Чистые слёзы

Чистые слёзы
Елена Волкова

«Чистые слёзы» – книга-исповедь, написанная на основе дневника двадцатилетней давности о жизни в детских больницах.

Украденное детство у малышей не означает его отсутствия.

В центре этой автобиографической повести – кристально чистые, жизнерадостные, мудрые ребята, которые станут для читателя спасающим светом в час отчаяния и скорби.

В книге-откровении надрывно звучит и голос молодой мамы, внезапно ощутившей на себе все тяготы креста, возложенного на неё Господом.

Пережитые воспоминания – выражение бесконечной признательности хирургам, реаниматологам, онкологам – врачам местных детских больниц, РДКБ в Москве, ЦИТО.

Елена Волкова

Чистые слёзы

Моим сыновьям посвящается…

© Елена Волкова, текст, 2023

© Издательство «Четыре», 2023

Зовущая Тишина, или Вместо предисловия

Одиннадцатое апреля 2021 года, утро, начало четвёртого. Открыв глаза, понимаю, что давно уже не сплю. Долго лежу, пытаясь уснуть, но всё напрасно. Одиноко ворочаясь по двуспальной кровати (Саша в поездке), перекладывая мягкие, тёплые подушки, беспрестанно теребя уютное одеяло, то накрываясь, то раскрываясь, пытаюсь объяснить причину бессонницы, и вдруг… я снова ощущаю Её дыхание. Я встаю и раздвигаю тяжёлые ночные шторы. На тёмном небе сияют яркие звёзды. Окно не открываю на ночь, так как на улице ещё лёгкие, наверное, уже последние заморозки. Смотрю туда, ввысь, и чувствую, как меня охватывает Она – моя подруга, моя соучастница, моя утешительница – тёплая и необъятная Тишина. Я чувствую её только в ночи. И нас связывают только мои мысли. Она слышит и понимает всё, что сейчас Ей поведаю. Она беззвучно внемлет мне. Наш долгий разговор прерывается мгновенно сверкнувшей звездой, и это знак, что пора закругляться. И действительно, где-то в глубине начинают проявляться первые изменения в темноте. Я приступаю к молитвам – так всегда заканчивается наш уединённый разговор…

Сегодня Она снова со мной. Всё замерло. Я слышу лишь стуки своего сердца. В последнее время я всё чаще вспоминаю те бессонные ночи и те яркие звёзды, которые дарили мне надежду двадцать лет назад. Именно тогда мы подружились с моей Тишиной. Мне казалось, что с рассветом произойдёт чудо, оно должно случиться, но только нужно дождаться утра. Казалось, что такая спокойная ночь не может принести ужасных новостей, казалось, что она обязательно подарит что-то невероятное, потому как я верила, что чудо идёт к тому, кто его ждёт. А чудо заключалось в том, чтобы кто-то просто вошёл и сказал: «Всё это страшный сон, Лена, просыпайся, открой глаза и иди. Иди навстречу утреннему солнцу, навстречу дню, где нет места боли, унынию и скорби. Поднимайся, иди, готовь завтрак своим мальчикам». Этого чуда я ждала… Каждую ночь ждала… Но наступало утро – и ничего не происходило. А следующая ночь дарила мне новую надежду. Я снова стояла в забытьи и с ещё большей силой верила. Слёзы просто катились и падали, даже не успев раствориться на щеках. Казалось, эти маленькие солёные бусинки тоже старались упасть бесшумно, но дыхание начинало учащаться, в груди не хватало воздуха, и мои всхлипывания – единственное, что могло нарушить эту невозмутимую Тишину. Но её тёплые объятия убеждали меня в том, что я делаю всё правильно.

Почему же до сих пор не остывает боль? Почему в памяти всё так свежо и ясно, словно не было этих двух десятков лет? Я так чётко вижу эти дни, перерастающие в бесконечные месяцы и долгие годы. Лишь закрою глаза – и незабываемые цветные картинки бегут одна за другой, будто перемещаюсь во времени, оказываясь снова там. Я не просто попадаю в прошлое, я снова чувствую эту боль каждой клеточкой своего тела, как чувствовала в тот день и в ту секунду, и ничего не могу изменить. Почему? Я долго отгоняла мысли, что должна выложить всё на бумагу, и до сих пор не знаю, получится ли у меня раскрыть эту историю так, как я её проживала. Но именно сегодня решила поделиться всплывающими воспоминаниями, уносящими меня в прошлое, ещё и потому, что это был период необыкновенных встреч и знакомств со множеством разных и всё же простых и близких по духу людей; людей, протянувших руку помощи и научивших меня помогать другим; людей, просто выполнявших свою работу; людей, которых вспоминаешь с благодарностью и трепетом; людей, которых хочешь просто обнять; людей, с которыми можно просто молчать, ждать и верить…

В воспоминаниях поведаю о людях, с которыми встретилась так неожиданно, и о проблемах, которые пришлось решать вместе. Разве не интересно узнать не о литературном персонаже, а о настоящем человеке, оказавшемся волею судьбы на твоём жизненном пути, который ты не выбираешь?..

