Липецкие истории

Но его вера оставалась непоколебимой. Когда-нибудь мечта исполнится. Когда-нибудь…

Вот только когда?

Времени оставалось совсем мало. Он не помнил, как перенес первый инсульт. Врачи говорили, что шансов пережить второй практически нет.

Его жена вспоминает, что, вернувшись из больницы он как будто еще больше постарел. Ссутулился. Глаза померкли. Неделю он ходил погруженный сам в себя, о чем-то думал.

Этот «подарок» судьбы перевернул его жизнь, изменил его мысли, заставил пересмотреть свою жизнь. Оценить. Почувствовать. Исправить. Вот только, чтобы исправить у него не было больше сил. Казалось, он был угнетен и подавлен.

Мария Антоновна пыталась узнать у мужа, в чем причина его состояния. Но он ничего не говорил.

Прошло еще несколько дней.

Однажды, как будто чувствуя, что конец близок, Григорий Алексеевич сказал, что вся его жизнь прошла напрасно. Мария Александровна попыталась его успокоить, но он только замотал головой и закрыл лицо руками. Он плакал. Было странно, больно и непонятно видеть слезы на лице старика. Они текли, теряясь в морщинах. Он сказал, что у него была мечта.

– Я жил ей, я дышал ей, страдал, любил ради нее. Я был уверен, что придет момент, когда она осуществится. Для этого не нужно ничего делать. Для этого нужна вера. Незыблемая, несокрушимая. И я думал, что именно так я и верю. Шли годы. Моя уверенность росла. Мечта заполнила весь мой рассудок, мое сердце. Она забрала мою душу. И вот, лишь теперь, стоя между жизнью и смертью, я понял то, чего не смог понять за всю свою жизнь: мечта человека из фильма исполнилась только после того, как он умер. Он верил. Он так слепо верил в свою мечту, так упорно, что бог вознаградил его. После смерти. Но мне не нужна мечта после смерти. Она мне нужна при жизни. Да, я жил ради нее, но я не могу, я не хочу ради нее умирать. Тот человек умер за веру, а я не могу. Значит, моя вера не была такой, какой я ее себе представлял все эти годы. Мечта не исполнится. Моя вера треснула и разбилась. Она выдержала время, но его не выдержал я. – он помолчал, а потом добавил. – Надежда, действительно, умирает последней. Но сначала умирает человек.

Он продолжал сидеть. Его жена беспомощно обнимала его колени. Она чувствовала его боль. Он был сломлен и это ее пугало.

Через несколько часов он умер. Врачи оказались правы: второго инсульта он не перенес.

Что это? Слепая вера? Обманутая надежда? Напрасное ожидание? Крылья Икара, поддерживающие его в небе до тех пор, пока его не коснется солнце, луч осознания истины. Самообман? А что было бы, если бы кто-нибудь сказал, что его мечта – ложь и никогда не исполнится. Разве он поверил бы?

Мечты меняются, сбываются, устаревают. Наступает момент, когда ты понимаешь, что мечта никогда не исполнится.

И твоя надежда испаряется, как дым, по взмаху чьей-то руки.

23 июля 2003 года

Яблоко

Возможно, все сложилось бы иначе, если бы бабушка не положила сверху груженого пакета еще мешочек яблок. Хороших таких яблочек. Но она положила. И все случилось так, как наверно, должно было случиться.

Я приехала из деревни на автобусе. Бросила все сумки в коридоре. И легла спать, потому что я рано встала, автобус еле тащился, и меня укачало.

15.00

Я уснула.

15.05.

Ключ в замке повернулся. Дверь открылась. В квартиру вошла Нина – моя старшая сестра. Увидела сумки, поняла, что я приехала. Взяла сумки и понесла их на кухню. Вдруг ручки одной из сумок с продуктами порвались и яблоки, лежавшие сверху покатились по коридору. Нина оттащила сумку на кухню, разобрала ее. Потом вернулась в коридор и собрала яблоки. Но не все. Приготовила ужин. Осмотрела холодильник, написала список и ушла в магазин за продуктами.

17.12

Ключ в замке снова повернулся и пришла моя младшая сестра Света. Едва разувшись, она побежала в ванную застирывать свои белые штаны. Заодно, в порыве рабочего энтузиазма постирала пару своих замоченных кофточек. Развесила чистую одежду на веревочки в коридоре, поставив под них тазики. Естественно, одного тазика на всю одежду не хватило. Но кого это волнует?! Съела тарелку приготовленного супа. Переоделась и ушла гулять.

17.55

Вода с одежды накапала мимо тазика.

18.15.

Я встала в туалет. Наощупь добралась до указанного «заведения» (никак не хотелось отпускать такой хрупкий сон). Почти у самой двери чуть не наступила на яблоко, оно оказалось очень упругим и просто отскочило в сторону. На обратном пути снова чуть о него не споткнулась, отпихнула его ногой. Оно куда-то укатилось.

18.27

Струйка воды потекла по коридору.

18.40.

Лужица воды дотекла до яблока.

19.01. Ключ в замке повернулся и вошел Илья. Муж Нины. Принес железное ведро с землей для рассады. В полумраке не заметил яблоко, мирно лежавшее перед его ногами. Наступил на него, яблоко, находившееся в лужице с водой, резко двинулось вперед. Илья с ведром тоже. Ведро взмыло в воздух. Земля полетела во все стороны. Илья грохнулся лицом в лужу, сверху приземлилось ведро.

Илья жив. Относительно здоров. Правда ему пришлось вставить 1 зуб. Теперь мы его так между собой и зовем «Фарфоровый зуб». Он не обижается, потому что не знает. И почему-то стал чаще смотреть под ноги.

А яблоки и правда были хорошие.

Липецк, 2003

Le sens de la vie (Смысл жизни)

«Выплеснуть. Накопленное и продуманное. Выбросить. Отдать. Сказать и навсегда забыть, чтобы не помнить, чтобы освободиться, чтобы быть спокойной».

Я

Бродяга

Король, король, а видно, не дурак!

Всё вроде так. И всё-таки не так:

Выходит, в жизни к смерти всё идёт,

И цель-то – смерть. Ан нет, наоборот!

Бокал с вином не для того блестит,

Чтобы потом сказали: «Он разбит».

Он для того искрится от вина,

Чтобы сейчас сказали: «Пей до дна!»

Ну что ж, что разобьют в конце концов, -

Пока он цел и полон до краёв!