельную фату. Джавид брал отцовскую гитару и, перебирая струны, протяжно завывая, начинал рассказ:

– Жила-была одна девушка, звали её Сландарина.

Здесь из темноты выступала Мила, обмотанная простынями, и начинала водить руками вокруг себя. Соседские дети, собравшиеся смотреть спектакль, затихали и вслушивались в заунывное повествование:

– И вот однажды полюбила Сландорина принца, и готовились к свадьбе… А жених умер прямо наутро перед свадьбой. С тех пор ходит Сландорина в наряде невесты и ищет своего жениха…

Фонарь, мигая синим светом, покачивался, Мила покачивалась тоже в такт фонарю.

– Идёт-идёт Сландорина, – вдохновенно сочинял Джавид, – И видит лягушку. Она наступила на неё и… – мальчик сделал эффектную паузу, затем громко неожиданно вскрикнул, – И раздавила её!

Вовка, мальчишка лет одиннадцати, не выдерживает и смеётся в голос. Тогда и другие дети начинают смеяться.

– Протянула Сландорина руку за лягушкой, и исчезла рука! – страшным голосом вещает Джавид. Но здесь уже не выдерживает Амин и тихо хихикает из своего укрытия.

Как-то мама Анжела услышала этот спектакль и пересказала его своей подруге Лизе, маме Милы.

– И почему Сландорина? – недоумённо пожала плечами Лиза, – Кто вообще придумал это дурацкое имя?

– Не знаю, – с улыбкой отозвалась Анжела, – Но дети в восторге от этой безумной пьесы. Вчера уже не только с нашей улицы, но уже и с соседней ребята прибегали смотреть спектакль. Вот только если Рустам узнает, что мальчишки берут его гитару без спроса, он ужасно разозлится на них.

Впрочем, узнав о том, что младший сын берёт гитару втихоря и без спроса, Рустам не рассердился, а стал учить его играть на гитаре. Джавид быстро учился, на лету запоминал мелодию, играл с удовольствием. Амин участия в этом занятии не принимал, предпочитая взять удочку и уйти рыбачить в тихую заводь. Часто Мила просилась с ним, тогда Амин брал не только удочку, но и отламывал кусок хлеба, срывал в огороде зелёные перья лука и сочные в попурышках огурцы с грядки. На берегу реки было укромное место, где в неё впадал небольшой ручей, а ивы наклоняли свои ветки до земли, образуя шалаш. Мила любила сидеть под ивами и смотреть, как Амин ловко ломает сухие прутья, укладывает их кучкой и разводит костёр. Сизый дымок струился от костра, до детей доносились приглушённые звуки деревни – вот протяжно замычала корова, кто-то забрякал пустыми вёдрами, где-то залаяла собака. Амин разрешал девочке подержать в руках удочку, и Мила усердно старалась поймать хоть одну мелкую рыбёшку.

– Здесь серьёзного улова нет, – задумчиво произнёс Амин, – Нужно идти на перекат, а ещё лучше ночью на озёра.

– Возьмёшь меня? – у Милы загорались глаза от предвкушения необычных приключений.

– Возьму, – легко соглашался Амин и начинал разлаживать на газете еду.

После того, как лук с хлебом и огурцами были съедены, дети спускались к скользкому глинистому берегу, Амин сбрасывал с себя футболку и штаны, а Мила – лёгкий сарафанчик, и, зайдя в воду, они начинали купаться, брызгаться водой и смеяться. Недалеко от заводи на толстой цепи покачивалась старая лодка, дыры которой были много раз залиты гудроном. Амин и Мила доплывали до лодки, влезали на неё и сидели, греясь на солнце.

– Пора домой, – первым говорил Амин.

– Давай ещё немного покупаемся, – не соглашалась Мила.

