Снежный Понь

Владик, Поля и Понь придирчиво осмотрели свой арсенал: крупа гречневая, макароны, морковка, кефир, баночка маслин, черничное варенье и мороженое.

Маслины отмели сразу. «Фу! Гадость!» – сказали Поля и Владик, и Понь, раздобывший эту самую баночку, спрятал её обратно в холодильник. Маслины он никогда не ел, но друзьям доверял безоговорочно: раз они говорят, что гадость, значит, так и есть!

Морковку тоже решили не пускать в расход, хотя Понь, надкусив её, с удивлением заметил, что она очень даже ничего.

Это потому, что морковка – конская еда, – с видом знатока объяснила Поля. – Все лошади любят морковь, а ты, как ни крути, хоть и снежная, но лошадь.

Я ещё немножко зебра, – заметил Понь.

И это было правдой. Вчерашние полоски сильно побледнели, но так до конца и не отмылись. Бело-полосатый в мандаринах Понь положил морковку в морозильник. Если она обычная на вкус хороша, то каким же объедением станет, когда замёрзнет! Туда же убрали и мороженое, чтобы до поры до времени не растаяло. Кефир и гречка отправились по местам – этим добром и в школе наешься. А вот варенье оставили на столе.

Готовить решили макароны. Поля выбрала самую большую кастрюлю, высыпала в неё всю пачку спагетти и залила их водой из-под крана. Владик включил конфорку и поставил тяжёлую кастрюлю на огонь.

Дети и Понь уселись на освободившийся стол и стали смотреть на плиту. Теперь надо было ждать, когда вскипит вода, и это оказалось самым трудным занятием. Трудность заключалась не в том, что надо было делать что-то сложное, а наоборот – сложно было сидеть, ничего не делая.

Положение спасло варенье. Поля открыла банку и окунула ложку. Облизав её, девочка передала банку и ложку Владику, а тот, угостившись, – Поню. Понь отметил, что варенье ничуть не хуже морковки и мороженого. К тому времени, как на воде в кастрюле появились первые пузырьки, банка успела опустеть.

Что теперь? – спросил Понь.

Надо помешать и варить до готовности, – ответил Владик.

Поля открыла крышку и потыкала в макароны ложкой, на которой ещё оставалось черничное варенье. Вода тут же окрасилась в синий цвет.

Они какие-то слипшиеся, – пожаловалась девочка.

Попробую разлепить, – Владик спрыгнул со стола и отобрал у Поли ложку.

Понь остался сидеть на своём месте. К горячей плите он приближаться опасался.

Мальчик воткнул в ком спагетти ложку и налёг на неё. Один большой кусок удалось разлепить на несколько поменьше. Правда, при этом Владик забрызгал синей водой плиту. Макароны тоже покрасились.

Перемешал как мог, – объявил мальчик, закончив.

А когда наступит готовность? – уточнила Поля.

Владик пожал плечами. Каким-то магическим образом мама умела отличать готовое блюдо от неготового, и дети решили, что если долго смотреть на макароны, то в нужный момент знание это придёт само по себе.

Прошли долгие три минуты. Голубые макароны булькали в синей воде, а знание никак не приходило.

Тимка Галькин как-то говорил, – начал вспоминать Владик, – что готовность макарон можно проверить по тому, как они липнут к потолку.

Это как? – удивились Поля и Понь.

Надо подбросить макаронину вверх, и, если она к потолку прилипла, – значит, готова. Если нет – то ещё сырая.

Владик отколупал от куска макарон одну макаронину и прямо с ложки – пальцами не взять – горячая – запустил её в полёт. Длинная голубая макаронина красиво полетела к самому потолку, но не прилипла, а упала вниз, повиснув на открытой дверце шкафчика.

Не готова, – разочарованно протянули Понь и Поля.

С полминуты все молчали, вода булькала, макароны варились.

Кидаем следующую? – не выдержала Поля.

Следующая макаронина тоже не приклеилась и осталась висеть на карнизе. Та, что была после неё, устроилась на занавеске. Ещё несколько голубых макаронин нашли себе место на ручке холодильника, в листьях стоящего на подоконнике фикуса, в вазе с мандаринами и на кране в раковине.

Наконец очередная макаронина достигла потолка, но не свалилась вниз, как все предыдущие, а, вздрогнув, замерла приклеенной. Несколько секунд Понь, Поля и Владик заворожённо смотрели на неё, боясь вздохнуть. Похоже, падать победоносная макаронина не собиралась.

Может, на всякий случай перепроверим? – шёпотом спросила Поля. – Запусти ещё одну.

Владик запустил целых три, чтобы уж наверняка доказать готовность блюда. И вот уже четыре макаронины свешивали с потолка голубые ножки.

Точно готово! – заключил мальчик.

Он выключил огонь и огласил следующие действия:

Я солью воду, Поля разложит макароны по тарелкам, а ты, Понь, полей их кетчупом.

Владик, обдав паром кухню, вылил содержимое кастрюли в дуршлаг. Синяя вода ушла сквозь дырочки, оставив в дуршлаге голубую макаронную гору. Поля достала из посудного шкафа пять тарелок и на одну сразу же положила мороженое. Как бы красиво не выглядели голубые спагетти, Поню нельзя было есть горячее. В оставшиеся четыре тарелки Поля разложила слипшиеся кусочки голубых макарон.

Понь вынырнул из холодильника с подмороженной морковкой в зубах.

А кепуфа нет.

Что? – хором переспросили Владик и Поля.

Понь опустил морковку на тарелку с мороженым и повторил:

Я говорю, что кетчупа нет.

Чем же тогда полить макароны? – растерялась Поля.

Понь снова нырнул головой в холодильник.

Майонезом? – предложил он.

Фу! Гадость! – откликнулись брат и сестра.

Понь, взявшийся было за майонез, не уточняя подробностей, подвинул его к маслинам.

Тогда добавьте к макаронам мороженое, – посоветовал он. – Оно никакое блюдо не испортит!

В доказательство своих слов Понь откусил одновременно кусочек морковки и кусочек мороженого и довольно промычал.

Настала очередь Поли и Владика безоговорочно верить Поню. Мальчик развернул порцию мороженого и разделил её на четыре кусочка. Холодное мороженое растеклось по горячим макаронам, шоколадная корочка осела и голубые горы украсились коричневым верхушками.

Поля составила тарелки на поднос и понесла его в родительскую спальню. Владик открыл перед девочкой дверь, а Понь, проскочив в комнату, подвинул к кровати журнальный столик. Поднос приземлился на него, и дети, сложив за спиной руки (а Понь торжественно задрав хвост), встали за столиком.

Родители долго моргали, пытаясь согнать сон и понять, что происходит.