Дрем. Вернуть невозможное

Я приказала Энтони принести данные обо всех последних изобретениях в этой области. А также пересмотрела достижения личной секретной лаборатории.

Глава 4. Телины

Меня всегда интересовали исследования лаборатории, особенно увлеклась одним давно закрытым мной же проектом – я теперь так надеялась на него! Но сейчас искала то, что помогло бы нам радикально менять внешность – и делать это наиболее безопасным и абсолютно невыявимым образом. Сейл-грим, естественно, абсолютно не устраивал меня.

Элиш согласилась, и мы множество вечеров потратили на изучение новейших наработок.

В итоге остановились на препаратах-телинах, влияющих на работу желез, гормональное и ферментальное состояние организма. Эти исследования велись под руководством самого Энтони последние два-три года, и нигде в ООССе о них не должно было быть известно.

Правда, у препаратов имелся один недостаток – хоть они и были абсолютно безопасны для человека и невыявимы, но их способность длительной концентрации предстояло ещё повышать. Потому что при различных потрясениях и таких состояниях организма, в которых тот активно начинает выделять свои гормоны и ферменты, они переставали довлеть и уступали место естественным.

Лаборатория лишь немного успела адаптировать устойчивость своего изобретения к мелатонину, а также адреналину и некоторым другим веществам, количество которых в организме резко повышается при эмоциональных потрясениях, волнениях и стрессах.

Однако Энтони счёл нужным отдельно предупредить нас относительно использования иных гормональных препаратов, дав список тех, которыми пользоваться можно (я сразу же выучила его). А также он долго мялся и ходил окольными путями, но потом выдал комканую фразу:

– Леди Луэлин, леди Элиш, я знаю… и всё же… Неизвестно, как эти средства… Их реакция на гормональный всплеск организма… Если вы вступите в интимные отношения…

Я не стала заставлять его краснеть дальше и ответила, смеясь:

– Не беспокойтесь, Энтони, я буду верна себе....

– Я тоже, – мрачно усмехнулась Элиш.

В конце концов мы остановились на трёх основных препаратах. Ключевой касался формы и цвета глаз: учёные определили, что именно глаза задают остальные характеристики человеческого лица.

Для себя я выбрала галителин, оттенка КЛ серии Н – он закапывается в глаза, и они становятся карими, а их внешние уголки опускаются вниз (поскольку от природы уголки глаз моих чуть-чуть тянутся вверх); капля-ампула корителина оттенка КД – проглотить или ввести в кровь, и кожа делается очень смуглой; капля-ампула волотелина оттенка ТБЧ – аналогично, и волосы оказываются естественного чёрного цвета. Это сочетание делало меня наиболее далёкой от истинного вида леди Луэлин…

А кроме того, телины несколько преломляют лучи при сканировании, почти незаметно, но ощутимо для результатов. Благодаря галителину, например, немного изменяется отпечаток сетчатки – есть сходство, но нет соответствия.

Элиш, конечно, предпочла другую цветовую гамму и превращалась в рыжую зеленоглазую красотку, что ей, надо сказать, очень шло.

Действие лишь капли препаратов должно длиться около месяца, к концу срока их влияние на организм ослабевает и начинает проступать внешность, дарованная от природы. Если поддерживать всё время определённое их количество в организме, можно добиться постоянного пребывания в иной внешности. Но ежели выпить ампулку антителина, то изменения проходят бесследно.

А также мне понравилась ещё одна разработка лаборатории: иллюзин. Его тоже нужно было вводить в кровь, но, в отличие от телинов, он не был гормональным и не вступал с гормонами ни в какое противоборство. Лишь выводился из организма определённое время – в зависимости от дозы.

Мне понравилось его действие: он создавал некое поле иллюзорности вокруг того, кто его употребит. Будто на человеке становилось сложно сфокусировать взгляд, не бросались в глаза детали, даже несколько менялись формы. А кроме того он капельку изменял биополевой отпечаток, записывающийся на пласторе. Совсем немного, однако заметно для скан-систем…

Я пыталась рассмотреть себя в зеркало, приняв его. В виде Луэлин Грэт Рабэллы я была узнаваема, хотя лично я, увидев себя, заподозрила бы, что меня подменили. Но когда приняла все препараты, то стала совершенно иной личностью.

Это порадовало, но, увы, у иллюзина был один недостаток: он оказывал иллюзорное воздействие только на зрительный аппарат гуманоидов. То есть если бы на меня посмотрел галактоид, глаза которого устроены по-другому, никаких странностей он скорее всего не заметил бы. Зато и приборы не засекали этого поля…

Постепенно приказала и всем илберам создать себе вторую внешность для избежания крайних ситуаций. Особенно волновал Дэльвик. Конечно, я не акцентировала на нём внимания, но… Некогда блестящий воин, идеально натренированный и обученный, он был уже не настолько молод… Хотя, попади в руки врагам, думаю, ещё мог бы преподнести несколько сюрпризов.

Каюсь, забежала немного вперёд – всё это, конечно же, заняло время. А в тот день аварии ожидали ещё три неприятности.