– Я отцу обещал картошку помочь окучивать, – отвечал Амин, и девочка больше не решалась возражать. Она знала, что до вечера Амин будет работать на картофельном поле. И только когда отец вернётся с работы, мальчик сможет снова прибежать за Милой и позвать её гулять.

Как-то отец Милы Вадим Заломский поинтересовался у жены:

– Лиза, не слишком ли много времени Мила проводит у Румаевых? Её почти никогда нет дома.

– Вот и хорошо, что нет, – неожиданно ответила Лиза, поставила таз с сухим бельём на стол и взяла в руки утюг.

– Как это хорошо? – удивился Вадим.

– В прошлый раз, когда она провела дома весь день, очень тихая и спокойная, то оказалось, что они поссорились с Джавидом, – Лиза расправила простынь и стала её утюжить, – Так вот, она до вечера никуда не выходила, вздыхала и тихо плакала в своей комнате, потом мыкалась по дому, не зная, чем заняться. На неё жалко было смотреть, пока вечером не пришёл Амин. Он извинился за брата и позвал Милу гулять.

– Поссорился Джавид, а извиняться пришёл Амин? – задумчиво переспросил мужчина, наблюдая, как Лиза ловко складывает простынь и кладёт её в стопку с поглаженным бельём.

– Ну да, – пожала плечами Лиза, – Они же всё равно все вместе.

Вадим ничего не ответил на это. В споры детей он никогда не вмешивался, но только сейчас осознал, что его дочка никогда, в отличие от других девчонок её возраста, не жаловалась отцу на то, что её обижают мальчишки. И только теперь он задумался над этим. От всех соседских мальчишек его дочку защищали братья Румаевы, но вот что Мила делала, когда её обижали сами братья?

Вскоре, этой же осенью, Мила стала отделяться от мальчишек. Во-первых, она пошла в школу, и у неё появились подружки девочки, с которыми оказалось интересно играть в девчоночьи игры – шить наряды для кукол, рисовать принцесс и раскрашивать их, плести браслетики из бисера и играть в песочнице в кондитерскую, где из песка делались красивые пирожные. Во-вторых, Лиза устыдилась вопроса мужа, хоть он ни в чём и не упрекнул её, и постаралась реже отпускать дочку в дом Румаевых. Она стала больше времени проводить с девочкой и учить её домашним делам.

Мила любила, возвращаясь из щколы, взбираться на кровать и наблюдать, как мама шьёт на машинке. Она любила и стук швейной машинки, и то, как яркая ткань, выползая из под иглы, становится не тканью уже, а превращается в красивое платье или юбку или блузку. Эти превращения завораживали девочку, и она просила маму научить её шить. Лиза отозвалась с радостью на просьбу дочки, научила её снимать мерки, делать выкройки, намётывать и шить. Теперь часто Мила помогала маме выполнять заказы из клуба. Лиза просила дочку что-нибудь наметать, отутюжить или прострочить на машинке.

– Моя мама такая красивая, – как-то сказала девочка отцу, когда он, вернувшись со смены, спросил у дочки, как её дела, – Как принцесса.

Вадим улыбнулся и кивнул:

– Да, мама очень красивая. И ты тоже будешь такой же красивой, когда вырастешь.

– Правда? – недоверчиво спросила Мила. В её глазах Вадим прочитал сомнение.

– Правда, – заверил он дочку. Её шёлковые волосы цвета шоколада и большие глаза достались Миле от Лизы. Вот только побитые ещё в августе коленки и исцарапанные тонкие ноги красноречиво говорили о том, что этой маленькой непоседе ещё расти и расти до степенной красивой девушки.

