Послезавтра была любовь. А сегодня пока ещё есть…

И чьи теперь целуешь руки,
Чей взор ласкает твою стать,
С кем коротаешь ты минутки,
Кого ты хочешь обнимать?

Уже и день темнеет раньше,
Оранжем свет луны в снегу,
И реже сны уже о счастье,
Всё чаще грусть поёт в пургу…

Просто спишь…

Ты слышал,
Как шепчутся во времени снежинки,
Когда все спят;
А властвующую тишину
В ночи с луной,
Которая так хочет всем казаться тёплой,
На самом деле просто светит;
Ты видел, как дыхание
Рисует мысли на ветру,
Привыкшие засиживаться дома,
Теперь шалят фигурами узорными
В виде сердечек?
Боюсь, не слышал и не знаешь,
Просто спишь…

Прокараулишь ты волнующие дали,
Что кистью тянутся к тебе с мечтами,
Разбудить всё то,
Что может быть ещё живым,
Под одеялом —
И тихо плачешь, всегда без слёз,
Подушка нервничает даже…
А за твоими стенами,
Где завариваешь чай,
Со вкусом бергамота и с лимоном,
Топчешь с чашкой плоскость пола,
Шурша резиновой подошвой переплётов
Тапочек домашних —
Ничего не происходит,
Витает одиночество, стучась по стенам громко…

А за окном твоим,
Тобою незаметным полем,
Искрятся медленно пушинки,
И пару глаз томятся тоже,
С укором,
Что ты, как валенок, но в тапках,
Не замечаешь след прохожей девы,
Которая к тебе, чтоб ты не спал,
Шлёт вечер с каплями замёрзшими,
В комнаты твои,
Чтобы растаять их под грустным одеялом,
Где ты уже случайно не заснёшь…

Покинь мою обитель…

Покинь мою обитель, коли тесно, где мир был до тебя мой жутко пресным, пока с деки не вырвалась струна, и ты без нот сыграл воскресным утром песню, в которой я была твоя… Я не напрашивалась в гости, к твоей душе на чашку кофе и не просилась на колени, чтоб ты сонливо гладил кожу моей спины – упрямо гордой – кончиками пальцев руки холодной… Я не пыталась владеть тобой до точки боли той, где прежде реки крови бурлят неистово, и веки после не в силах открыть весь свет, что меркнет быстро из-за разлук, предсказуемых и скверных… Я не хотела пыльных мыслей, от которых вздуваются невольно вены на висках, и отвечать на разные вопросы, те, где не было ответа, а если были, то напрасно долго ждать от них всех истин…

Но как бы ни хотела я, воспоминания все будут, и каждым блёклым утром я буду думать о тебе, не улыбаясь, ведь я хотела быть твоим отрезком жизни, и пусть твой мир был так же, как и мой, до жути пресным…

Которым можно не черкать…

Писать тебе равняется —
Черкать гвоздями стены
На площадях
Центральных зданий светлых,
На улицах оголтелых;
На мостовых,
Веками исцарапанных,
Прохожей обувью,
Чей облик так стремительно меняется
В прогрессе, с новой модой,
На тротуарах, с плитами узорными;
На расклеенных афишах,
Кричащими в ней буквами о примах;
В листовках, что парят по ветру;
И на запястьях рук
Чернильной ручкой с красной пастой,
Где часто крестики рисуют,
Чтоб не забыть о том, что сделать надо;
Пускать слова в щитах рекламных,
Где светятся неоном строки,
Что слепят часто всем глаза
В занудной форме.
Писать тебе – равняется нулю,
И грех на это время тратить,
Слепому не увидеть за версту
Того, что только любящим под стать,
Которым можно – не черкать…

Не доверяйся своей чести…

Не изгаляйся предо мной
Усмешкой дикой и постылой,
Во мне не сыщешь ты лихой
Неудержимости хвастливой.
Не навестит покой в сезонах