Волшебный ключ

В комнате было холодно, а в камине лежали дрова. Даже не думая, взметнула рукой и огонек, сорвавшийся с кончиков пальцев, бросился на поленья, облизывая их, загудел огонь. На каминную решетку повесила котелок с водой и бросила туда травы, обнаруженные мною на кухне. Скоро в комнате станет тепло, целебный отвар для раненого будет готов, я повернулась к магистру.

Заклинанием подняла его тело с дивана, разрезала одежду, куски которой падали на пол, и приступила к осмотру ран. Их было много: как мелких, так и больших. Накрутив вату на вилку, обмакнула в спирт и начала обрабатывать раны, вплетая лечебные заклинания, которые побежали по ранам, прижигая их синеватым огнем.

Кровь остановилась, мелкие раны затягивались на глазах, большие закроются в течение часа. Обработав все, я расстелила на диване чистые простыни и осторожно вернула лорда Тримеера обратно, а затем, укрыв его, обтерла водой лицо и принялась воздействовать на лечебные точки, расположенные на кистях рук, восстанавливая энергетику организма.

Я совершенно потеряла ощущение времени, Монфор лежал рядом с диваном, положив голову на вытянутые лапы и внимательно наблюдая за каждым моим движением.

В камине жарко горел огонь, пахло травами, лицо лорда принимало живой вид, я отлила отвар в чашку, чтобы остыл, приготовившись поить его.

Протирая лицо магистра влажной салфеткой, я меньше всего ожидала увидеть то, что случилось мгновеньем позднее. Его ресницы дрогнули, веки поползли вверх и глаза открылись…Мамочка … на меня, не мигая, смотрели янтарные кошачьи зрачки, которые сфокусировавшись на мне стали резко ссужаться… как я не заорала от неожиданности и ужаса, не понятно. Лорд пытался что-то сказать, но я стала по ложечке вливать в него травяной отвар довольно настойчиво, и Тримеер смирился. Я старалась не смотреть на него, однако Ольгерд не сводил с меня своих кошачьих глаз, которые потихоньку стали закрываться, когда настой в чашке закончился. Тримеер уснул, хриплого дыхания больше не было, жар спал.

– Монфор, дружище. Меня, скорее всего, уже ищут, – присела и погладила пса, – я обязательно буду навещать тебя, проводишь?

Пес поднялся. Затушила огонь в камине, подошла к Тримееру, наклонилась и осторожно касаясь губами его лица, прошептала: «Я люблю тебя». То что опасность миновала, я знала. Сейчас самое главное для меня – добраться до академии, потому что самой требовалась помощь целителя.

Вышла на улицу, зимняя ночь стояла на дворе, Монфор проводил до калитки. Меня пошатывало, лишь бы хватило сил открыть портал.

– Монфор, охраняй хозяина, – попросила я и вытянула руку, маленький огонек появился на кончиках пальцев, и их движением образовывался круг, ступив в него, я краем глаза увидела, как за моей спиной вспыхнул переход, но мой уже закрылся.

– Магистр Тарш, – приказала я себе, и мгновенно оказалась на полу лечебного отделения, прямо у его ног.

– Адептка, – этот крик был последним, что я услышала. Мрак накрыл мгновенно.

Сознание возвращалось медленно, как будто через толстое одеяло прорывались: шепот, слезы, смех и опять слезы. Это продолжалось неоднократно, казалось, еще чуть-чуть и я открою глаза. Увижу, кто сидит у моей кровати, но нет, меня снова накрывало, и я погружалась в пустоту.

И вдруг я увидела, как бреду по зимней дороге, темно, и только снег отражает лунный свет, указывающий мне тропинку. Я оступаюсь, проваливаюсь и, выбравшись из глубокого сугроба на тропинку, бреду дальше. Сил становится все меньше и меньше, ночь все темнее и темнее, на душе такой груз, мне тяжело, очень тяжело. Высокая стена, закрывающая от меня лунный свет, и передо мной появляется высокая черная фигура.

