Короткий долгий путь к себе. Сказки моих учениц

Оказалось, что дно бездонной пропасти было устлано самоцветами и золотыми монетами, и сверкали они, переливались всеми цветами радуги в лучах сияния, что до сих пор исходило от Феникса.

– Сокровища под ногами, а мы под горами, – напомнила Палочка-выручалочка. – Жар-птица в пещере высоко в горах томится, до цели рукой подать, не время сейчас самоцветы считать.

Подпрыгнул в знак согласия Уголёк и вдруг как запищит:

– Смотри, Феникс, там лестница!

И правда, виднелись неподалёку каменные ступени, прорубленные прямо в скалах, и вели они куда-то вверх. Уголёк покатился вперёд, за ним Феникс поспешил. Медлить нельзя, до цели уже совсем близко, скоро спасена будет чудесная птица Жар-птица!

Преодолев много каменных ступеней, оказались путники на вершине горы, да вот незадача – никакой пещеры там нет. Лишь голые скалы да кручи, что остриями упираются в тучи.

Уголёк вдруг как разбежится, да прямо о скалу как ударится! Испугался было Феникс, но смотрит – а скалы нет, исчезла.

– Уголёк, чудесный друг, сжёг он первый заколдованный круг, – пояснила Палочка-выручалочка.

Чары сжёг Уголёк, и теперь видна стала пещера, и вход в неё, мрачный да тёмный. Однако, оказавшись в пещере, Феникс опять был сбит с толку. Пещера была совершенно пуста. А где же Жар-птица, что тут в заточеньи томится?

– Враг наш не только неведомый, но и невидимый, много ловушек нам выдумал, – дала совет Палочка-выручалочка. – Вспомни, что есть у тебя подарок от Бабочки. Немного её волшебной пыльцы развей, то, что невидимо, с нею всегда видней.

Так и сделал Феникс, тряхнул он правым рукавом волшебной рубашки, где хранилась волшебная пыльца. Рассыпалась искрящаяся невесомая пыльца вокруг, по всей пещере, и вдруг сначала очертания проявились, а потом предстала перед путниками во всей красе Жар-птица. Да вот беда – вся она опутана тонкими золотыми цепями, и глаза закрыты.

– Спит она так крепко, что уже не дышит, ни мольбы, ни криков больше не услышит, – протянул голос откуда-то из мрака пещеры.

Вышла навстречу Фениксу девица нечёсаная, ухмыляется да потягивается, платье на ней всё в пятнах и заплатах.

– Так вот кто этот враг неведомый, – прошептала Палочка-выручалочка. – Это же Лень! В один присест она съедает хоть целый день, хоть сотню лет.

– А вы как раз поспели на обед, – ухмыльнулась Лень и поманила Феникса пальцем. – От братца моего Страха ты убежал, Бабушку-Тоску перехитрил да развеял. Но от меня не уйти. Вот и конец твоего пути. Были вы Феникс да Жар-птица, а нынче, как мелкие синицы. Проглочу и не замечу!

Как разинет Лень свою пасть, а зубов там – в пять рядов!

Уголёк бесстрашно ей навстречу бросился да и вышиб первый ряд зубищ.

Взвыла Лень, отбросила от себя Уголька и кинулась на Феникса.

Феникс не чувствовал страха, он знал, что не просто так проделал весь этот долгий путь. Он должен спасти прекрасную Жар-птицу! Как людям без неё жить, как любовь на земле хранить? Запылала пламенная душа Феникса, и смело выступил он вперёд.

Тут снова пришла на помощь волшебная рубашка. Взметнулся правый рукав, да и выбил второй ряд зубов у Лени. А следом и левый рукав подоспел, и третьего ряда как не бывало. Лень завопила от злости не своим голосом и впилась зубами острыми в шею птице Фениксу. Но и тут защитила его рубашка волшебная: воротник вышитый засиял, огнём запылал и срезал подчистую четвёртый ряд зубов у Лени.

Ох, и разъярилась Лень, так разъярилась, что в дракона превратилась! Изрыгнул дракон пламя жаркое, испепеляющее, да только нипочём оно Фениксу.

– Я в огне рождён, я огнём крещён, – воскликнул Феникс, гордо подняв голову, – это силы моей источник! Я от Страха сбежал, Тоску развеял, со мной мои друзья-помощники, одолею и тебя, коварная Лень, и спасу Жар-птицу!

Заревела Лень-Дракон и схватила Феникса за грудь, и зубами стала терзать, рвать и глодать, пытаясь до сердца достать. Да так старалась, что разорвала своими зубищами все сети, которые опутывали Феникса.

Вырвалась сила птицы Феникса на волю, и загорелся он, распростёр могучие крылья, запылала душа его, пламя такое мощное было, что всю пещеру заполонило.

И сгорела Лень-Дракон, сгорела в пепел, лишь серая горстка от неё осталась, с землёй смешалась. А на том месте выросла прекрасная роза.

Сгорели и цепи золотые, которыми Лень Жар-птицу усыпила.

Упала Жар-птица на пол, лежит бездыханная. Подошёл к ней Феникс, весь пламенем объятый, крылья распахнул, ими Жар-птицу обернул, осторожно обнял и с земли поднял.

