Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– Вот и похавали, – успел мрачно вымолвить Окорок, прежде чем всё прекратилось. Вокруг нас было безжизненное чёрное пространство. Кое-где в земле оказались ямины с сияющими в них звёздами. В воздухе висели куски деревьев и Озрильских построек.

Я кисло поморщился, глядя на местность, а куда как более сообразительный Данрад не только суетно осмотрелся по сторонам, но и заключил:

– Сворачиваем лагерь да тикаем быстрее!

Все ринулись выполнять его приказ с непревзойдённым энтузиазмом. Я же вылез из могилы, задумчиво поглядел на обуглившуюся деревяшку в своих руках и отшвырнул её куда подальше.

– Треклятье!

Мне думалось, что я загоню всех мух в какой-нибудь ящик, закопаю поглубже, а затем, как на то будет случай, величественно вручу Арнео детский совочек и мелкомасштабную карту с крупным крестом.

– Что это было? – требовательно обратился ко мне Данрад, созерцая чудовищно изменившуюся местность, и нервно куснул ноготь большого пальца.

– Деактивация заклинания, – бессовестно солгал я, а затем очень приближённо к правде пояснил. – Бронт, предыдущий целитель Озриля, задумал очень сильную волшбу, которую я решил взять под своё управление. Но она не поддавалась и пришлось её уничтожить.

– Хм, – задумчиво почесал он подбородок, а затем спросил. – Силы-то волшебствовать в тебе остались?

– Нет.

– Это отлично просто!

Внезапно Данрад ухватил меня за грудки и пырнул ножом.

Я не сразу понял, что удар пришёлся в «безопасное» место, а потому ухватился за рану и, глядя как стекает по рукам кровь, едва не закатил глаза, готовясь к смерти, которую столь хотел избежать. Сердце забилось быстро-быстро, ускоряя кровотечение.

– Морьяр!

– А ну прочь, Малая!

Данрад с силой отпихнул Элдри, и Марви, от греха подальше, скрутила девочку, зажимая ей рот.

– Ты понял за что? Ты понял, почему валяешься у меня под ногами?

Чего-то мне это напоминало…

– Да, Холща.

– Нет. Я думаю, что ты плохо понял, – он швырнул меня наземь и безжалостно пнул по животу. – Ты хороший маг, Странник, но тупой. Поэтому поясняю…

Сначала я увидел перед глазами носки грязных сапог, а затем передо мной появилось искажённое от ярости лицо. Это Данрад ухватил меня за волосы и поднял мою голову повыше.

– Ты едва не похерил мою Стаю из-за собственного долбоёбства. Так что с этих пор все твои личные дела, скотина, остаются личными, только если они касаются траха или жратвы! Всё остальное, чтобы ни пришло в твои мозги, – он сжал мои волосы так крепко, что мог бы снять скальп, – ты будешь перетирать со мной. А только потом делать. Или не делать.

– Холща, мы же в Озриль смогли подогнать крутого туза. Может, всё же этого урода вальнём, а себе другого мага подыщем? Вдруг Данко верняк треплет? – спросил кто-то из новичков.

– Да. Данко часто хлебало открывает, когда не надо, и имеет свойство затыкаться, когда надо бы побазарить, – Данрад швырнул мою голову о землю так, что с губы у меня потекла кровь, а рот наполнился выкопанной землёй. – Вот только с чего ты на его брехню ведёшься и мне указ строишь? Чего ты мне своё гонево втираешь? Или что? Я, сука, твоего мнения знать хотел?! А?! Или говорил когда, что мне другой маг нужен?

– Неа.

– Тогда прекращай вонять. Заткни свою гнилую пасть и доставай меч!

– Э-э-э. Зачем?

– Потому что Странник, может, по дурости херь за херью чудит, но своё место знает. И не в меру болтливый Данко тоже! А ты вот мне нагло байду втюхать решил. Так что харэ ломаться. Доставай свой меч или я тебя как барана прирежу!

Новенький этот был не из трусливых, но, обнажив оружие, поступил глупо. Я искренне считал, скажи он, что Данрад его вождь во веки веков, то он смог бы обойтись наказанием сродни моему. Была в нашем главаре такая черта, чтоб за «старожилов» горой стоять (недаром же ради меня отправился мага искать), а новых людей во всём под сомнение ставить. Это не говорило о том, чтобы он хоть кому-то давал спуску, но всё же. Новенький мог выжить. Однако никак не сражаясь. Пусть он был умелым мечником, но и Данрад срезал не одну ретивую голову. А в этот раз и вовсе покончил с противником руками. Выбил у дурачка меч из рук и придушил локтями со спины. После чего швырнул труп в опустевшую могилу.

– Чего уставились? Вещи собрали? Погнали тогда!

***

Ехали мы всю ночь и весь последующий день почти без остановок. Кони, чьи копыта чавкали по грязи, устало фырчали. Люди не менее угрюмо смотрели на дорогу и всматривались в горизонт. Вскоре должна была показаться деревенька, где планировалось переночевать. Сам я с трудом держался в седле, но мой Опал был ещё бодр. Эта хилая кляча отчего-то оказалась двужильной, ступала увереннее прочих лошадей в отряде и даже старательно вышагивала сразу за Данрадским жеребцом, из чьих богатырских ноздрей только что огонь не пыхал. Меня подобная прыть кобылки мало радовала. Вдруг вожак попросил бы наколдовать что-нибудь, когда я так смертельно устал?

Отдыхать же мне мешала Элдри, пристроившаяся спать в моём седле. Девочка не выдержала тяжести перегона, и я был вынужден следить, чтобы она не выпала из седла.

– Э. Морда знакомая!

Фраза заставила меня приподнять голову. Навстречу нам горделиво приближалась белая лошадка, на которой восседал всадник, глубоко погружённый в думы. Однако не заметить за мыслями встретившихся наёмников у него не получилось. Мужчина слабо улыбнулся, давая понять, что сам прекрасно вспомнил знакомство. Затем грустно помахал рукой.

Увы, это был Арнео.

– Ха! Хороша у тебя, твою мать, баллада вышла, – снизошёл до похвалы Данрад. – Я слышал, как ты её в Святограде на площади пел.

– Да, людям она очень нравится. Скоро ты будешь очень популярен.

Таким кислым хранителя мира я ещё не видывал.

– Поехали до Жужек с нами. Будешь пить пиво, пока хоть не лопнешь!

Данрад, казалось, в упор не замечал расстроенного состояния собеседника и был готов на неслыханный для себя дружелюбный жест. Просто так при мне он ещё никого никуда не приглашал.

– Нет… Хотя. Да, давайте.

– Вот и молодцом!

Кобылка Арнео пристроилась возле моей. Видимо, хранителю мира тоже разговаривать ни с кем не хотелось, а все остальные так обрадовались барду, что, открой он рот, сразу бы потребовали чего-нибудь спеть. От меня же вроде как отвязаться легко было.

– Ранен, что ли? – всё же первым начал разговор бог спустя некоторое время.

– Да.

– На шахтах? Слышал, Драконоборец тебя выкупил.

– Ну, с этой кличкой ты ему угодил. Ублажил его по полной, – усмехнулся я, радуясь, что Данрад не мог меня услышать.

– Ага. Его теперь так повсеместно прозывать стали… Так с тобой что?

– Ты почти прав. Возле шахт меня ножом пырнули. По чести говоря, драконоборец и постарался. Элдри старалась как могла, но всё равно больно и кровит.