Среди звука. Смысл молчания

Не проси заплутавших птиц показать тебе старые тропы,
лучше строй из руин корабли, и плыви по судьбе свободным.

Обнимаю тебя, как мир,
чуть безумный и самый далёкий…

старше и младше

Я младше тебя на год февральских разлук
И старше на век предапрельской обычной снежности.
Когда-то кормила чаек, ловила джус
И крылья стрекозьи для сердца кроила нежные.

Я ближе к тебе на сто бесноватых гроз
И дальше на два фехтующих скачущих ветра.
Мне холод не снился, октябрь желтел без слёз,
Земля целовалась взасос с неокрашенным небом.

Я тише на тон нерождённого страха
И громче неласковых волн об изрезанный берег.
Наше «вчера» свернулось в немое «завтра»,
И время скукожилось в тусклый сегодняшний вечер.

Я старше тебя на вдох влюблённого утра,
Ты младше меня на одну одинокую вечность.

уже сегодня

Мы не умрём в этом городе завтра.
Он ничей.
Спрячемся в тишине полночи,
утра (росы несозревшей, девственной).
Выпьем по вдоху из поцелуев,
сон приютим на груди из нежности,
навсегда пропишем, до случая,
катастрофы любви в своих необузданных душах,
во взъерошенных нервах,
в переплетении пальцев рук,
в касании запястий,
в трении тел…
И исчезнем для всех,
потому что наше время себя исчерпало:
как киты, уплывающие в другое море,
как повзрослевшие стрижи,
покидающие свои гнёзда,
как стрекозы по осени.
А после вернёмся в свой город,
через века,
где мы никогда не старели,
продолжимся в чужом ощущении,
уже не нашем,
но на что-то похожее, как в нас,
когда-то ушедших,
которые не умерли завтра.

…и сегодня начнём
возрождаться…

город детства

Город, прищурив глаза, смотрит в рассветную пустошь,
Радость сползает с лица тайнами брошенных улиц,
Солнце рукою своей щупает пульс поднебесья.
Мы в этом городе сны, эхо ушедших столетий.

Бремя вокзальных часов замерло – нет пассажиров,
Рельсы увязли в траве, в мёртвых вагонах спят птицы.
В центрах унылых квартир призраки громкого смеха,
Ветер с оттенком тоски трогает ветхие стены.

На толстокожесть ночей пыль оседает молчанья,
Свет пустотелой луны – белый комок отчаянья.
Нам не вернуться уже в шаткость сумбурного лета.
Я в этом городе – ты, ты – моё нежное детство.

я не стану, ты не сможешь

Состояние отрешённости, пустоты,
и немного боли
в совершенстве капризной, данной,
одной сумасшедшей весне,
ты и я – двойники: идентичны сознанием,
силой и волей,
коды Времени, матрицу новой Жизни
способны чертить.

А тепло я твоё приняла, защищаясь
безудержным ветром:
пусть он вспыльчивым был и ненужным,
но, всё-таки, нежностью,
мы стихийно поддались друг другу,
как прошлого общего Эхо,
ты же знаешь, что Совы Вселенной
стихийно беснуются.

Я не стану тебе говорить о предсказанной
завтрашней буре,
ты не сможешь сказать, что мой путь,
предначертанный рунами,
знать достаточно явь, сон во сне,