Экспозиция чувств

– Нравится? Тогда вы весьма оригинальным способом выражаете свою симпатию. По крайней мере, в мои времена, когда ухаживали за женщинами, их не кусали. И не воровали письма.

– Я ее поцеловал. В ваши времена женщин целовали?

– Целовали, – быстро согласился Корбус. – Но синяков все-таки старались не оставлять. Хотя, конечно, хм-м… Бывало и до синяков…

– Это было как затмение. Я потерял контроль… Разве с вами такого не случалось?

– Бывало по молодости. После этого я обычно женился…

– Элем Арсеньевич, помогите мне! Помогите поправить отношения с Сашей.

– Это каким же образом, позвольте вас спросить? Мне что, держать Александру, пока вы будете демонстрировать ей свои чувства? Например, кусать?

– Я серьезно говорю.

– И я тоже серьезно. Я, конечно, обязан вам, юноша, что вы избавили девочку от того никчемушника, на которого она потратила целый год…

– Так Саша с ним порвала?

– Ту-ту-ту… Как будто для вас, юноша, это новость.

– Я не знал, чем все закончилось. Саша очень переживала?

– Было бы из-за кого… А вот вы мне почему-то симпатичны. Сам не знаю, почему. В вас есть… скрытый темперамент. Вы, Глеб, с виду такой благонамеренный чистюля. А, надо же, потерял контроль. Порох!

– Спасибо. Значит ли это, что вы мне поможете?

– Не уверен. Поймите, юноша, вы мне никто. А Сашка мне родной человек. Если она не захочет, я ничего не смогу сделать.

– Элем Арсеньевич, но она же вам доверяет. Вы для нее – самый главный авторитет.

– Вот поэтому я не могу ее обманывать. И авторитет-то я в профессии, а не в жизни. В жизни девочка сама принимает решения. Захотела уйти из института – ушла. Батюшка с матушкой два месяца ее пилили, и все без толку. Она так решила! Захотела жить отдельно – сняла квартиру, захотела этого Макса никчемного – и поселила его у себя. Вот так. А вы, Глеб, ее бесите. По крайней мере, она так заявляет…

– То есть шансов у меня никаких? Я сам все испортил…

– Ту-ту-ту… На вашем месте, я бы не стал так сразу отступаться. Заявлять-то Александра заявляет… Но уж как-то слишком громко и категорично. Знаете что, юноша, мне моя чуйка подсказывает, что стоит попробовать… Чем черт не шутит?

– Вы так считаете? – встрепенулся Глеб.

– Да. Но у меня есть условия.

– Какие?

– Про Сашкину почту даже думать забудь. Больше никаких взломов, никакого чтения писем.

– Согласен. Больше не буду. Я бы и сам не стал…

– И карту памяти давай сюда. Надеюсь, ты на ней ничего ценного не стер?

Глеб достал из кармана куртки арестованную флэш-карту и протянул ее Корбусу.

– Нет, только себя. Но это не представляло никакойй художественной ценности. Кстати, там есть очень сильные кадры. Про собаку…

– Посмотрим-посмотрим. Так, знаете что, юноша. Позвоните-ка мне завтра вечерком, и я скажу вам, что у меня получилось.

Глава 17

– И что вы сказали Саше, Элем Арсеньевич? – Глеб с трудом сдерживал радостное возбуждение.

– Сказал, что у меня заказ, и я уже договорился с клиентом. А тут накладочка вышла – меня просят провести мастер-класс в одной творческой организации.

– Гениально!

– Я знаю, юноша. Только вам это будет стоить денег. Придется имитировать реальный заказ.

– Согласен. Сколько?

– Фотосессия у меня, с учетом всех моих регалий, стоит двадцать тысяч. А у Сашки, соответственно, вполовину меньше. Как, юноша, потянете?

– Без вопросов. Спасибо.

– Теперь еще одно важное условие. Может быть, самое важное! Вы можете дать мне стопроцентную гарантию, что наедине с Сашей вы будете вести себя как порядочный человек? Впрочем, глупо спрашивать… Вы ведь ни разу себя с ней так не вели! А я, старый дурак, собственными руками бедную девочку в ловушку заманиваю…

– Элем Арсеньевич, я вам чем хотите поклянусь! Я даю вам не стопроцентную, а двухсотпроцентную гарантию!

– То есть кусаться не будете?

– Дался же вам этот укус! Как будто я на всех подряд бросаюсь!

– А я за всех и не переживаю. А между вами с Александрой был, помнится, такой печальный прецедент…

– Но она меня вывела из себя

– Это она может. Ту-ту-ту… Ладно, юноша, я ведь тоже когда-то был молодым… Послезавтра в моей студии. В 18-30 удобно?

– Да, удобно, – торопливо согласился Глеб, опасаясь, что Корбус передумает.

– Хорошо, записывайте адрес. И, пожалуйста, на месте выкажите хотя бы минимальное удивление по поводу того, что меня не оказалось дома. Сумеете?

***

Ровно в 18-30 Глеб, волнуясь, позвонил в квартиру. Несколько секунд за дверью было тихо. Гордин успел испугаться, что фотосессия не состоится. Но тут послышались шаги и скрежетание замка. Дверь распахнулась. На пороге Глеб увидел высокую тонкую фигурку с характерной длинной шеей. «Длинношеее», – с внезапной нежностью подумал Глеб.

Увидев Гордина, Саша застыла в недоумении. Губы ее сами собой раскрылись. Взгляд Глеба, словно магнит, прилип к этим пухлым, ярким губам. А Корбус помотала головой, словно отгоняя кошмар, и в возмущении выпалила:

– Что?!!! Ты? Как ты?.. Да как тебе?..

Она попыталась захлопнуть дверь перед носом у Гордина, но тот уже успел поставить ногу на порог. И с фальшивой невинностью в голосе спросил: