На замочке от школьного ранца
Зайчик солнечный звенья порвал.
Осыпаются протуберанцы – в
Одуванчиков белый провал…
***
Меня нет там, и здесь – нигде.
Запрятан в божьей бороде
Печальный дождь, бушующий по сводам.
Дрожащим проводам труднее год от года.
Я в нутряной известке стратосфер
Целую твои пламенные губы.
И умирает каждый новый нерв,
Едва родясь из памяти раструба.
Отточенные полости разлук
Клянут, взбешенные, криводорожье.
И я иду, пиная каждый звук,
Твоим присутствием во мне обезнадёжен…
Вечнозеленая молодость
Вечнозеленая молодость,
Все будет хорошо?
Да…
Мы- повисшие на травинках жуки.
Нас убивают птицы, нас убивает вода.
Мы – инородное тело и гордость
Инстинкта, морали, бессмысленного труда.
Мы – порошок времени,
В который стерто всё
Существующее и существовавшее ранее.
Вдыхаем сами себя – наслаждение,
Даже если это последний вдох, выдох,
Агония дыхания.
Мы артисты бродячего цирка,
Театралы плюют нам вслед.
Один невозможно храбрый
придумал нам имя,
Написал его палкой на берегу,
Прочитал его вслух и ослеп.
Мы – нерадивые пасынки Бога,
Начинаем молитву со слова аминь.
Мы – топоры, зарытые в лоно стога,
Мы – утром янь, вечером – инь.
Мы лодочки из сосновой коры
В руках гомонящих детей.
Мы кузнечики, запертые в коробки.
И те, кто роняет их и поднимает – мы.
Мы прожили одну жизнь.
Мы купили ее за сотню смертей.
***
Жара. Покой. Хромой конек рассвета
Далеким топотом линчует горизонт,
И катит под откос повозка лета,
Поскрипывая хлипким колесом.
Испарина росы у тишины на лбу,
Немеют губы. В крике рвется рот.
Древесный воздух
с шаром красным на горбу
Встает фантомом бледным из пустот.
Над сонным маревом грозу пророчат