– Представляешь, Олег, там же полно детей! Они так радовались – попали из зимы в лето. А вместо этого… – Моё сердце дёрнулось, и я прошептала: – А вместо этого их настигла…
Я не могла сказать слово «смерть». С моей точки зрения, смерть и дети – несовместимые понятия.
– Ты что, первый день живёшь? Не видела трагедий? – сердито спросил Олег Александрович и выключил телевизор.
– Таких – нет.
– Надо адекватно воспринимать информацию. Адекватно.
Он нервно заходил по комнате.
– Сколько детей погибает ежедневно! Неважно из-за чего – из-за глупых случайностей, стихийных бедствий, болезней. Если по каждому поводу проливать слёзы, никакое сердце не выдержит.
– Но это так несправедливо!
– Несправедливостей на земле много, – резко сказал Олег Александрович. – Несправедливо, например, что одни могут отдыхать в Таиланде, другие нет. Что же ты не плачешь по этому поводу? Много ли в лицее детей, отдыхающих в Таиланде?
– Нет.
– То-то и оно. А ведь у вас учатся дети небедных родителей.
Олег Александрович остановился у окна и, глядя на падающий снег, несколько успокоился.
– Несправедливо… А разве справедливо, что тысячи российских учёных живут на нищенскую зарплату? А то, что разграбили страну? Это справедливо, по-твоему?
«Понеслось… – подумала я. – Теперь вспомнит развал СССР, обесценивание вкладов, грабительскую приватизацию. Надоели эти разговоры. Никто не спорит, это ужасно несправедливо. Но сколько можно говорить об одном и том же?
– Давай, лучше чаю попьём, – вытирая слёзы, предложила я.
– Что, не нравятся такие разговоры? – язвительно спросил Олег Александрович. – Тебе бы только крыльями хлопать.
– Зачем ты так?
– Прости. Это лишнее. Я имел в виду твои эмоции, – миролюбиво сказал он. – Эмоции, Маргарита, тебя погубят.
Я промолчала. Излишняя эмоциональность – моё слабое место. Олег Александрович прав: эмоции меня погубят. Есть дом, работа, несколько близких людей – вот их и надо воспринимать близко к сердцу. А остальное… остальное надо пропускать через разум.
– Как чай, готов?
– Уже заварила.
– Надеюсь, не чёрный?
– Липовый.
– Вот и хорошо. Нечего будоражиться перед сном.
Олег взял кружку и налил бледно-жёлтого чаю.
– А по поводу цунами я вот что скажу. Прежде чем ехать на край земли, надо хотя бы взглянуть на тектоническую карту. Так, на всякий случай.
– ???
– В районе Суматры происходит стык литосферных плит, – пояснил он.
– Каких плит? – От неожиданности я чуть не поперхнулась.
– Литосферных, – повторил Олег Александрович и заботливо постучал по моей спине. – Осторожней, так и подавиться можно.
– Слово незнакомое. Хотела спросить и нечаянно вдохнула.
– Да… Пробелы в твоём образовании постоянно дают себя знать.
Я опустила глаза и потянулась к чашке.
– Ничего удивительного. Я училась во французской спецшколе и большую часть времени занималась языками.
Олег Александрович поморщился и заметил:
– Сначала нужно получить специальность, затем учить языки.
Возразить было нечего, и я спросила:
– Значит, у Суматры плиты столкнулись?
– Что меня раздражает, так это твоя непоследовательность и торопливость.
Олег Александрович встал и направился в ванную. Умывшись и тщательно почистив зубы, он лёг в постель и тут же заснул. Через некоторое время легла и я.
Перед глазами появилась волна. Казалось, её большое тело состояло из мощного сгустка энергии. Волна подошла к одинокому берегу и выросла до устрашающих размеров. Её гребень закипел, и среди пенистых брызг мелькнула знакомая до боли фигура. Это была я.
Глава 6
Когда я проснулась, Олега Александровича дома ??не было. На кухне, прислонившись к холодильнику, стоял пакет с подарком 11 «Б». Развернув упаковку, я увидела большой блокнот в бархатной обложке. На первой странице стояла надпись: «Дневник Риты Вайт».
Намёк понят. Не умывшись и не выпив традиционной чашки кофе, я написала:
26 декабря, 13 часов.
Маргарита Владимировна Белых. 36 лет.
Преподаватель литературы.
Образование – высшее, закончила филфак МГУ.
Внешние данные:
волосы – длинные, светлые;