Герой на подработке. Ищи ветра в поле

Данрад, если бы мог убивать глазами, уже бы Данко и убил. Но он не мог, а потому грозно перевёл взгляд на господина Грегора. И тот, ощутимо краснея от гнева даже под слоем своей пудры, сознался.

– Я понял о ком речь, но без целителя нам никак. Тут эпидемия за эпидемией будет, а королевские служащие на каторгу, знаете ли, не рвутся. Вот подобного урода нам и сосватали как решение проблемы. Верный человек определил в нём целителя, мало к какой другой магии пригодного. И может к другой магии он действительно мало пригоден, а вот ножом резать мастак! Этот целитель уже шестерых заключённых убил и одного из наших едва не ухайдокал! А Озриль не то место, где такое прощают. Он останется здесь, как и положено!

– Давай-ка говорить по-взрослому, – Данрад подошёл вплотную к начальнику и тихо, так, чтобы его мог расслышать только он, произнёс. – Я хочу, чтобы ты вернул Лазарю его имя и отдал мне моего мага. Сколько?

– Нет.

– Гонишь. Сколько?

– Я вам уже ответил – нет.

– Ты хочешь мщения. Понимаю. Но разве месть не заменяется золотом?

– Мне по-прежнему будет нужен целитель.

– Вы ведь понимаете, кто я?! – перестал шептать Данрад и угрожающе упёр руки в бока. – Вы понимаете, кто за мной ходит?! Этот человек не тот, что вам нужен. Он полный отморозок! И ни за что не будет послушной смирной овечкой.

– Здесь и не с таких спесь сбивали.

Коса нашла на камень. Господин Грегор только выглядел нелепо. Внутри он, оказывается, представлял из себя кремень. Оба властных мужчины непримиримо уставились друг другу глаза в глаза. Они прекрасно понимали, что никто из них не уступит. Но на этот раз Данрад действительно не смог бы выиграть открытое столкновение. На каторге служило больше сотни человек, и лишь единицы были не пригодны к военному ремеслу. Стая же вместе с освобождённым Данко (и без меня) насчитывала ныне двенадцать мужчин и одну женщину. Взять своё силой не вышло бы.

– Хорошо. Значит, вам нужен другой целитель. Это очень даже возможно, – наконец, произнёс Данрад и почесал под косматой бородой подбородок. – Скажу по чести, лечить лучше Морьяра будет. Да и вообще толковее, покладистее и никакой пуп земли из себя не строит.

– Чего же тогда менять надумали? – с подозрением нахмурил лоб господин Грегор.

– Сладкого много жрёт.

– Что?

– И подворовывает. Я, сука, точно знаю, что у меня больше засахаренных слив в сумке лежало!

– Это сделала Марви. Взяла тайком и отнесла ей. Я сам видел, – спокойно прокомментировал Данко.

– Всё-то ты видишь, но молчишь, скотина!

– Так этот маг женщина? – осознал господин Грегор. – Тогда нет. Не идёт. У меня тут мужики, которые юбок годами не видели. Беда будет.

– На неё только извращенец позарится, – беззаботно отмахнулся Данрад. – Да и не так надолго вам её оставлю. Пошастаем тут в округе, наскребём ведьм и колдунишек. Кого надо, того и выберите… Или хоть всех забирайте!

– Пошастаете? Соберёте? Да к вам и так много кто будет рад присоединиться.

– Присоединиться к Стае завсегда много кто хочет. Но я таким редко радуюсь, мне шушера не нужна.

– Тогда что вы так в этого Морьяра вцепились, сударь? Он мальчишка. И из того сорта людей, на которых только посмотришь и сразу видишь – проблема.

– А услышишь, так и вовсе захочешь как можно скорее горло перерезать, – тихонечко пробурчал Данко, который после избавления от кандалов уже подошёл ближе к Брасту и Сороке. Последний тут же с недовольством пихнул его локтем в бок, но что он ещё мог поделать? После того как Марви переспала со мной, лучник начал не просто не очень-то, а совсем недружелюбно ко мне относиться.

– Действительно! Дай-ка подумать? Мне не нравится, что он плохо к моим словам прислушивается. Он слишком своенравен и неверно расставляет приоритеты. Характер его паршивый и отсутствие способности по-людски мыслить, вы, я думаю, и сами уже заметили, – наигранно, словно изумлялся сам себе, говорил Данрад, а затем на полном серьёзе сказал: – Да вот, ядрёна вошь, загвоздка. Этот тип завсегда находит способ любое моё указание исполнить. И мозгов в нём на десять седобородых магов хватит. Так что то, что я хочу, мне может дать только он. А тут появляешься ты и пытаешься отобрать у меня эту конфетку! Разве это хорошо? Я же могу узнать про тебя и твоих людей всё. Абсолютно всё. И привезти сюда уже не колдунишек, а, например, мешочек голов любимых тётушек, сынишек да невест. Давай лучше на мировую пойдём да на колдунишках сойдёмся?

