Оценить:
 Рейтинг: 0

Призрак прекрасной дамы

Год написания книги
2023
Теги
1 2 3 4 5 ... 11 >>
На страницу:
1 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Призрак прекрасной дамы
Елена Жукова

Вы верите в привидения? Вот и Матвей Назимов тоже не верил. Но однажды он приехал в гости к тётушке, которая жила в Петербурге, в старом особняке на набережной Мойки. Ночью Матвею явился призрак графини, бывшей хозяйки дома, и потребовал… Что может потребовать привидение от тридцатитрёхлетнего московского плейбоя?

Елена Жукова

Призрак прекрасной дамы

Глава 1

За секунду до звонка его впервые в жизни посетило предчувствие – мысль-выхлоп: сейчас произойдет что-то аццки-важное. Поэтому при первой же заливистой трели Назимов схватил со стола телефон. Но на дисплее проявилось знакомое до последней морщинки лицо с лучистыми глазами и надпись «Тата». И Матвей почувствовал стыдный укол разочарования. А чего он ждал? Звонка из Администрации Президента? Или из Нобелевского комитета?

– О, кого я слышу! Тётка Татка! – преувеличенный энтузиазм должен был прикрыть обманутое ожидание.

– Привет, Матюша! Помнится, ты собирался к нам. Не передумал?

Матвей оживился. А что? Нехило было бы на майские прокатиться в Питер. Заказ на исследование рынка памперсов для взрослых он почти закончил: отчет был готов, оставалось только графику вставить. Да и с Таткой давно не виделся – с прошлого лета. Думал, было, в октябре сгонять, пока мотосезон не кончился, но познакомился с одной перспективной козочкой. Не хотелось отвлекаться. Зимой тоже не вышло – перед Новым годом Матюху догнал грипп, который недели три изводил лающим кашлем и внезапными приступами потливой слабости. Да и ездить в Питер зимой было не круто: на поезде, как лох. Зато теперь, когда байк выведен из зимнего стойла – в самый раз.

– Приглашаешь? – уточнил Матвей на всякий случай.

Внезапно то ли тётушкин, то ли чей-то чужой голос суровым тоном приказа шепнул в самое ухо: «приезжай»! И вдобавок кто-то невидимый пробежался проворными пальчиками по позвоночнику: сверху вниз и обратно – снизу вверх. Как соседская девчонка-коза, что каждый вечер терзала клавиатуру и слух трескучими гаммами. Матюха рефлекторно поёжился и переспросил Татку:

– Что ты сказала?

– Ничего, – удивилась та. – Но хотела сказать, что мы тебе всегда рады.

– Мы? Или ты? – Таткин муж Денисов не особенно жаловал полученного «в нагрузку» племянника, но терпел ради любимой Наташи.

– И я, и Валера. Ты же ещё не видел нашу новую квартиру.

– Не видел… – согласился Матвей.

Недавно Денисов купил зачётные шестикомнатные апартаменты в графском особняке на Мойке и отделал их по хай-классу. Этот чувак с вечным комплексом отличника всё делал по хай-классу.

– Вот и приезжай, поживи недельку, – продолжала уговаривать Татка. – Нас не будет, мы послезавтра улетаем в Париж.

– Ого, Париж! С какого перепуга?

– Так у нас же годовщина свадьбы. Валера сделал мне сюрприз. Я сто лет мечтала погулять по весеннему цветущему Парижу!

Матюха сглотнул зашевелившееся, было, раздражение: седьмой год женаты, а всё изображают из себя влюблённых голубков – подарки, сюрпризы.

Семь лет тому назад Татка нарисовалась в его комнате – вся такая задумчивая, сосредоточенная, с ненатурально блестевшими глазами. Села на краешек кресла, застыла. Матвей о чём-то спросил, но слова упали в пустоту. И вдруг ни с того, ни с сего выдала: «А меня замуж позвали!». Он поперхнулся и глупо хихикнул: подумал, шутка – ведь тётке было уже за сорок. Старая дева, спинстер. Семнадцать лет она прожила в семье брата, воспитывая Матюху как родного сына. С тех самых пор, как под колёсами обкуренного мажора погибла мама.

В то проклятое лето девяноста пятого года Наташа закончила институт и собиралась выйти на работу и, до кучи, замуж за однокурсника. Уже и день свадьбы был назначен, и белое платье заказано, и кольца куплены. Но тут случилась аццкая трагедия. И верная Татка без колебаний отодвинула замужество. Жених её самопожертвования не понял и не принял. Поставил, дурак, ультиматум: или он, или родственники. И обломался: Тата выбрала не его.

Семнадцать лет Матюха жил – не тужил в нежном коконе Таткиной заботы. Тётушка лечила от его простуд и поносов, мазала зелёнкой разбитые коленки, ругала за халтурно сделанную домашку и ходила в школу, когда классная выдра вызывала родителей. И прикрывала от яростных выхлопов отцовского гнева, чаще всего заслуженного. Она осталась с Матвеем даже после того, как отец женился во второй раз и ушел жить к новой жене. Тата вела их совместное хозяйство и не мешала Матюхиной бурной личной жизни. Даже наоборот – просвещала в вопросах непостижимой женской психо-логики и давала зачётные советы, как разруливать отношения с многочисленными подружками. И всё продолжало бы катиться по гладкой накатанной, если бы – оп-пачки! – на горизонте не нарисовался оккупант Денисов. И тут заезженная фраза из советской мелкодрамы про начало жизни в сорок лет обрела зловещий смысл.