– Ты проснись, пробудись, прекрасная Жар-птица! Все люди на планете ждут твоего света! Проснись, мечта, оживи, миру пламя своё яви!

Пламя Феникса перекинулось на Жар-птицу, влилось ей в сердце. Тепло этого пламени разбудило её душу, и сама Жар-птица тотчас проснулась, и по сторонам с удивлением оглянулась.

– Здравствуй, чудесная птица Феникс! – улыбнулась Жар-птица. – Я видела тебя во снах, я знала, что ты придёшь и меня спасёшь!

– Здравствуй, прекрасная Жар-птица! – улыбнулся и Феникс в ответ. – Это ты меня спасла, мечта быть свободным к тебе привела. Смог я Страх, Тоску и Лень одолеть, и теперь я свободен мечтою гореть, и лететь выше звёзд, полетели со мной!

– Вслед за Солнцем, с любовью и яркой мечтой! – Жар-птица согласно кивнула и блестящими крыльями взмахнула.

И две чудесные птицы, Феникс и Жар-птица, полетели вместе, взяв с собой дружка-Уголька, и ковёр-самолёт захватили. И всех помощников волшебных благодарили.

Пролетали над водоворотами-хороводами, бросили им с перьев искры счастья, и бурные реки сделались живописными водопадами.

Пронеслись над лесом тёмным, домой Уголька доставили, помахали крыльями Печке, и искорки вдохновения, попадая на деревья, раскрасили мрачный лес во все цвета радуги, и сделался он Лесом Плодородия, красивейшим из лесов.

Промчались Феникс и Жар-птица над Реченькой и ей тоже искорок счастья оставили. Реченька теперь текла и золотой песок несла.

Когда над камнем путеводным пролетали, оставили ему на сбережение ковёр-самолёт, рубашку волшебную да Палочку-выручалочку, чтобы каждый путник, выбрав одну из дорог, волшебную вещь взять в помощники мог.

А когда летели они над дворцом Страха, над его тёмным лесом, три раза взмахнули крылами, и Страху пришлось распрощаться с его мечтами. Рухнул его дворец, поредел тёмный лес, и все мечты, что Страх у людей украл, вернулись к их владельцам. Сморщился Страх, уменьшился, и блохой обернулся.

Феникс и Жар-птица всё летели и летели по небу, высоко-высоко, и несли свой яркий свет по всему миру. И искры счастья, вдохновения, любви к жизни разлетались по планете, и начали сбываться мечты у многих людей.

С тех самых пор чудесная птица Феникс летает вместе с Жар-птицей в паре, искры радости и вдохновения распространяет, новые мечты зажигает. И весело им вдвоём, тепло и солнечно, потому что благо они приносят людям, потому что живут свободными и своим волшебным светом дают силу осуществляться самым прекрасным, самым смелым и светлым мечтам.

    05.12.2022

Как Нелюдимка свой голос обрела

Сказка о поиске попутчика

Долго, долго рождалась эта сказка. Но как только удалось подобрать метафору, завертелась история, и сам ход повествования даже меня не раз удивил. И снова сказка, как старый добрый друг, что знает меня лучше всех, очень деликатно, словами мудрого Кузнеца указала мне на «корень зол», обозначила то слепое пятно, которого я не замечала и не осознавала. Да, сказка умеет и такое.

В одном большом-пребольшом лесу жила-была ворона, и звали её Нелюдимка. Нелюдимка с самого детства была не похожа на своих братьев и сестёр. Была она не как все ворОны, не чёрная, а белая, и нраву кроткого, тихая и трудолюбивая, а голос у неё был звонкий да тонкий. Ещё была у маленькой Нелюдимки очень странная мечта: научиться петь, как соловей. Услышала она это пение однажды и так была очарована, что и сама захотела так же петь, о чём и объявила родне.

– Вот глупости так глупости, – ворчали все как один многочисленные родственники Нелюдимки. – Где это видано, чтобы ворона о песнях мечтала? Ты посмотри на себя: мало того, что ты и так белая, ненормальная, так ещё соловьём заливаться мечтаешь. Не бывать этому никогда!

– Но почему? – робко спрашивала Нелюдимка.

– Да потому, что ты ворона, – однажды пояснил дедушка Ворон. – А вороны каркают, но не поют.

– Но я же белая ворона, – с надеждой поглядела на дедушку Нелюдимка. – Вдруг, раз я не такая, как все, я смогу научиться петь?

– И не мечтай, – строго отрезал дедушка Ворон, хотя он и был очень терпелив и мудр. – Вороне соловьём не стать, никогда, и неважно, какого она цвета, она останется вороной. Твоё дело каркать, как и вся твоя родня. И вообще, это очень, очень тяжело, Нелюдимка, быть не такой, как все. Уж лучше не выделяться и не высовываться. А ты ещё и со столь глупой мечтой выставляешь полным посмешищем не только себя, но и всю свою семью. Подумай об этом как следует. И я бы тебе советовал каждый день, каждый божий день валяться в саже. Раз уж ты чёрной не уродилась, то хотя бы делай вид, что ты чёрная, как и все прочие приличные вороны. Поняла?