– Хм, если ещё и дюжину золотых добавите, – начал было начальник, рационально оценив угрозу, но вдруг замолчал и нахмурился. – Нет. Мы как-никак, а королевские указы исполнять должны. Озриль правосудие вершит, а не нарушает. Так что к соглашению я готов, но к другому. Вы нам мага законным путём подгоните и монет добавьте. Тогда и отдам вам этого. А пока он – Лазарь Шутяга, за убийство шести человек на пожизненное здесь оставленный. Клеймить, так и быть, не буду, но это вы пока заберите, – он отдал Данраду копию распоряжения о моём освобождении и скомандовал, указав на мечтающего убраться куда подальше осчастливленного разбойника. – Эй! Этого уёбка Морьяра на нижний уровень. Да поживее! Пока до меня официально приказ суда не дойдёт, пусть на самой тяжёлой работе гниёт. И нос ему сломайте!

– Будь по-твоему, – сквозь зубы процедил главарь Стаи, наблюдая, как Лже-Морьяра корчит на земле от сыплющихся на него ударов. – Но за такое мне нужна одна уступка и одно обещание.

– Говорите.

– Мне нужно переговорить с Морьяром. Сейчас же. И если по моему возвращении вы сделаете из него калеку…

– Намеренно его никто не тронет, обещаю. Я прослежу. Но вы уж не забудьте сообщить своему человеку, что в остальном за любое его преступление последует соответствующие наказание. Вёл бы себя как полагается, и сейчас был цел.

***

Очнуться мне довелось от похлопывания по щекам. Кто-то, шумно вдыхая в себя сопли, пытался помочь мне прийти в чувство таким незамысловатым способом.

Я тут же сделал вид, что умер.

– Чего-то он совсем. Не подох?

– Не. Вроде не.

– Тогда так понесли. Господин Заноза-В-Заднице ждать не любит.

Меня положили на носилки, на каких обычно выносили на поверхность трупы, и я постарался незаметно для окружающих устроиться поудобнее внутри дерюги. Увы, комфортнее не стало. А вскоре на меня ещё и ведро ледяной протухшей воды вылили. И подобное грозило не столько простудой, сколько смертью, так как воду лили прямо на лицо. Мне пришлось резко сесть, чтобы не задохнуться! Естественно, после такого я был вынужден ковылять дальше на своих двоих. Но до выхода на поверхность оставалось не так далеко.

Выйдя на свет, я поморщился, насколько позволял плохо уменьшающийся отёк у левого глаза. Но поморщился вовсе не из-за того, что меня ослепило яркое солнышко. Никак нет! Мне было неприятно осознавать, что поверхность встречала меня самым хмурым утром, какое только могло быть летом. Старкания, как и Амейрис, никогда не славилась ровным климатом, но сегодня погода превзошла саму себя – бело-серое небо, холодно до дрожи, порывистый ветер, да ещё и вороны вились в воздухе кольцом и хрипло каркали.

– Твою мать, – раздосадовано произнёс я одними губами, но, вынужденно проковыляв за своими конвоирами ещё немного, вдруг просиял, так как увидел своих. Это было лучше любого солнышка!

– Ребята! Я здесь! Здесь я, ребята!

Никогда не был плаксой. Те разы, когда у меня из глаз текли слёзы, можно было по пальцам пересчитать (если не считать моменты, когда едкий дым от костра лез в лицо), но от переполняющих меня эмоций я зарыдал. Мне чудилось скорое спасение от ужасно тяжёлой кирки с неудобной рукоятью. Я уже видел, как Элдри накладывает на мои бедные руки повязки с охлаждающим бальзамом, а Сорока с сочувствием даёт выпить из фляжки чего-нибудь покрепче.

– Я здесь! – снова простонал я, и мои ноги стали идти намного быстрее. Самозабвенную радость не могло остановить даже понурое покачивание головы Браста, прикрывающего лицо ладонью так, как если бы он не желал меня видеть или вообще отчего?то стыдился.

– Я вижу, что ты здесь, а не в моём отряде, скотина! – хмуро поприветствовал меня Данрад и недовольно поджал губы. – Я что, ядрёна вошь? Папашей твоим стал, чтобы из дерьма тебя вытаскивать?

– Это всё он! – обвиняюще указал я пальцем на лучника. – Данко проигрался в карты, а я всего лишь пытался помочь.

Помочь себе не потерять средства к существованию.

– Только потому сейчас тут и стою!

– Давайте быстрее, – поторопил господин Грегор, и я был с ним солидарен.

Чего никто не сажает осчастливленного узника на коня и не увозит его отсюда?

– Хорошо, – сказал начальнику Озриля Данрад и посмотрел на меня вновь. – Заткни своё хлебало и слушай. Мне не очень-то хочется нагружать тебя работой, но…

– Так может и не нужно? – вкрадчиво перебил я.