Во-первых, ко мне неожиданно зашёл один из Илберов Совета зинт Еоронис Лабельн, сильно взволнованный. Он сообщил, что наша Мелен Эльэльо, декайка, тоже являющаяся Илбером Совета, попала в аварию на Дэрре, опасной для декайцев планете, и очень сильно пострадала. Судя по всему, ей придётся на долгое время отлучиться от дел.

Он оставил мне гелевую дискету с записью крушения – космолёт не взорвался, поэтому данные сохранились. Просматривая её, я задумалась, не связано ли это с какой-нибудь диверсией. Однако всё выглядело весьма естественно. Отдала приказ расследовать аварию: все эти странности не на шутку тревожили.

Во-вторых, куда-то исчез агент Фримп. Ввиду невозможности вернуть его на Дрем, он временно был отправлен на одну из других планет, и до сегодняшнего дня исправно выходил на связь.

Именно он в своё время захватил руководителей дремлянского восстания, включая Дмитрия. У Королевского Совета никогда не было причин сомневаться в его верности, однако случившееся заставило меня задуматься. Мог ли он работать на кого-нибудь другого? Мог ли он захватить Дмитрия намеренно? Устранили ли его по каким-то причинам, или просто скрыли? Связано ли это с провалом другого резидента и аварией илбера?

И уже совсем поздним вечером Михаэль доложил, что загадочный ротор бежал из дремлянской тюрьмы, и след его утерян. Это тоже сильно взволновало меня, Михаэль сообщил, что многие из наших пытались его отыскать, но бесполезно.

Однако было и счастливое событие, буквально на следующий день. Михаэль снова появился в кабинете, и это означало важные новости. Сердце учащённо забилось, неужели нашёл…

– Судя по некоторым данным, – произнёс он, как обычно занимая кресло для посетителей и почему-то становясь почти неприметным в нём, – все пропавшие осуждённые пребывают на Дреме. Принцип действия переноса пока не ясен.

– Все? – осведомилась я, умоляя себя не проговориться и не спросить о Дмитрии напрямую, и даже под столом сжала рукой какой-то колючий дискоталл.

– Похоже, мэм. Их мысли не выходят в общую сеть Опознавателей, но кое-что всё-таки просачивается.

Я кивнула, не без удивления обнаружив некоторые колебания в лице Михаэля. Да говори уже! Черти кометные, кажется, из руки, которой сжала дискоталл, полилась кровь. Ещё не хватало тут всё закапать, и чтобы он заметил. Постаралась расслабиться как могла, ожидая.

– И ещё, леди Луэлин… – всё же произнёс он. – Там упорно распространяется слух, что один из них, человек, был… близок с вами. Поэтому я решил доложить вам лично и узнать, как поступить с этой информацией – за пределы Дрема в силу их необщения с остальными планетами она не выходит, и, вероятно, нам тоже не нужно распространять её?

Изобразив лёгкое недоумение с долей брезгливости, я откликнулась:

– Вероятно, нет. Если это какой-то их замысел, пусть он потерпит крах.

– Ясно, мэм.

Михаэль поднялся, попрощался. Уверена, что он пока придержит эти данные и не расскажет о них даже Совету.

Величественно кивнув, я еле дождалась, пока глава разведслужбы покинет кабинет. Удержать внешность в спокойном бесстрастном состоянии удавалось с трудом, а прилив счастья оказался гораздо сильнее, чем мысли о том, что рано или поздно наша связь будет раскрыта. Если мне удастся спасти его… Если мне удастся его оправдать… Да я сама всем расскажу! Это же просто невыносимо…

Кажется, я готова была запрыгать по кабинету. Поднялась, обнаружила, что дискоталл впивается в руку, но даже не ощущаю боли!

Смахнув капельки крови антисептической салфеткой, неожиданно для себя поднялась и направилась к Элиш. Как же сложно скрыть радостную улыбку, увидь меня сейчас Михаэль, сразу же понял бы, что слухи не лишены основания! Но его, как обычно, уже нигде не было видно, а мышцы моего лица много лет тренировались демонстрировать ледяное спокойствие.

Да уж, похоже, Элиш тоже научилась читать меня невзирая на то, что я хочу показать.

– Хорошие известия? – спросила она, впуская и закрывая дверь.

– Да, – произнесла я, глядя ей в глаза, и вдруг не выдержала:

– Похоже, они живы… Он жив…

Она улыбнулась и сжала мою руку.

***

На следующий день с самого утра вызвала Мивана Орикийе.

– Я на счёт того задания, которое дала вам в самом начале войны, – проговорила, едва телепат занял изменившее форму кресло для посетителей.

– Леди Луэлин… – склонил усы чивит. – Не знаю, что могу доложить вам я. Проверил всё, что пришло в голову мне я, базу Координационного Центра вашей резиденции, базу Тьруня, регистрируемые переговоры… Нигде следов никаких нет, что кто-нибудь искал информацию про охранника вашего или знакомого его. Либо пользуясь высокими полномочиями доступа всё это вытерто было, и какие-нибудь исполнители подкуплены, либо… никто не искал информации интересующей вас…