Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– О чём ты задумался, маг?

– О том, что сам я печать не могу снять. Пойми, я не против помочь тебе, но заключать контракт мне совсем не хочется.

– Без контракта нельзя. Законы маридов запрещают просить о помощ-щи.

– А можно мне время на обдумывание? Скажем, неделю?

– Долго.

– Для тебя долго? – снова приподнял я брови. – Насколько я понимаю, Бронт «умер» зимой того года, а ты ещё бодра. У тебя есть не меньше года.

– Х-хорошо. Если ты поклянёшься более никому не говорить обо мне и по истечении трёх дней придёшь на это же самое место, то я соглас-сна.

– Эм-м, вот тут загвоздочка. Я здесь заключённый. Вдруг меня в шахты ночевать отправят?

– Ты плохо используешь свои возможнос-сти, но я оценила твою истинную силу. Ты можешь сбежать от меня. А потому тебе будет условие. За каждый день задерж-жки ты расплатишься куском плоти. Лучш-ше соглашайся сейчас! Я вижу. Ты согласишься.

Угу. Только если у меня совсем уж не окажется другого выбора.

– Клянусь. На исходе третьего дня я сообщу тебе о своём решении на этом же самом месте. Если ты ещё не освободишься, конечно. А до тех пор ни слова о тебе.

Джинири оскалилась, а затем сделала несколько шагов назад и плавно обратилась в ничем непримечательную кровать.

Кабы бы не мухи, то более мирную обстановку дома поискать ещё.

***

Распоряжение господина Грегора не трогать меня до самого полудня оказалось как нельзя кстати. Мне хватило времени для изучения дневника Бронта вдоль и поперёк. В связи с новой информацией, многие его абзацы вдруг стали в разы логичнее, а потому к вечеру в моей голове сложился весьма опасный, рискованный, но всё-таки план. И его я намеревался осуществить завтра же по утру. Если честно, едва дождался рассвета. Но, как это можно было предположить при стольких неопределённых, время «Х» пришлось перенести на обед.

Хотите знать, что такое время «Х»?

Это время умереть.

Да-да, имелось в моём плане много неприятных нюансов, что правда, то правда. Но что поделать?

… Хм. Наверное, я несколько не так написал.

Время «Х» – это время «умереть», засыпая мертвецким сном. Мне пришло в голову, что самое рациональное в моей ситуации, это помочь Бронту упокоиться. Как я уже писал ранее, ни черта он не был мёртв! Если бы оно было так, то джинири давно бы дотянулась до его духа. Поэтому мне требовалось добраться до его могилы и провести небольшое расследование, чтобы подтвердить свою догадку о том, что этот мерзавец преспокойненько дрыхнет в своей ямине. Если оно бы вышло именно так, то я бы аккуратно умертвил его, джинири получила бы положенную ей душу и ушла на свой план бытия, а мне оставалось бы позаботиться о пыльце пикси. И всё. Думаю, у меня получилось бы спрятать всю эту мерзость куда-нибудь подальше. Если же моё мнение было ошибочным, и Бронта бы в земле не оказалось, то… чего я терял?

Так что вот так. Однако самый первый шаг в этом плане был самым трудным. Для его достижения самыми главными я выделил сразу два обстоятельства. Итак, первое. Конечно, для «Сна Смерти» нужен компаньон. Увы, но факт. Несмотря на то, что сам я никакого рецепта зелья для впадения в летаргию не помнил, зато прекрасно знал, что принцип их составляло одно – яд и противоядие. А противоядие, когда ты «мёртв», дать самому себе проблематично.

«Ладно. Выкручусь как-нибудь», – подумал я и к собственному изумлению выкрутился, не прилагая никаких усилий. Сумел расшифровать рецепт Бронта. Оказывается, не один я был солидарен во мнении, что то, что знают двое, знает и третий, а сохранить тайну на троих возможно только если двое из них мертвы.

Правда, простая расшифровка заставляла совсем не простецки нервничать. Ведь рецепт был не проверен и оттого не внушал никакого доверия. Я элементарно мог неправильно понять некоторые названия. Или же сам Бронт вдруг поскрытничал да не указал какие-либо жизненноважные моменты! В конце концов, быть может, маг крови и сам напортачил. Из успокаивающего у меня имелись только логичное рассуждение, что другого выхода, как «вперёд ногами», у Бронта не было, а, значит, он какой-либо свой рецепт на себе испробовал. Ну, и факт утешал, что джинири чувствует, что этот мерзавец жив.