– Ты? – изумление древнего Игнатиуса было столь велико, что он не смог его скрыть, – что ты здесь делаешь? Наследница, я таких наглых не припоминаю, ты нужна мне там, немедленно возвращайся обратно, слышишь?

Внезапно в стене, за его спиной, распахнулась дверь, за которой светило солнце, слышался щебет птиц. А на пороге стояла Артиваль и протягивала мне руки. Ужас сковал мое сердце, ноги не держали, и я опустилась на снег.

– Мама, нет. Я не готова, мне рано.

– Доченька, Виданочка, тебе здесь будет лучше. Ни горя, ни боли, здесь очень хорошо, иди ко мне, – зовет она, и глаза, ее глаза такие добрые и ласковые.

– Нет, я хочу обратно, в Академию, к Ольгерду, – сопротивляюсь я из последних сил, уцепившись руками за былинки, торчащие из снега, раздирая руки в кровь, чтобы неведомая сила не затянула меня в ее мир. Помощь пришла оттуда, откуда я ее меньше всего ждала – Игнатиус бросил мне посох. Я воткнула посох в снег и держалась за него.

За спиной Артиваль внезапно появились двое – мужчина и женщина – очень красивые, их лица выражали несогласие с желанием мамы.

– Артиваль, уйди, – приказал мужчина, – Видана, возвращается обратно, в свой мир, к семье. Ее путь не закончен, он долог, и не тебе решать, когда девочка придет к нам. Игнатиус, убирайся – девушка не твоя добыча, и ты ее не получишь.

– Дедуля, – насмешливо поклонился Игнатиус, – я полностью разделяю твое мнение. Девушка должна вернуться обратно, в свой мир. Наша борьба еще не закончена, и мне совсем не нравится, что кто-то вмешивается в мои планы и пытается отправить эту малышку в Вечность.

– Эрн, – с мольбой воскликнула мама, упав на колени, – я не хочу, чтобы моя дочь страдала, разрешите ей войти. Сколько опасностей будет на ее пути, я не хочу для нее такой участи.

– Нет, мама, нет, – я не могу кричать, остался только свистящий шепот, – я не хочу к вам, не сейчас.

– Артиваль, это эгоизм, что так не похоже на тебя, – печально сказал мужчина, – ты же знаешь, что безоблачной жизни не бывает. Желая оградить девочку от опасностей, ты лишаешь ее возможности научиться справляться с ними и в своей материнской слепоте отказываешь дочери в праве любить и быть любимой.

– Уходи дитя, возвращайся к тем, кому ты нужна, – женщина властно отодвинула Артиваль в сторону, – у тебя много дел. Иди, тебя ждут и зовут, ты слышишь? – И женщина закрыла дверь. Игнатиус исчез, как и посох из моих рук.

– Видана, родная моя, вернись, не покидай меня… – этот голос зовет меня издалека. Я разворачиваюсь и ползу обратно, не оглядываясь… – Видана…

– Ольгерд, – вырывается из меня стон, я падаю лицом в снег, – не отпускай меня, не отпускай…

Я еще не могу открыть глаз, но внутреннее зрение возвращается, хвала Черной Луне, я жива. Рядом со мной несколько магов, очертания видны еще плохо, но я слышу их разговор и понимаю, о чем идет речь.

– Гонорий, Вы не все сказали в прошлый раз, не так ли? Что Вы скрыли?

– Почему Вы думаете, что я что-то скрыл, – защищается старший лаборант, – мне очень жаль девушку. Я предупреждал ее не покидать пределы Академии, она знала, что ее ждет.

– Мне повторить вопрос, Гонорий?

Кто-то держит меня за руку. Эта рука, такая теплая, твердая и родная, кажется, я знаю чья она, а когда мою руку поцеловали, сомнений уже не осталось.

