Я вернусь к тебе, милая!

– Держись.

Я потихоньку встала и схватилась не за него, а за дверной косяк. Хочется сглотнуть, а боюсь. Проводил и вышел, дверь прикрыл, потом плотнее закрыл и говорит:

– Зови, если что, не стесняйся.

Сердце колотится, просто ужас. Воду включила, глянула на себя, глаза блестят, губы алые… весь подбородок желтый какой-то…даже уши.

Вышла и ведет меня, как маленькую.

Думаю, ну и к черту всё, пусть ухаживает, раз некому. Раз так – пусть тоже мучается от чувства вины.

***

Утром проснулась от яркого света и пения птиц за окном, проветривается палата.

Голос Ильи доносился издалека, с коридора. Похоже, он с кем-то говорит. Я потянулась и взяла стакан воды, глоток прошел, ничего такого сильно болезненного нет, только сухо еще там, в горлышке.

– Не плачь. Слышишь?

Подруге, видно, звонит. Ревнивая подруга, а он тут со мной мучается. Я облизнула губы и представила, что сейчас чувствует его девушка или невеста. Уехал куда-то в Москву, неизвестно что делает. Да он вынужден, обещал брату. Виноват, и кается.

– Я тебя люблю, мам. Не слушай никого, не было такого. Это все неправда! Ты же меня знаешь! Я разберусь, мам, не плачь. Она хорошо себя чувствует. Только не говори всем подряд. Уехал на курсы … массажа какого-нибудь, и всё.

Подслушивать нехорошо, но что он там такое плетёт, в чем разбираться собрался? Это мой Никита матери всё рассказал?

Глава 5.

Я не вздрагивала от его вида, не боялась его, мне было противно! От своей беспомощности и от его огромной фигуры. В лицо я не смотрела.

Интуиция шептала, что больше мне не нужно прятаться от Ильи. То, что он сделал, разлучив меня со своим младшим братом, вызывало не страх, а ненависть и презрение. Но я должна была сейчас восстановить свои силы.

Слышу из коридора голоса, обход начинается.

– Молодой человек, вы кто?

– Я за девушкой ухаживать приехал. … Она моя сестра! Я родственник.

– Так зайдите в палату, что вы здесь в коридоре! Не мешайте.

Я прошептала: «Не заходи в палату. Уезжай! Брат!»

Если бы на самом деле у меня был такой брат, он бы меня защитил. Всегда с мамой вдвоем друг друга защищаем.

Она ничего не знает, оставила меня на этого ужасного человека. Два моих свидетеля – дядя Миша, которого уже нет и Наташка. Столько было разговоров по душам, а потом совсем разладилось. Не стало у меня и Наташки.

«Уходи отсюда, ужасный, подлый! … Уходи! Ты обманул моего Никиту».

Теперь обо всём знает его добрая ко мне с детства мать, веселый и такой желанный отец.. Да, я мечтала о таком отце. Мечтала всю жизнь, как он первый раз вел нас за руки из садика.

Отец Никиты отдавал мою руку матери, которая прибежала за мной, я взяла ее холодную тонкую ладонь. А в руке его отца моей ладошке было так тепло и надежно… С такой гордостью я шла с дядей Васей за руку. Так любила эти минуты. И здороваться с ним любила, слышать его веселый мужской голос: «Мирошка, солнечная дорожка! Привет! Куда бежишь?!»

Я горько вздохнула и сама вытерла себе слезы… Губы мои искривились. Изо рта вырвался быстрый всхлип…

Ну, ничего.

Я и без них счастливая буду. У меня такой доктор с теплыми руками, еще и не хуже Никитиного отца!

Илья осторожно входил в палату, крался… Огромная темная тень на фоне солнечного утра. Брат.

Брат оправдается, а обо мне будут говорить плохие слова и унижать.

Наши родители теперь будут ссориться. Его мама уже плачет, моя узнает и тоже заплачет, как же я не хочу этого! … Вот бы уехать с мамой далеко… Были бы деньги…

Буду избегать конфликтов, буду соглашаться со всем, что Илья попросит сказать. Никита не пришел ни разу, не поверил мне, называл неверной. Со всем я соглашусь, кроме одного – сама к нему первая не лезла!

Правда моя будет такая – думайте, что хотите, не верьте моим словам, но пригласила Илью моя Наташка. Она его любила и пригласила.

Что мне дальше делать я на самом-то деле не знала. Слабая, в чужом огромном городе, в больнице, хожу на три метра еле-еле, задыхаюсь. И он еще тут рядом, ухаживает, как … дурак какой-то ненормальный, будто я и правда его родная сестра.

Молчу и отворачиваюсь демонстративно.

Думаю, какой же он … ужасный человек.

Ужасный человек присел на стульчик возле входа в палату и молчал.

Пришли врачи, целая толпа, и студенты с книжечками. Илья скрылся за ними, и я почти забыла о нем за вопросами. Обо мне врачи рассказывали в третьем лице. Студентам.

Вот какой случай произошел.

Девушка испытала сильный стресс, похудела резко, начался гормональный сбой, который привел к декомпенсированной сердечной недостаточности и аритмии, угрожающей жизни. А виной всему спровоцированная активность гормонов и рост опухоли, которая влияет на все жизненно важные органы и процессы.

Я слушала и отвечала на вопросы. Ничего почти не понимала, кроме того, что сердце мое восстановится, и я не умру, потому, что опухоль удалена, железа почти вся сохранена.

Ушли врачи и я услышала:

– Мира, прости меня…

– Илья, не нужно! Уходи, уезжай. Мне ничего от тебя не нужно! Пусть все останется, как есть. Ты же слышал, я выживу. Не умру! – Я даже улыбнулась. – Не нужно передо мной извиняться. Наверное, брата хотел от меня спасти, да? Вы это вместе решили с Наташкой. Иначе откуда у тебя фотография. Ты лежал, … и я лежала, а кто-то сфотографировал это.

– Я виновен. Перед тобой и братом родным.

– Тогда уходи! Хватит здесь вину свою замаливать. Я сама смогу до туалета дойти! И попить!

– Ты еще слабая, не сможешь.

– Смогу! Оставь меня в покое, одну! Я привыкла одна. Не хочу тебя видеть.

– Не оставлю. Я обещал тебя забрать домой и сделаю это. Чем я тебе мешаю? – почти прошептал он.