Слабость Шамана

Я никогда не обижалась на отца за его манеры, жесты и речь. Да, пусть он не джентльмен, но зато он заботливый и добрый отец. Поспешив к нему, я ловко лавировала между гостей. Оказавшись возле него, отметила, как его глаза обеспокоена меня рассматривают.

– Эйлин! Дочь… к тебе кто-нибудь подходил? – он опять начал рассматривать толпу, как будто выискивая причину своего волнения.

Не знаю почему, но я солгала.

– Нет, папа, – твёрдо сказала я, мне совсем не хотелось его расстраивать, ведь это первый приём, который он позволил организовать с того момента, как мы переехали во Флориду. – Что-то случилось? – спросила я, думая, вдруг отец имеет в виду того незнакомца, что имел дерзость так нагло разговаривать со мной, дочерью Нолана Данна.

– Все хорошо! – поджав губы, он кивнул кому-то за моей спиной. Повернувшись, я наткнулась на холодный взгляд змеиных глаз Зака, который направился к выходу. – Дочка, может ну его, этот вечер? Время уже позднее, может, пойдёшь отдыхать? – спросил отец у меня о том, чего я и сама так жаждала.

Кивнув, я привстала на цыпочки и поцеловала отца в щеку:

– Папа, спасибо за день рождения! Мне, правда, это так важно, что ты…

– Да иди ты уже! – раздраженно махнул отец рукой.

Ничуть не обидевшись, я повернула в сторону лестницы на второй этаж. С изяществом, достойным самой Симонеты Веспуччи, я поднялась наверх и окинула взглядом всех собравшихся. Повсюду раздавался смех и гости, казалось, в данный момент все заняты и довольны происходящим. Оторвавшись от перил, я отправилась в VIP-комнату и забрала свой клатч.

Водитель отца быстро довез меня до дома. Сразу же скинув туфли, я направилась к себе, мечтая об уютной кровати, что ждёт меня, чтобы принять в свои объятия. В комнате я почувствовала себя спокойнее, родная обстановка имеет большое значение для любого человека, особенно такого нервного как я, горько усмехнувшись, подумала про себя.

Встав возле зеркала во весь рост, протянула руку за спину, с трудом расстегивая платье. Спустив нежный шёлк по бёдрам, замерла увидев что-то на прикроватном столике. Я точно помнила, что ничего не оставляла там, когда выходила из комнаты на мероприятие. Дрожащими руками прижав платье к груди, подошла поближе, с изумлением рассматривая красивейший ободок, переливающийся всеми цветами радуги.

– О, мой бог! – вырвалось помимо воли, когда я поднесла предмет ближе к глазам.

Если я права, то это, бриллианты! Весь ободок был усыпан камнями, отражавшими от своих граней красивейшее сияние, которое усиливал падавший на них свет потолочной люстры.

Надев аксессуар на голову, я увидела небольшую записку, оставшуюся одиноко лежать на поверхности тумбочки цвета орех. Открыв ее и пробежав по ней глазами, с интересом остановилась на подписи, точнее, букве. Красивая буква «А», четко выведенная твёрдой рукой, но оформленная воздушными завитками. В записке было всего лишь несколько слов: «С днём рождения, Эйлин».

Как была, в нижнем белье, подошла к зеркалу, любуясь тем, как ободок диковинно переливался в моих иссиня-чёрных волосах.

– Шикарно! – сорвалось с моих дрожащих губ.

Рассматривая себя в отражении, я невольно смутилась, настолько порочным мне показался мой образ. Кружевное бежевое белье почти сливалось с тоном кожи, облегающие бёдра тонкие ажурные чулки были пристегнуты к телесному поясу, и завершали образ туфли на высоких шпильках, визуально делающие и без того стройные ноги ещё длиннее и соблазнительнее.

Неожиданно портьера затрепетала, и я почувствовала свежий ветерок, на краткий промежуток времени, ворвавшийся через окно. Штора слегка подрагивала от сквозняка. Сильно вздрогнув, я схватила шёлковый халат и с бешено колотящимся сердцем прижала его к груди. А затем совершила действие, за которое всегда ругала героинь в фильмах ужасов, называя их дурами: с напряженным лицом двинулась быстрым шагом к окну. Резко отдернув портьеру, я увидела, что мое окно приоткрыто. Осторожно выглянув из него, услышала негромкий шорох, по периметру дома мелькнула тень.

Испуганно захлопнув окно, я заметалась по комнате. Загадочный поклонник начинает меня пугать! Кто он? Что ему нужно от меня? А может быть это Эмир?! Хотя, почему тогда таинственный воздыхатель подписался буквой «А»? Неожиданно в голове мелькнул образ наглой усмешки и яркие зелёные глаза, прожигающие насквозь.

Обхватив себя руками за плечи, я посмотрела в зеркало. Дорогая вещь, которая только что так радовала меня своей красотой, показалась мне вдруг опаснее, чем ядовитая змея. Со злостью сдернув с головы украшение так, что вырвала зубчиками несколько волосков, бросила его через всю комнату.

