Колокольный звон. Повесть

Колокольный звон. Повесть
Елизавета Лютова

«Колокольный звон» – повесть о борьбе. Легко ли быть личностью в современном мире, где все следуют стереотипам и шаблонам? Что есть свобода выбора? И стоит ли жертвовать собой ради мифического счастья, но в которое очень хотелось бы верить? Это повесть о непростых взаимоотношениях между людьми и о том, как трудна дорога к свободе, за которую иногда приходится заплатить очень высокую цену…

Колокольный звон

Повесть

Елизавета Лютова

«Не мир пришёл Я принести, но меч». Евангелие от Матфея, 10:34

«Слышишь звон, да не знаешь, где он». Пословица

Иллюстратор Елизавета Лютова

© Елизавета Лютова, 2018

© Елизавета Лютова, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4490-7670-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Вера не знала, откуда берётся странный колокольный звон – в самом ли деле он существует или только слышится ей одной.

Он куда-то звал, а куда – Вера не ведала. Но, когда она его слышала, он словно ей о чём-то напоминал – о чём-то таком, про что она забыла, но это невольно хранилось в её памяти.

Так когда-то хранилась в кармане её детской куртки забытая конфетка – Вера вспоминала о ней, когда изредка нащупывала её, роясь в карманах или кладя туда всякую мелочь.

Она вынимала эту конфетку, смотрела на неё и совала обратно, отвлечённо думая, что как-нибудь она её съест.

Та конфетка со временем превратилась в некий талисман, который сопровождал везде маленькую Веру, незаметно лёжа в кармане куртки.

Потом Вере уже было жаль съедать конфетку-талисман, а потом она выросла из той куртки, которую отвезли в деревню и повесили на гвоздь в сенях. В один из июньских вечеров Вера по старой привычке порылась в опустевших карманах старой куртки и нашла там ту самую конфетку.

Она развернула её, надкусила и – тут же почувствовала тошнотворно-горький, чуть солоноватый привкус. Вера выскочила на улицу и вышвырнула эту конфетку, сожалея, что вообще принялась её есть.

Не стало конфетки, как не стало полусказочного, светло-призрачного дошкольного детства, а потом Вера оказалась надолго – как будто навечно – заперта в стенах пыльных кабинетов и тускловато-серых коридоров среди большой своры чужаков.

Они назывались сверстниками, а ещё – одноклассниками.

II

Вере сразу стало в этой своре тоскливо, одиноко и скучно: ведь дома мама и бабушка объясняли ей – в школу надо ходить для того, чтобы получать знания и слушать то, что говорит учитель, а хохочущие и визгливые одноклассники, как отметила Вера, в школу ходят вовсе не ради знаний и учения.

В школу они ходили ради болтовни и возни на уроках, хихиканья над бранными фразами и грубыми шутками и для того, чтоб орать и носиться на переменах так, что молоденькие учительницы других классов нервозно встряхивали руками и жались к стенам школьных коридоров, неуверенно шелестя «Не бегать!»

Не было молчаливой, задумчивой Вере места среди этих сверстников.

Она мечтала о других – о тех, про которых она не раз читала в светло-розовой детской книжке с елейными цветными картинками.

Главной героиней той книжки была маленькая девочка Настенька, которая жила в мире своего детства, а когда мама отдала её в детский сад, и какой-то плохой мальчишка обижал и её отбирал у неё игрушки, за неё заступились другие мальчики.

А потом и она сама заступилась за какого-то мальчика, у которого тот же мальчишка отобрал велосипед и кубики.

Ну и потом этот мальчишка исправился, перестал всех обижать, попросил у всех прощения и подружился с Настенькой.

Вера часто перечитывала и перелистывала ту книжку, мысленно представляя себе Настеньку и разговаривая с ней.

Вот только из-за кукол они с воображаемой Настенькой не поладили.

Настенька любила свою куклу, которую нашла на улице, а Вера – терпеть не могла кукол, поэтому она обозвала свою вымышленную подружку «глупой дурочкой» и жирно зачеркнула её куклу на картинке в книжке.

Но всё равно Вера представляла себе сверстников такими, какими они изображались в той розово-сахарной книжке – несмотря даже на то, что в «нулевом классе», куда её отправили перед школой, дети были недружелюбными.

И никто, ни один мальчишка, и не думал за неё заступаться, когда у неё отбирали игрушки, обзывали её и отгоняли.

А справедливой Настеньки среди девочек не нашлось.

Целыми днями Вера в перерывах между занятиями сидела около окна в игровой комнате и мечтала о том, как бы оттуда сбежать.

Но район, где находилось дошкольное учреждение, был Вере незнаком – всюду высились, белея стенами, какие-то чужие дома на невысоких холмах, и путалась между ними асфальтовая сетка неизведанных улиц.

Вера уже один раз убегала из детского сада.

Это было зимним весёлым кристально-солнечным днём, когда она на прогулке отстала от остальных детей и воспитательницы – хмурой, чёрствой, сухопарой тётки, выскочила за ворота и кинулась домой, радуясь и одновременно опасаясь, как бы её не заметили.

Но её не заметили.

Она благополучно добежала до дома, – он окнами выходил прямо на детский сад, – нашла свой подъезд, поднялась по ступенькам и застучала в дверь.

«А мне в детском саду не нравится!» – бойко заявила она, когда удивлённые мама и бабушка открыли ей.

Каждый раз, когда бабушка упрямо тащила Веру в сад, она оглушала всю улицу злыми, подвывающими криками – так она вела себя и когда бабушка отводила её в дошкольное учреждение.

После того зимнего побега её забрали из детского сада.

Сидя у окна или за партой в «нулевом классе», она думала, что если и теперь ей удалось бы сбежать, то её вовсе сюда не повели бы, а навсегда оставили бы дома.

Но Вера с огорчением понимала, что в незнакомом районе нельзя убегать даже на прогулке – ведь тогда она потеряется в неизвестных улицах, а дома так и не найдёт.

Оставалось только ждать до вечера бабушку, ходить гулять в парк вместе с отвратительными, галдящими чужаками и – в сторонке от них лепить песочные горки, собирать листья, калякать палочкой по земле или рисовать мелками на асфальте.

Но потом подходила одна дурная девчонка с чёрными, как будто каменными глазами, и начинала дразнить Веру, топтать горки, и, что особенно было обидно – подошвами башмаков затирать меловые рисунки.

Вера не хотела связываться с этой девчонкой, потому что воспитательница, наблюдавшая за всеми, не разрешала драться.