Плач Дантов

Элен ощутила, что тоже забыла – они все здесь, в этом новом страшном мире, живые, но мёртвые, люди без памяти и с ней… Потому, что невозможно жить и помнить, и жить и забыть – нельзя!

Она покопалась в памяти, вытащила: «я требую права быть несчастной»…

Глава 9

Мечта

Мелькая вдалеке, не оставляй меня

Оставь свои следы, чтоб мог по ним идти

Окликни, если я остановлюсь в пути

Мелькая вдалеке, не оставляй меня

Мечта

Мечта!

Мечта!

В холодной темноте на языке огня

Со мной поговори, со мной поговори!

Всё знаешь про меня, знаешь, что внутри

Мелькая в темноте, не оставляй меня

Мечта!

Мелькая в темноте, не оставляй меня

Мечта[6 - Аффинаж – «Мечта»]

Город вдруг показался ему феодомантом[7 - В древнегреческой мифологии царь, гигант], – колоссом Мемнона[8 - Две массивные каменные статуи, в действительности изображающие фараона Аменхотепа III, а не Мемнона. Последние 3400 лет они простояли в некрополе города Фивы, по другую сторону реки Нил от современного города Луксор (Википедия)] – дома, дома, дома, по обе руки!

И Джеррелл Миллс шёл, – искал как Суламита[9 - Так же Суламифь]: на ложе моём ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его.

Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его.

Встретили меня стражи, обходящие город: «не видали ли вы того, которого любит душа моя?». Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его…»[10 - «Песнь Песней Соломона»].

– Не оставляй меня, – Подумал он. – Душа!

Закурил, – рука дрожала.

Ногам стало лучше – переодел обувь, надел сапоги. Как он любил носить их когда-то – самая удобная обувь на свете!

Джеррелл вспомнил:

– Спасибо!

Поднял руку, прикоснулся к щеке Хелены… Позаботилась!

Он ощутил тепло – к ней, с ней – тепло, подумал, – Что может быть большим в отношении одного человека к другому!? Тепло… Любовь тоже.

– Приходи!

Она посмотрела ему в глаза, благодарно и верно – с любовью, «обнажилась». Понял: поверила! Ему…

И Джеррелл тоже ощутил благодарность – за мысль о нём, за стремление к нему.

Мир очерствел – люди стали, как тени, – и, самое страшное – тени себя!

– Приду, – Кивнул ей, он. – Только найду ребёнка!

– «Ребёнка»? – Удивилась Хелена.

– Элен!

– Ааа…

Посмотрела странно – с лаской, что как чёрный шоколад таял в глазах.

– Ребёнок всё такой же!? Строптивый!..

Джеррелл заулыбался, – расплылся в блаженной улыбке.

– Она как я – волк, который гуляет сам по себе!

– Значит, вы «неразлучимы».

Поняла.

– В прошлой жизни мы были: «как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве»…

Засмеялся.

– «Жизнь – это сон, а смерть – лишь сон во сне»!? – Вновь поняла Хелена.

И он посмотрел на неё по-другому, – с интересом.

– Что для этого нужно? – Вдруг спросила она. – Чтобы так породниться!

– Есть не сродство в родстве, и есть родство в не родстве…

Улыбнулся, посмотрел с нежностью.