Некоторые предпочитают покороче

– Нет. Всё, что касается времени, места, способа и орудия решаете только вы. Но ваш объект – Генри Бладсон – должен быть устранён без побочных эффектов. Досье на него вы получите в Службе информации.

– Доставка как обычно?

– Когда определитесь с моментом, обратитесь в Службу тайм-транспортации. Удачи!

***

Ноль-Ноль-Зет вкатил на крыльцо дома пластиковый чемодан на колесиках, поправил галстук и позвонил. Дверь приоткрылась, на пороге появилась аппетитная белокурая пампушечка в коротком розовом халатике.

– Миссис Бладсон?

– Да, это я, – опасливо выдохнула пампушечка.

– Мэм, вы регистрировали брак в мэрии в позапрошлую пятницу?

Миссис Бладсон бросила мечтательный взгляд на новенькое обручальное колечко.

– Да. А что?

– Мэм, мэрия каждый месяц проводит розыгрыш призов. Майский приз достался вам. Мои поздравления.

– Правда? – эмалевые глазки сверкнули жадным блеском. – Какой?

– Годовой запас сверхтонких ультрапрочных презервативов с усиливающими наслаждение вибрирующими усиками. Ваша с мужем сексуальная жизнь перейдет на новый уровень!

Ускользнуть от говорливой пампушечки удалось только через четверть часа. Ноль-Ноль-Зет зашел за угол и смачно плюнул:

– Хрен ты теперь родишься в феврале, Генри Бладсон!

20. Тридцать семь и семь

Тема: Время жатвы. Жанр: Свободный. Объём: не более 1 500 збп.

Кха-кха. Неделя, как началась большая жатва. Надо продержаться ещё две. Итого три недели, которые год кормить будут. Ну, может, не год, но полгода точно. Правду говорят: что пожнёшь, то потом и пожрёшь.

Главное, не свалиться. Кха-кха-кха. О-о-ох! Голова раскалывается. Это я третьего дня подхватила. Душно было, жарко – ужас! Взмокла так, что бельё пропотело. Разделась сдуру – и вот пожалуйста! Сквозняком прохватило.

Градусник под мышку. Сколько бы не было – ехать всё равно надо. Кха-кха. Жатву раньше страдой называли. Каждый раз об этом вспоминаю. Три недели страданий. Только бы окончательно не разболеться! Иначе год упустишь.

Тридцать семь и семь. Прямо как мой возраст. Тридцать семь и семь месяцев. Выше нормы. Ещё не горячка, но явно больше, чем хотелось бы. И с этим возрастом, с этой температурой – в поля? Кха-кха.

Если б за Кузякина тогда вышла, сейчас не пришлось бы никуда переться. Лежала бы в теплой джакузи… Дура. Кха-кха-кха.

Две недели – это четырнадцать дней. Каждый – часа по четыре чистого времени. Итого сорок плюс шестнадцать – пятьдесят шесть. Жуть! Кха-кха. Но как там: в жатву надо жать, а не с поля бежать. Парацетамол мне в помощь.

Выгляжу чудовищно: глаза-щёлки, щёки пунцовые. Ладно, будем считать это частью имиджа. Главное, не забыть косу. Раз забыла – так чуть всё дело не сорвалось. Кха-кха. Старенькая уже коса, без блеска. Как и я сама. Ну, ничего, пару лет ещё послужит. А потом возраст перейдет в горячку. Тридцать девять и семь для такой работы – это too much. Надо будет что-то другое искать.

Кха-кха-кха. Так, настраиваемся на позитив. Ни пуха – к чёрту! Всё, поехала.

***

– Я к вам по вызову.

– Наконец-то! Проходите в комнату. Они уже давно ждут.

– Здравствуйте, ребятишки, девчонки и мальчишки! Вы меня узнали? Правильно, я – Снегурочка!