Поллианна

– Не согласится и не узнает, – хмыкнула Нэнси, и с довольным видом добавила: – Уехала она.

– Уехала? – удивлённо ахнула Поллианна. – А куда уехала, ты знаешь? И почему?

В голове Поллианны пронеслись воспоминания, пробуждающие чувство вины. Джимми Бин, которого она привела в дом. Котёнок. Щенок. Раздражающее тётю слово «радость» и ещё одно запретное слово, «папа» – и то, и другое то и дело срывались у неё с языка.

– Она что… из-за меня уехала? – растерянно спросила Поллианна.

– Думаю, что не столько из-за тебя, сколько из-за своей бостонской кузины, – насмешливо ответила Нэнси. – Умерла её кузина. Совершенно неожиданно умерла. Короче говоря, как ты сегодня днём из дому ушла, тут и телеграмму принесли. Мисс Полли прочитала её, тут же собралась и на станцию. Дня три теперь в Бостоне пробудет, не меньше. Ну а нам с тобой – радость, верно? Будем здесь как две хозяйки, только ты да я, я да ты. Хоть три дня да наши будут, наши, наши!

– Радость? – опешила Поллианна. – Но это же похороны, Нэнси!

– Ну, так я же не похоронам радуюсь, я же не ведьма какая. Я другому радуюсь, тому, что… – Нэнси резко оборвала фразу, и с упрёком покачала головой, хотя в глазах её продолжали плясать весёлые огоньки. – Послушай, мисс Поллианна, не ты ли сама научила меня играть в свою игру?

Поллианна помолчала, подумала, хмуря брови, затем ответила, решительно тряхнув головой:

– Знаешь, Нэнси, наверное, у игры в радость есть свои исключения. Они в каждой игре бывают. Так вот, похороны, наверное, одна из таких вещей, когда радоваться ну совершенно нечему, как ни старайся.

– Ну почему же? – спокойно возразила Нэнси. – Можно радоваться, например, что это не наши похороны.

Однако Поллианна её уже не слушала, она взахлёб принялась рассказывать про несчастный случай со сломанной ногой мистера Пендлтона. Нэнси слушала Поллианну, боясь пропустить хоть слово.

На следующий день Поллианна в условленном месте встретилась с Джимми Бином. Как и следовало ожидать, Джимми задело то, что судьба каких-то маленьких индусов занимает дам из благотворительного комитета куда больше, чем его собственная.

– Ну и ладно, может быть, так оно и правильно, – с горечью заметил он. – Ведь всегда то, чего мы не знаем, привлекает нас сильнее того, что под боком. Как говорится, в чужой тарелке бифштекс всегда больше кажется. Да, хотелось бы мне, чтобы кто-то вот так же и на меня посмотрел откуда-нибудь издалека. А что, если бы про меня, например, в той же Индии узнали, глядишь, и нашлась бы какая-нибудь индуска, захотевшая взять меня к себе.

– Постой! – радостно хлопнула в ладоши Поллианна. – Ну конечно, как же я сразу не подумала? Ты в самую точку попал, Джимми Бин, поздравляю! Знаешь, что я сделаю? Я напишу о тебе дамам из моего благотворительного комитета. Они, конечно, не в Индии живут, а только на Западе, но всё равно это очень далеко, почти одно и то же. Можешь поверить, уж я-то знаю, сама оттуда приехала.

– Ты думаешь… они действительно возьмут меня? – с надеждой посмотрел на неё Джимми.

– Да, конечно, возьмут, тут и говорить не о чем! Деньги на воспитание маленьких индусиков они дают? Дают! Значит, могут просто прикинуться на этот раз, будто ты тоже инду… индийский мальчик. По-моему, ты достаточно далеко от них, чтобы включить тебя в отчёт о зарубежной помощи. Решено, я напишу миссис Уайт. Нет, лучше миссис Джоунс напишу. Богаче всех миссис Уайт, конечно, но денег всегда больше всех даёт миссис Джоунс. Забавно, если над этим задуматься, верно? Короче, я ни капельки не сомневаюсь, что одна из дам возьмёт тебя, слышишь?

– Хорошо, только не забудь написать, что я не просто так, я работать буду за еду и жильё, – сказал Джимми. – Я не попрошайка, я человек деловой, и бизнес есть бизнес. Даже с дамами из комитета нужно сразу всё обговаривать, я думаю, – он помялся немного и добавил: – А пока что мне, наверное, лучше остаться там, где я сейчас, в приюте. Ну, во всяком случае, до тех пор, пока ты ответа от своих дам не получишь.

– Само собой, – кивнула Поллианна. – По крайней мере, буду знать, где мне тебя искать. А они возьмут тебя, возьмут, ты достаточно далеко от них живёшь, как будто настоящий иностранец. Вот взяла же меня тётя Полли… Постой! – неожиданно тормознула она. – А как ты думаешь… я для тёти Полли тоже была вроде маленькой инду… индийской девочки?

– Насчёт индийской девочки не знаю, не скажу, но то, что ты самая чудна?я девчонка, какую я когда-нибудь встречал, так это точно, – ухмыльнулся Джимми и отправился восвояси.

После несчастного случая в Пендлтонском лесу прошла примерно неделя, когда Поллианна спросила у возвратившейся из Бостона мисс Полли:

– Тётя Полли, а ты не сильно будешь возражать, если я отнесу сегодня заливное из телячьих ножек не миссис Сноу, а кому-то другому? Я думаю, что за этот один раз миссис Сноу не обидится.