В любом случае, уверена, найдутся читатели, которым будет интересна моя история, – это мои сыновья. Дети, не судите строго, честно скажу: страшно смотреть на ещё не исписанную кипу бумаги, но надеюсь, что на моих страницах вы найдёте много неизвестного, того, о чём не расскажешь мимоходом. И хотя многие рассказы вы уже не раз слышали, я думаю, обстоятельства, изложенные мною, заставят их звучать по-иному, по-настоящему. Хочу подчеркнуть главное: это не прошлое – это пережитое. Я с болью выплёскиваю из себя мучительное прошлое, разделяя его с тобой, дорогой читатель. А будущие вёсны пусть познают бесценный дар каждой человеческой души, прикоснувшейся к моим искренним откровениям, – ваши чистые слёзы. Не стесняйтесь не притворяться, не бойтесь себя открывать – это шаг к Великому Свету и Благодати…

Оглядываясь назад, понимаю, что это был тот самый день, который разделил мою жизнь на до и после. Тогда казалось, что жизнь остановилась, но только мои близкие и люди, случайно оказавшиеся рядом со мной, доказывали мне, что она продолжается и, наоборот, всё идёт своим чередом. Но эти выводы я сделаю совсем не скоро…

Часть первая

Начало

Сейчас я сижу в этом холодном коридоре и пытаюсь отбиться от вопросов, возникающих один за другим в моей голове: «Это произошло со мной? Это вообще я? Как? Почему это случилось с ним? За что?» Смотрю на побелевшие руки, трясущиеся от холода, или от страха, или от ужаса, который может меня ожидать. Большая железная дверь в тупике коридора редко открывается, иногда оттуда выходят и спокойно проходят мимо меня люди в белых халатах. На дверях зелёная табличка: «Детское реанимационное отделение».

В квадратных деревянных вазонах, стоящих вдоль длинного оконного переплёта, растут китайские розы. Они похожи на миниатюрные яблоньки с обильно спадающей кроной. Хрупкие веточки так сильно усыпаны листочками, что их совсем не видно, а вместо плодов между листьями пурпурными огоньками рассыпаны яркие соцветия. Я никогда не видела столько цветов на китайской розе. У меня дома растёт такая, но по сравнению с этим садом она какая-то недоразвитая. Если и зацветает, то дарит один-два ярко-красных цветочка, которыми мы восхищаемся. А здесь такое обилие багрово-красных роз, что невольно задаёшься вопросом: кому здесь они приносят радость? Я нервно тереблю пальцами плотную структуру зелёных листочков и пытаюсь понять, что сделала не так, ведь в своей жизни я всё пыталась планировать, а такого в моих планах ну точно не было…

Именно сегодня, в воскресенье, 26 декабря 1999 года, мы должны были все вместе дома наряжать ёлку. Оценки почти выставлены, скоро зимние каникулы, готовились к утренникам. Осталось ещё несколько рабочих дней, правда, не таких напряжённых, и я планировала сходить к гинекологу, чтобы разрешить для себя главный вопрос последних двух недель: да или нет? И если да, то в новогоднюю ночь, под бой курантов, обрадовать любимого мужа (наверное, удивлю сегодняшнее молодое поколение, но тестов, определяющих наличие беременности, тогда и в помине не было, и однозначный ответ мог дать только врач, да и то иногда после сдачи анализов). Как-то чувствую я себя не совсем хорошо, сильно устаю, и очень хочется покоя. Есть подозрение, что это случилось полтора месяца назад, когда мы отвезли Женю ночевать к маме, а сами устроили ужин при свечах. Повод был: я достойно и довольно качественно провела открытый урок по развитию речи на районном методическом семинаре, состоявшемся на базе нашей школы, в 7 «В» классе по теме: «Выразительные средства в лирике Тютчева». Это маленький (всего шестнадцать человек), но работоспособный класс. Есть несколько человек, с которыми можно работать на аудиторию, а гостей, учителей русского языка и литературы, было двадцать четыре. Нужно сказать, что в начале урока дети были немного зажаты, но потом стали работать и помогать мне. Фишкой урока стало написание миниатюрного сочинения. А когда вслух читала работу Оли Шуляк (моя палочка-выручалочка), явная реакция учителей стала выражаться на их лицах. По улыбкам и глазам я поняла, что преподаватели дадут хорошую оценку уроку. Кульминацией стал итог, прозвучавший из текста мини-сочинения ученицы. Дети меня не подвели. Всё получилось. Безусловно, без замечаний не обошлось: не уложилась во время, заняла пять минут перемены, и какие-то наброски по ходу, где можно было что-то опустить, а что-то, наоборот, развернуть. Ну не может быть всё идеально, надо работать и продолжать совершенствоваться! Наслушавшись дифирамбов (мне вправду было приятно услышать мнение опытных педагогов), честно говоря, я выдохнула, что всё это закончилось. Подготовка морально вымотала меня, а волнение не давало нормально спать и спокойно жить вот уже три недели моим близким. Я рано пришла домой и решила испечь «Зебру» – любимый торт на скорую руку.