– Лорд Ольгерд, – негромко произносит Гонорий, но мне слышно, он стоит совсем рядом, – ее кровь. Уна была непростая девчонка и общалась с предком через артефакт, его тоже ищут много лет, но пока безуспешно. Она через ритуалы получила в свою кровь кровь предка, а в ней было собрано столько сил, что дух захватывает. А затем родилась малютка Артиваль, она стала носителем крови, он решил, что непозволительно оставлять их в империи и живыми, участь Уны и Артиваль была предрешена. Но Ваш дядя, Эдвард Тримеер, не позволил погубить дочь. В крови адептки тоже есть кровь предка, измененная кровь, потому он может видеть ее, разговаривать с ней, но подойти к ней не в состоянии, Вам лучше знать, что хранит девушку.

– Кто желает ее смерти, Гонорий?

– Их много, адептка, серьезная проблема. С одной стороны, ее нельзя уничтожать: она ключ ко многим дверям и тайнам, они откроются только ей. С другой стороны, девушку опасно оставлять в живых – она передаст кровь своим детям, а силы будут только возрастать, значит, дети и внуки будет сильнее и умнее ее. Черному магу она нужна живой, он рассчитывает, что сможет убедить адептку перейти к нему. А вот тем, кто служит ему здесь, в империи, и решает свои матримониальные интересы, она может сильно помешать, так что, скорее всего, попытка убийства – это их рук дело.

– А Ваш дядя, Гонорий, он с кем?

– Он с Ним, верный последователь не один век, многим обязан Ему. И в то же время, что-то связывает дядю с коварной леди, он ее обожает.

– Гонорий, я Вас пока отпускаю, но не покидайте Академию, может, мы еще встретимся для беседы.

Я опять проваливаюсь в пустоту, но ненадолго.

Магический лучик скользнул по лицу, пробежался, играючи по ресницам глаз и начал выписывать вальс, пришлось открывать глаза. Рядом с кроватью, на стуле, сидел Ольгерд Тримеер и внимательно смотрел на меня. А с обеих сторон кровати стояли два целителя, один мне был неизвестен.

– Два часа, слышишь, два часа, адептка, ты болталась между двух миров. Как ты смогла додуматься, едва придя в себя после нападения, и с минимумом магических сил отправиться лечить более тяжелый случай? Ты понимаешь, что могла и не вернуться вообще, как у тебя хватило сил выйти из дома? Целитель появился сразу после твоего исчезновения. Кроме него, Ольгерда Тримеера никому не положено видеть в таких состояниях. – Закончил свою длинную тираду магистр Тарш.

– Не сердитесь, магистр, ведь все в порядке. Лорд Тримеер жив, я тоже, все хорошо, – прошептала я, мне было жаль декана лечебного факультета, но ни капельки не жалела о содеянном.

– Тарш, прекрати возмущаться, – усмехнулся незнакомый мне целитель, – я понимаю, приятного мало. Ты идешь по коридору своего отделения и у тебя под ногами, не пойми откуда, появляется адептка, чей магический резервуар практически на нуле. Но вытащили девушку из Вечности, жить будет. Долго будет жить, – улыбнулся он мне. – Ну, очаровательная леди Тримеер, давайте знакомиться, я магистр Маркес, личный целитель Вашего супруга. Ай-ай-Ай, хлеб решили у меня отнять, да? Хорошо Вас магистр Тарш научил, все манипуляции выполнены на должном уровне. Но вот поведайте, а силы-то Вы куда дели?

– Родная, – лорд Тримеер гладил мою руку, – ты применяла эльфийскую магию, что произошло?

Негромко рассказала, как на занятии выбирая, куда открыть переход, решила проведать Монфора, и что случилось дальше.

– Я поняла одно: если не использовать эльфийскую магию, меня убьют. Сил было либо на щит, либо на стрелу. А потом кратковременная потеря сознания, я пришла в себя в момент удара о тропинку. Нападавшего не было, Монфор вел себя спокойнее, но тащил меня в дом, и я пошла за ним.

– Вида, но мой запрет, … – начал лорд.

– Ольгерд, извини, но в тот момент я не помнила даже о том, что утром вышла замуж. Видела только тебя в крови, без сознания …

– Хм, ты неисправимый нарушитель правил и хулиганка, – улыбаясь, заявил он, – утром отправим сотрудников, пусть проверят, кого ты на сей раз покалечила.