Вот второе обстоятельство выглядело сложнее. Оно заключалось в том, что мне предстояло внушить окружающим необходимость погребения моего тела не абы где, а в месте совершенно определённом. Да ещё и так, как мне хочется. Но, к счастью, моя новообретённая репутация «психа» тут сработала на ура.

В общем, в полдень второго дня из выделенных мне джинири я сидел на крыльце своего дома, ел жидкую кашу и порой хитро косился на Рика и его напарника (меня начали караулить по двое). Они зацепились языками. Служивые пережёвывали пищу и хохотали. Меня это устраивало. Их внимание стало рассеянным, а потому я незаметно вытащил из?под половицы крыльца прикрытое крышечкой блюдце.

Уверенности в хранимом в нём веществе у меня не было ни малейшей, но я определённо не намеревался возвращаться в дом к третьей ночи. Ни при каких обстоятельствах! Джинири действительно могла сожрать меня заживо. Неторопливо и с наслаждением. И всё же идти на сделку было ещё дороже. Это была дорога не в один конец, а в полный звездец. А потому, ликуя, что всё-таки вышло так шустро подготовиться, я втёр часть порошка из блюдца себе под ногти, чтобы иметь в случае острой необходимости возможность продлить «Сон Смерти», а часть слизнул с пальцев. По моим прикидкам, этой порции хватило бы на сутки. Двадцать четыре часа казались мне идеальным временем, чтобы люди уверились в моей гибели и успели собрать похоронную команду.

… Главное, всё же потом воскреснуть.

– Беда! Беда! – спрятав блюдце обратно, вдруг истошно завопил я и сорвался с места.

Рик с товарищем чертыхнулись и бросились за мной со всех ног. Я же, гремя цепями ручных и ножных кандалов, выбежал на свободное от построек пространство, которое можно было бы назвать даже площадью, столько людей его постоянно пересекало, а затем резко замер.

– Беда, люди! Беда, – провозгласил я. – Беда будет, коли не похороните меня, как я говорил вам!

Конечно, беда. Если меня кинут в болото, то жижа затечёт внутрь лёгких, и я умру. Да и не было во мне уверенности, что из очень глубокой ямы я смогу выкарабкаться.

– Рот закрой! – нервно прикрикнул кто-то.

– Ах! Сердце!

Я напоказ схватился за грудь, хотя ладонь опустить хотелось гораздо ниже. Живот нещадно скрутило тупой болью до звона в ушах.

Треклятье, только бы не закончилась моя выходка прилюдным неукротимым расстройством желудка!

– Свет в глазах погас. Срок мой отмерен, – продолжал стонать я, вспоминая некогда увиденную театральную постановку.

Увы, после таких шикарных слов грациозно растянуться на земле не получилось. Меня согнуло в закорючку. Кожа без зеркала ощущала, как побелела сродни первому снегу. Громкий протяжный звук из нутра никак не напоминал сердечный приступ.

– Эй, ему кажется действительно плохо! – сообразил кто-то.

А мне действительно было паршиво. На миг стихнувшая резь вернулась и походила по силе на удар зазубренного меча, который ещё и проворачивали, чтобы превратить мои внутренности в кашу. Я разом забыл не только все слова, что рассчитывал произнести, но и все известные. А после вообще истошно заорал во всю глотку.

Испуганные люди столпились вокруг меня. Они были растерянны. Судорожно осеняли себя защитными знаками. Не знали, что делать и не спешили вытаскивать меня с того света. Понимание, что они и не могут помочь, а также остатки разума заставили меня попытаться засунуть дрожащие пальцы в рот, чтобы желудок всё же вывернуло на изнанку, потому что травить себя непроверенным рецептом было плохой идеей.

Очень плохой идеей!

Данрад! Почему я не дождался тебя, Данрад?! Почему не заумолял отправить меня в шахты подальше от джинири, а решил справиться со всем самостоятельно? Какой именно ген виноват, что я такая упрямая высокоинтеллектуальная тварь? Выковыряйте его немедленно хоть даже через жопу!

Я ведь мог…

Я ведь мог…

…Остаться

в живых.

***

Не дай вам Тьма очнуться так же, как довелось мне.

Представьте, ваше сознание легко и невесомо, а вдруг такое – бум! Резко вы понимаете, что у вас есть тело, и весит это тело тонну. Вы не можете ни пошевелиться, ни даже воздух в горящие лёгкие толком вдохнуть. Вы пытаетесь открыть хотя бы глаза, но что-то так сильно давит на них, что ваши веки остаются неподвижны. И тогда вас переполняет паника. Вы думаете, что, быть может, никакого тела у вас и нет на самом деле, что вы кусок скалы, обрётший сознание.

Сознание.