Включила диск с Кузьминым, зазвучала песня «Когда меня ты позовёшь…». Зажгла свечи. На столе с клеёнчатой скатертью – шоколадный торт, бокалы. На улице темно. Зашторив окно, села ждать мужа. Услышав, как хлопнула входная дверь на первом этаже, и его шаги (а я всегда знала, что это идёт он), подбежала к двери. Раздался звонок. Я повернула замок и открыла дверь. Увидев интимную обстановку, он заулыбался, но свет включил.

– Дай хоть разуюсь, – произнёс он, подставляя щеку, и прошёл в ванную, а я включила газ, чтобы разогреть картошку. Этот вечер был особенный. Я делилась своей радостью: урок получился. Смаковала моменты, которые удались, описала неудачные, которые могли меня смутить, но всё прошло. Саша рассказал о поездке. Вино было терпковатым. Мы перебрались в комнату. Кузьмин продолжал своё дело: «Пять минут до дома твоего, / Мне уже не нужно ничего, / Только б посмотреть в глаза твои-и-и…» – сильным надрывом пронизывал струны моей души музыкант…

Я хорошо помню тот удивительный вечер, «Поле чудес» на экране телевизора, вкусный бисквит и наши мечты…

«О чём это я?» – прервала я наплывающие мысли, уносящие в тот мир, который был обычным и ничего не предвещавшим ещё вчера. Ах да! «С чего всё началось? Когда и где я что-то пропустила и почему мы здесь оказались?» – снова сыпались вопросы, на которые я пыталась ещё пока найти ответ, и в моей голове судорожно переворачивались события злосчастной недели.

В понедельник, 20 декабря, у меня вторая смена. Уроки заканчивались в половине шестого, но мне надо было задержаться, так как семиклассники должны сдать долги по стихам (не все хотят учить вовремя). Приближался конец четверти, а через пару дней надо уже сдавать табель. В любом случае забрать Женю из садика я не успевала, Саша тоже ещё не приехал. Для меня эта ситуация не являлась проблемой, потому что есть мои родные, которые всегда выручают. Я набрала из школы домашний номер 2-32-05. Подняла трубку моя сестрёнка:

– Да!

– Танюша, это я. Заберёшь сегодня Женю из садика, а то не успеваю, – попросила я её.

– Ладно, а где нам тебя ждать?

– Зайдите с ним в ателье на примерку, брючки почти готовы. Утренник в пятницу, вы придёте? – спросила я, имея в виду маму и её.

– Не знаю ещё, – ответила Таня. – А мне брючки забирать?

– Ну, если готовы; если нет, завтра буду бежать в школу – часов в одиннадцать – заберу сама. Если задержусь, пусть он по горке полазит, там и встретимся, хорошо?

– Ладно, только не сильно задерживайся, а то мне надо к подружке идти.

– Постараюсь, – ответила я вздыхая.

Вечером, уже около семи, подбежала к площади. На горке из сваленного в кучу снега ребята разных возрастов лазили, как муравьи. Дети постарше – на картонках – с радостными криками слетали вниз, а малыши у подножия грязного и гладкого айсберга пытались прорваться сквозь ледяные наросты к многочисленным вершинам. Но было очень скользко, и они, как колобки, тоже с ликующими возгласами скатывались вниз. Мой тоже, увидев меня, закричал:

– Мам, смотри, где я! Я сам залез!

– Молодец! – оценила я его достижения.

Мы с Таней перекинулись несколькими словами, стянули его вниз и быстро пошли домой, благо жили через дорогу, потому что Женя, хоть и довольный, был уже мокрый, как гусь.

Вечером, укладывая его спать и увидев синячок на ножке, спросила:

– Это что ещё такое?

– Рома толкнул Лизу в снег, а я защищал её! – с гордостью сказал он мне.

– А по-другому нельзя было договориться?

– Нет, он всех обижает, – произнёс, нахмурившись, Женя. – Мам, у меня ножка болит.

Да, да, точно, именно тогда он произнёс это в первый раз, но я восприняла эти слова не так серьёзно, как должна была, считая причиной боли обыкновенный ушиб, появившийся после детской разборки. Я намазала ножку мазью, нежно гладила её, мы повторяли стишок, выученный к утреннику, который должен был быть в пятницу, 24 декабря. Конечно, я думала, что всё пройдёт к утру. К сожалению, не почувствовала тогда, что это был обычный вечер последнего обычного дня, что все мы были уже на краю страшной бездны…

Утро не принесло желанного выздоровления. Женя проснулся со словами:

– Мама, ножка сильно болит.

Я спустила его с кроватки, и, пытаясь сделать шаг, он вскрикнул:

– Ой, больно, не могу идти!