Денисов оказался питерским гастролёром – тётку угораздило столкнуться с ним в доме институтской подруги. Чувак был дважды разведён, но не утратил романтических иллюзий: запал на Тату с первого взгляда. А со второго предложил ей руку, сердце и состояние – бизнес и, походу, не маленький. Сразу просёк, что таких честных, верных и любящих – одна на миллион. Тётушка – аццкий абзац! – согласилась. И обрекла Матюху на новое сиротство. В ответ на крик души «А как же я?», она виновато пробормотала, что Матвей скоро встретит хорошую девушку, женится – она не хочет мешать. Хреновая отмазка! Зачем жениться, если у него была Татка?

Матюха честно делал вид, что рад за тётушку. Но её отъезд из родной столицы в северную сильно осложнил быт: никто больше не заботился о том, чтобы своевременно забрасывать в стиралку ношеные трусы и носки, никто не готовил зачётные «пальчики-оближешь» ужины. Да и обсуждать животрепещущее стало не с кем. Матвей пробовал временно заселять в квартиру ту или иную козочку, но все они, нехило продвинутые в сексе, готовить и стирать не умели.

– Ну, что, сможешь приехать? – настаивал нетерпеливый голос в трубке. – Погуляешь, развеешься. Заодно и за котиком нашим присмотришь. Валера хотел сдать его в «котель», но я решила, что лучше предложу тебе.

– За каким ещё котиком? – удивился Назимов: у них в доме никогда не держали животных. Не думал, что Татке могут нравиться эти надоедливые вездессущие твари.

– Валера подарил мне потрясающего кота. Красив до безобразия, благороден до последней капли крови. Сам увидишь.

– Окэ,– согласился Матюха. Котик был невеликой жертвой за шестикомнатную квартиру в центре Питера. – Завтра буду. Приготовишь по старой памяти что-нибудь вкусненькое?

***

Уже следующим вечером Назимов припарковал байк в гулком дворе графского особняка на Мойке и вернулся к парадному крыльцу, выходившему на набережную. Зачётный домик! Колонны, львиные маски по фасаду. Нехило тётушка Тата поселилась!

Матвей поднялся по истоптанным мраморным ступеням парадной лестницы на второй этаж. Звук шагов отражался от стен: удваивался, утраивался, и казалось, что следом, с отставанием на полтакта, кто-то шёл. Назимов даже обернулся. Но в парадном никого не было.

Татка с порога обняла Матюху, как маленького, хотя он был на полголовы выше и в два раза шире её.

– Здравствуй, родной! Я уж и забыла, какой ты огромный.

Он нагнул голову, чтобы клюнуть Таткину щёку поцелуем, а тётушка нежно взлохматила его жёсткие каштановые волосы.

– Ну, не женился ещё?

– Женюсь, когда встречу такую, как ты. Только пока не попадаются.

– Да уж, такую, как моя Наташа, трудно найти, – вышел в прихожую Денисов и протянул руку. – Как доехал, родственник?

Матвей мгновенным раздражением среагировал на собственническое слово «моя». Но подавил недоброе чувство и пожал жёсткую сухую ладонь.

Денисов был моложе Татки на два года: ему весной стукнуло сорок шесть. Счастливый билет в женской лотерее жизненных призов: чувак зачётной внешности и с нехилыми деньгами. Да и дураком его нельзя было назвать, даже при сильном желании. Но Матюху новоявленный дядюшка бесил буквально всем: показной слащавой вежливостью, непрошибаемой уравновешенностью, опрятностью, пунктуальностью, доходившей буквально до паранойи. Так и хотелось выкинуть какую-нибудь гадость, чтобы вывести Денисова из себя и полюбоваться на его истинное нутро. Но тот ни на какие провокации не поддавался. А своё отношение к Назимову молчаливо выражал неодобрительным взглядом круглых карих глаз.

Следом за Денисовым из приоткрытой двери величественно выплыл тощий лысый уродец с просторными ушами. Он напоминал абортированный эмбрион крупной хищной кошки – пумы или рыси. Вышел и злобно уставился на Матюху.

– Это кто?

Татка расплылась в улыбке, подхватила серо-розовую освежёванную тушку и умильно прижала к груди. Кошак прижмурил янтарные глаза и боднул лысой башкой её руку – типа: давай, гладь меня.

– Знакомься, это Омон Ра, – Тата ласково почесала безволосую тварь за ухом.

– А почему он лысый? Облез?

– Нет, что ты! Это порода такая – сфинкс. У него родословная как у настоящего фараона – голубая кровь.

Вырожденец хренов! Матюха с кислой улыбкой поднёс ладонь, чтобы погладить морщинистую кожу уродца. Но тот предупреждающе зашипел – не принял фамильярности чужака.

– Ну, ничего, – утешила тётка, – познакомитесь поближе – поладите. Что ты застыл в прихожей, как неродной? Проходи, осваивайся.

Матюха повёл носом, принюхался: в доме стоял запах свежесделанного качественного ремонта.
1 2 3 4 5 ... 11 >>
На страницу:
1 из 11