Учиться в школе Миле нравилось. Несмотря на то, что она оказалась единственным шестилетним ребёнком среди семилеток, Мила не чувствовала неуверенности. Утром девочке нравилось надевать новое школьное платье с красивым кружевным воротничком. Мама заплетала Миле длинную тяжёлую косу и завязывала её небесно-голубой лентой. Так как мама Лиза уходила на смену в больницу раньше, чем дочка в школу, то за Милой заходил Амин и вёл её в школу. Джавид учился со второй смены, поэтому ходили в школу без него. После уроков Мила терпеливо дожидалась, когда кончатся уроки у Амина, и он отведёт её домой, где девочка сама разогревала обед и ждала маму с работы. Вечером Амин помогал Миле с уроками. Он терпеливо объяснял и показывал, как прописывать непонятные крючки и закорючки, называемые буквами. Они вместе считали на счётных палочках, составляли рассказы по картинкам в букваре, повторяли чтение слогов. Джавид возвращался из школы позже, когда все уроки были уже выучены. Тогда дети устраивались на ковре в гостиной, садились полукругом и начинали играть в карты. Дрова в печке весело потрескивали, на сковороде у мамы Анжелы румянились блинчики, и даже густая зимняя тьма не навевала тоску. Совсем поздно возвращался со смены Рустам, ужинал, и все вместе начинали смотреть какой-нибудь фильм. И уже в десятом часу прибегала Лиза или Вадим, если он был не на смене, и забирали дочку домой.

Иногда Милу домой поздно вечером приводил Амин. Они шли по заснеженной деревенской улице, взявшись за руки. Зимняя темнота сгущалась, из окон ярко и уютно горел свет. На тёмном небе тоже ярко мерцали звёзды. Те из них, что образовывали большой ковш, сверкали ярче других.

– Смотри, Мила, это Большая Медведица, – показал Амин, – Видишь, у неё лапы и длинный хвост?

– Вижу… – зачарованно произнесла девочка, рассматривая созвездие, – Амин, она же сейчас наступит лапами на крышу нашего дома!

Амин засмеялся. Из трубы дома, где жила его подружка Мила поднимался столб белого дыма, что предвещало ясную морозную погоду. А прямо над трубой мерцали звёзды, те самые, которые были лапами Большой Медведицы.

– Не раздавит, не бойся, – успокоил он девочку, – Пошли-ка побыстрее в дом, замёрзла уже вся.

И они спешили в дом, чтобы согреться.

Как-то, прийдя в школу чуть раньше обычного, Джавид встретил в школьном дворе первоклашек, задержавшихся с урока. Они ждали свою учительницу, которая попросила их поиграть во дворе, пока она заполняет их дневники. Девочки стояли в своём кружке, а мальчишки подтягивались на турниках. Но вот один мальчишка, Славка Горин, спрыгнул с турника и подошёл к девочкам. О чём они говорили, Джавид не обратил внимания, но, когда Славка задел Милу и начал её дразнить, он сразу это заметил.

– Цапля! – обозвал девочку Славка, – У тебя ноги худые, как у цапли. Цапля ты, цапля!

Джавид подошёл к мальчишке, резко толкнул его в плечо, Славка упал на землю.

– Эй, ты чего?! – заныл он.

– Не лезь к Миле! – зловеще предостерёг Джавид, – Иначе отлуплю так, что до конца месяца будешь в синяках ходить.

Мальчишка-первоклашка поднялся на ноги и попятился назад. Не то, чтобы Джавид его толкнул больно, но была такая злая решимость в черных глазах Румаева, что его противники ещё до начала драки уже теряли силу духа.

Ещё раз одноклассники Милы Димка и Ромка решили подшутить над хорошенькой девочкой, которую им так нравилось задирать и дергать за толстые длинные косы. После уроков они спрятали её портфель в надежде на то, что Мила будет его искать и упрашивать мальчишек отдать ей портфель. Ничего этого, к разочарованию Димки и Ромки девочка делать не стала. Она надела своё пальтишко и пошла домой.

Димка, более трусливый, чем его приятель Ромка, предложил вернуть портфель и оставить его в классе. Но сделать этого они не успели. В классе появился шестиклассник Амин Румаев, взял за ухо Ромку и велел вернуть портфель.