– Мне ничего не нужно от тебя! – выкрикнула в тишину комнаты.

В дверь негромко поскреблись. Я замерла, прислушиваясь. Звук повторился, заставляя адреналин бешеными толчками гнать мою кровь по венам. На какой-то момент мне даже показалось, что сейчас я потеряю сознание. Вот же будет умора, когда ОН зайдёт, а я тут валяюсь без чувств! Нервно всхлипнув, я наблюдала, как ручка медленно повернулась и дверь, издав скрип, начала отворяться.

– Эйлин? С кем это ты ругаешься?

С облегчением я увидела взволнованное лицо Нэн, а не какого-то там маньяка, пришедшего по мою душу.

– Тебе показалось, Нэн! – слегка дрожащим голосом сказала я.

Да лучше я себе руку оторву, чем заставлю ее волноваться. В конце концов, я вообще не уверена, что желает получить от меня этот поклонник. Просто сам факт, что он беспрепятственно проник в мою комнату, очень напрягает, с учётом всей этой охраны, которую отец вечно таскает за собой.

– Да вы посмотрите на себя! Вся дрожите! Это от усталости, – недовольно поджав губы, женщина двинулась в сторону ванной. – Сейчас я вам наберу воду с пенной, и все как рукой снимет! – сказала Нэн.

Включив кран, она начала наполнять ванну тёплой водой, добавив из синего пузырька пару капель ароматического масла.

– Ах, Эйлин! Я краем глаза видела этого мистера! Какой он мужчина, вот такого вам и надо, – закатив глаза, она одобрительно закивала головой.

– О ком ты? – немного растерянно спросила я. Неужели она видела, как тот нахал зажимал меня на балконе?

– Как о ком?! О красавчике с серыми глазами, иностранец, который.

Я облегченно вздохнула, думая о том, что тот неловкий момент останется лишь в памяти у меня и у человека с невозможными манерами и яркими зелёными глазами.

– Одно только, деточка, меня печалит: возьмёт он тебя, да увезёт от старенькой Нэн. Вдруг больше уже никогда и не свидимся! – пожилая женщина шмыгнула носом и подозрительно утёрла глаза.

Я тут же бросилась к ней, заключая ее в объятия.

– Да что ты такое говоришь, Нэн! Я никуда не собираюсь, даже не думай! Я его знать не знаю, а ты говоришь – в другую страну увезёт! Здесь останусь в любом случае, и запомни, Нэн, я никогда и никому не позволю собой управлять! – направилась я в ванную комнату, ступая по мягкому ковру.

Наутро, когда я встала, все произошедшее вчера показалось каким-то фарсом. Наверное, это усталость на меня так подействовала, что я разнервничалась и раздула из мухи слона.

Телефон издал звуковой сигнал. Увидев незнакомый номер, я с интересом открыла сообщение. В сообщении говорилось о том, что меня приглашают в один из элитных ресторанов неподалёку от моего дома. С улыбкой я увидела, что в конце сообщения стоит имя Эмир.

С этим молодым человеком я проведу время с удовольствием, подумала я, подбегая к шкафу и придирчивым взглядом окидывая его содержимое. Нетерпеливыми руками начала перебирать наряды, подходящие к этому случаю.

Глава 20

Андре

– Подписывай, падла! – я воткнул нож в темную плоть здоровенного толстого ливийца, этим движением заставив его зарычать и сжать зубы до скрежета. Будь я проклят, если только что от его переднего зуба не откололся кусочек эмали. – Сколько можно думать? – пальцами сжав его череп, запрокинул ему голову, которая, сопротивляясь мне, упрямо не хотела принимать нужное положение.

С брезгливостью ощущая, как пальцы покрылись потом этой мерзкой жирной свиньи, отдёрнул руки и с удовлетворением осмотрел мужчину, привязанного к стулу веревками.

– Бес!

Повернувшись в полумраке в противоположную, строну комнаты, я обратился к другу:

– Дай мне что-нибудь другое, а не эту булавку, – наглядно взвешивая в руке нож, сказал я, не обращая внимания на то, как ливиец сглотнул, глядя на холодное оружие, только что полосовавшее его грудь. – А то наш гость не понимает, то ли я его щекочу, то ли…

Понимающе сверкнув улыбкой, Алекс протянул мне ствол.

– А может его замочить, а, Шаман? Какой прок от этого вонючего куска сала? Замочим его и заберём сами все силой, зачем нам кого-то упрашивать.

– А может, ты и прав!

Я повернулся к мужику, который, затравленным взглядом уставился на меня. Подняв пистолет и прицелившись ровно в его сердце, я отметил, как часто стала подниматься и опускаться его грудная клетка.

– Подождите… не надо! – заговорил он испуганно. – Я готов поделиться, тридцать процентов с любой сделки.