– Боже мой, Поллианна, что ты ещё задумала? – вздохнула её тётя. – Нет, таких неординарных детей, как ты, я ещё никогда не видела.

Поллианна нахмурилась, обдумывая непривычное для неё слово.

– Тётя Полли, а что значит не… неординарный? И если кто-то неординарный, значит, он просто ординарным быть уже не может?

– Уж ты так точно не можешь.

– Ну, тогда всё в порядке. Я очень рада, что я неординарная, – улыбнулась Поллианна. – Знаешь, тётя, миссис Уайт много раз говорила, что миссис Роусон очень ординарная женщина, а ведь она ужасно её не любила. Они с миссис Роусон постоянно ругались, и папе приходилось… То есть я хочу сказать, что всем нам стоило больших хлопот поддерживать мир между ними. Труднее, чем между всеми остальными дамами, – и Поллианна облегчённо выдохнула, мастерски справившись с двойной задачей. С одной стороны, не нарушила тётин запрет упоминать о своём отце, а с другой стороны, не выставила напоказ дрязги, которые случались у них в церкви.

– Ну, хорошо, хорошо, – отмахнулась от неё мисс Полли. – Знаешь, Поллианна, о чём бы ни зашёл разговор, ты непременно его на своих дам из благотворительного комитета переводишь.

– Да, тётя, – беззаботно улыбнувшись, согласилась Поллианна. – Так уж получается. Но вы сами знаете, это же они растили и воспитывали меня, и…

– Довольно, Поллианна, – вновь прервала её мисс Полли и холодно спросила: – Так что там с этим заливным?

– Ничего такого, что могло бы тебе не понравиться, тётя Полли. Если ты разрешала мне носить заливное миссис Сноу, то и ему, я думаю, разрешишь. У него нога сломана, но она же срастётся, и он не останется инвалидом на всю жизнь, как миссис Сноу. Так что она ещё успеет нашего заливного поесть, и если пропустит разок-другой, то ничего страшного. Наверстает.

– Подожди. «Он»… «ему»… «сломанная нога»… О ком ты говоришь, Поллианна?

Поллианна удивлённо посмотрела на свою тётю, потом улыбнулась, махнув рукой.

– Ой, ну, конечно. Я просто забыла о том, что ты ничего не знаешь. Это же случилось, когда ты в Бостон уехала. Как раз в день твоего отъезда, кстати. Я нашла его в лесу, потом сбегала к нему домой, отперла сама дверь, нашла в справочнике телефон и позвонила доктору. А потом вернулась и держала его голову у себя на коленях, пока не пришёл доктор с людьми и носилками. Ну а когда всё закончилось, ушла домой и с тех пор больше его не видела. А когда Нэнси на этой неделе сварила заливное для миссис Сноу, я вдруг подумала, что будет очень хорошо, если я это заливное ему отнесу, а не ей. Ну, хотя бы один разок. Можно, тётя Полли? Разрешишь?

– Да-да, разумеется, – слегка утомлённым голосом согласилась мисс Полли. – А кто, ты говоришь, тот пострадавший джентльмен?

– Мужчина. Ой, то есть, я хотела сказать, мистер Джон Пендлтон.

Мисс Полли едва не упала со своего кресла.

– Джон Пендлтон? – ахнула она.

– Ага. Это Нэнси мне сказала, что его так зовут. Возможно, ты тоже его знаешь.

На этот вопрос мисс Полли не ответила и вместо этого спросила сама:

– А ты, получается, с ним знакома?

– Ну да, – кивнула Поллианна. – Он всегда разговаривает со мной, а теперь ещё и улыбается. Можно подумать, что он скучный и противный, но это только внешне, ты не думай. Так я пойду, отнесу ему заливное. По дороге сюда я встретила Нэнси, она говорит, что оно готово.

Конец фразы Поллианна договорила, уже почти дойдя до двери гостиной.

– Постой, Поллианна! Погоди! – неожиданно жёстким тоном остановила её мисс Полли. – Я передумала. Я хочу, чтобы ты сегодня отнесла это заливное миссис Сноу. Как обычно. Это всё. Можешь идти.

– Да, но, тётя Полли, на её век заливного ещё хватит. Она всегда будет хворать и получать от тебя бульон, заливное и всё такое прочее. А он проболеет недолго. Нога срастётся, и всё. Тем более сломал он её уже целую неделю назад, – огорчилась Поллианна.

– Вот теперь вспомнила. Да, я действительно слышала, что с мистером Джоном Пендлтоном произошёл несчастный случай, – каким-то странно сдавленным голосом произнесла мисс Полли. – Но… я не понимаю, с какой стати мне ему посылать заливное?

– Понимаю, ты его тоже противным считаешь, и он тебе не нравится, – печально покивала головой Поллианна. – Но если хочешь, я не стану ему говорить, что это ты ему заливное прислала. Скажу, что это от меня ему подарок. Мне-то он нравится. Я была бы рада послать ему заливное.

Мисс Полли мелко затрясла головой, затем вдруг перестала трясти и неожиданно тихо спросила:

– Он знает, кто ты, Поллианна?

– Уверена, что нет, – вздохнула девочка. – Я ему однажды представилась, но он так ни разу и не назвал меня по имени. Не запомнил, наверное.

– А где ты живёшь, он тоже не знает?