Я вернусь к тебе, милая!

– А что тебе мешает?

– Это неважно.

Он сел за руль и начал выезжать со стоянки, где было множество машин. Я легла на подушку, но было больно шею от тряски, поэтому сразу поднялась.

Выезжали из Москвы два с лишним часа. Я так замучилась, что не было сил.

– Илья, мне нужно отдохнуть. Я не могу лечь, когда мы едем, шея болит.

– Сейчас, я найду местечко и остановлюсь. Потерпи, Мила. Сильно болит?

– Лежать не могу и сидеть… больно.

– Как же я тебя довезу? А врачи мне сказали, что можно ехать.

– Ну да, мы и едем.

– Давай в гостиницу. Я тебе номер сниму. Сейчас найдем какую-нибудь, за городом. В Москву возвращаться не будем, это еще два часа. Ты отдохнешь, поспишь, одна, не волнуйся. Я в машине останусь. А утром… поедем потихоньку. Матери только позвони, она сегодня ждет, и мне своей позвонить нужно. Ты потерпишь еще немного? – Илья смотрел только вперед на дорогу, а мне вдруг захотелось ему в глаза заглянуть. Он был сейчас так похож на своего отца дядю Васю, что я как с ума сошла, как же я расплакалась.

И даже завыла.

Пришла в себя, когда Илья меня за руки держал и повторял:

– Где болит, что болит, Мира, успокойся, скажи, что и где у тебя болит? Я должен знать, я скорую вызову.

– Рада, что домой еду. Илья, отпусти. Не болит, я рада … маму увижу.

– Точно? Поэтому ты плачешь? Я сейчас, не тогда, сейчас … не обидел тебя? Не напугал? Ведь теперь я для тебя зверь, а не человек…

Всхлипываю.

– Ты не зверь. Ты похож на своего отца, дядю Васю. А он хороший. Найди гостиницу, Илья, я не смогу доехать. У меня есть деньги, мама дала. А это ты ей дал?

– Неважно. Главное не плачь, я тебя должен вернуть домой… живой и здоровой.

– Спасибо. У тебя в машине не очень больно трясет, только я лежать не могу, сильно устала.

Гостиница нашлась под Рязанью. Я ощущала такую дрожащую в груди красоту, … великолепные купола стелы с надписью «Рязань», деревья, дома, люди, жизнь. Как будто слезы, которые я пролила, оказались дождем, напоили благодатную почву, из нее постепенно показались ростки светло-зеленые, жизненные и уже скоро … распустятся цветы моей жизни. Ландыши или тюльпаны…

Только эта аритмия… дрожание… Она пройдет и всё. У меня будет ребенок. Будет. Ребенок. Я верила в это так же свято, как поверила, что жизнь моя кончена.

Мы вышли из машины и оказались в лесу, возле маленькой гостиницы. Солнце уже грело лучами верхушки деревьев, ослепляя меня. Вдохнув влажный и уже прохладный воздух, показалось, что пахнет грибами.

Илье предложили поужинать, и он посмотрел на меня.

– Я покачала головой.

– Нет, спасибо. Нам только номер. Моя … сестра устала, ей нужно быстрее. Можно я отнесу, а потом оформлю? Так можно?

Да, ему дали ключ, он подхватил меня на руки и понес в гостиницу,

И вот теперь я сидела в номере с двумя кроватями, у открытого окна, откуда доносился запах сосен и елей, и шашлыком тянуло…

Илья принес мои вещи, еду из машины,

– Мира, сказали, может быть прохладно. Вот еще одеяло. Всё хорошо?

– Да. Спасибо.

Молча, вышел и больше не вернулся.

Каким он был тогда? Как мог наброситься? А вдруг он … А вдруг это правда я??? Я же ничего не помню!! Вот зачем я на ночь подумала об этом, никогда не думала и тут… Он не похож на чудовище. Скорее на молчаливого спортсмена – дурачка.

В три часа ночи я проснулась.

Было прохладно, подошла и закрыла окно. Задумалась.

Взяла телефон и позвонила. С первого гудка Илья ответил страшным голосом:

– Что случилось? Тебе плохо? Я иду…

– Поговорить надо.

Пауза, дышит тяжело. Что он там делал, уже бежал что ли? Грелся?

– Я иду. Только потом не жалей, ладно?

– Жалею, что сразу в полицию не заявила!

– О чем?

– Как о чем? Что ты меня чуть не изнасиловал, дурак! Забыл?

–-Я тебя не насиловал. Я вообще не понимал совсем ничего. Только собачий лай услышал, и этот алкоголик с вилами прибежал.

Глава 6.

Ветер в сосновых ветвях убаюкивал, и я сейчас думала только о матери. Представила ее снова веселую и довольную, совсем не уставшую. Очень захотелось искупаться вместе с мамой в небольшом ручье возле дачи, прямо в летних платьях, опуститься в волшебную живую водичку, чтобы эту постоянную усталость, как рукой сняло.

Я лежала под открытым окном, слушала далекий гул проезжающих машин по шоссе и свое потревоженное сердце.

Но уже не ощущала себя почему-то раненой или больной, хотя шея всё еще была заклеена. И вдруг захотелось снять эту повязку, увидеть, что там. Как у меня останется…

Осторожный стук в дверь прервал мои мысли.

– Мира, я зайду?

– Заходи!