Оценить:
 Рейтинг: 0

Созидание. Выпуск второй

Год написания книги
2021
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
5 из 6
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Я ей ни одного слова грубого не сказал. Общался с ней, как начальник с подчинённой.

– Так нельзя, Дэн. Она женщина.

Я фыркнул и возвёл глаза к потолку.

– Ольга не женщина, Слава. Она врач! Профессионал! И если она будет обижаться на какие-то не такие интонации в свой адрес, то грош ей цена как специалисту!

– Она – женщина, Денис, – повторил друг и вышел из кабинета.

Ольга

Я бежала по коридору, с трудом сдерживая слёзы. Не могла расплакаться при всех. Не могла и не хотела. Скрыться у нас в отделении можно было только в одном месте – в комнате сестры-хозяйки. Я забежала внутрь, закрыла за собой дверь и, привалившись к ней спиной, дала волю слезам.

Галина Николаевна гладила халаты. Но, увидев меня, расстроенную и выведенную из равновесия, аккуратно поставила утюг и подошла поближе.

– Тююю, Оленька. Почему глаза на мокром месте? Кто обидел? – она подвела меня к небольшому старенькому диванчику, усадила и пытливо заглянула в глаза, – Денис?

Я размазывала слёзы по щекам и пыталась выровнять дыхание. Нет, заведующий был ни при чём. К его манере общения я привыкла уже давно. Дело было в другом.

– Денис пациентку забрал. Он считает, что я лечила неправильно.

– Так, может, ему виднее? – пожилая женщина погладила меня по руке.

– Я прикипела к этой пациентке, понимаете, Галина Николаевна. Казалось бы, всего ничего у нас лежит, а привыкла. Понимаю, что мы ко всем больным должны относиться одинаково, беспристрастно и не выделять «любимчиков», но ничего не могу с собой поделать. К тому же, она так похожа на мою бабушку. Вот захожу в палату и как будто снова с ней разговариваю. А Денис хочет провести очень рискованную операцию, которая, скорее всего, её убьёт.

Сестра-хозяйка снова покачала головой.

– Я опять её потеряю, Галина Николаевна! Опять, понимаете?! – и я опустила голову женщине на колени.

Она тихонько гладила меня по волосам и шептала что-то успокаивающее. Я думала, что усну, но тут дверь открылась, и в проёме возник Слава с двумя стаканчиками кофе из автомата.

– Оля, мне медсёстры сказали, что ты забежала сюда. Он болван, не обращай на него внимания… Будешь? – и протянул мне горячий напиток.

Денис

«Она женщина…» – звучал в голове Славин голос. Я не мог сосредоточиться на работе, утренний скандал выбил из колеи. С сосудистыми хирургами связался сразу же. Они поставили Игнатьеву в график на послезавтра. Я пытался убедить себя, что поступаю правильно, но смутное чувство тревоги не давало покоя.

Ольга была прекрасным врачом. Умела быстро реагировать в экстремальных ситуациях, принимала решения незамедлительно, всегда корректно и вежливо общалась с пациентами и их родными. Но её ослиное упрямство иногда просто выводило из себя. Она не раз пренебрегала моими распоряжениями. И с Игнатьевой вышло то же самое. Ольга не понимала, что всё гораздо сложнее, всё не однозначно. И я, как заведующий отделением, иначе просто не могу поступить.

Женщина… Я её никогда так не воспринимал. Знал давно, да. Но причёски, юбки, каблуки, жеманность, кокетство – это всё не про неё. Своя, что называется, в доску. Я представил себе Ольгу посреди моего кабинета, там, где она стояла сегодня утром. И в памяти искрами стали вспыхивать мелкие детали. Вспомнил, как вздымалась от злости её высокая грудь, как щёки заалели от гнева. А глаза – большущие, карие – метали в меня молнии. Женщина…

С делами разобрался только часам к восьми вечера. Но и не торопился особо, так как дома меня никто не ждал. Редкие подружки надолго не задерживались, а я сильно не настаивал. Должность подразумевала частенько ненормированный рабочий день, мало кого это устраивало.

Я переоделся в гражданское и уже запирал дверь кабинета, когда услышал крики из «приёмника». У нас был свой приёмный покой, отдельный от «чистой» хирургии. Чёрт, что там происходит у них? Через несколько секунд я оказался на пороге «приёмника» и быстро оценил ситуацию.

На кушетке возлежал молодой парень лет двадцати, не больше, на первый взгляд совершенно целый и невредимый. Пары алкоголя, витавшие в кабинете, давали понять, что парню сейчас очень хорошо. Кушетка, видимо, оказалась настолько удобной, что он прикрыл глаза и собрался подремать. Его приятель, такой же молодой и такой же пьяный, схватил за костюм Ольгу и тряс с криками:

– Полечи моего дррруга!

Рядом с маленькой Ольгой он выглядел просто великаном. Шарипова смотрела на него круглыми от ужаса глазами и не могла вымолвить в ответ ни слова. Медсестра вжалась в противоположную стенку и бочком продвигалась к выходу, чтобы позвать на помощь. Я в два шага пересёк кабинет, оттащил от Ольги малолетнего алкаша и усадил на стул.

– Успокоился! – рявкнул я на парня, и тот притих. Глянул на Ольгу – она так и стояла, обхватив себя руками, и дрожала всем телом. Я её просто не узнавал. Прежняя Ольга могла бы выгнать этих двух обормотов взашей. Так что же произошло сейчас? Я понимал, что парень-то, в сущности, безобидный. Особого вреда он ей бы не нанёс. Но испугал сильно.

– Что беспокоит друга? – спросил я, хотя за такое отношение к моему врачу стоило бы размазать его по стенке.

– Вторую неделю палец на ноге болит. Полечи, доктор, а?

Я вдохнул, выдохнул, провёл по лицу рукой и тихо, но чётко, чтобы было понятно каждое слово, проговорил:

– Домой. Спать. А с утра – в поликлинику по месту жительства.

Парень поник, опустил голову, как будто ему нанесли тяжкую обиду, а потом тяжело поднялся и начал «соскребать» своего приятеля с кушетки.

– Пойдём, Никитос, никто нас лечить не хочет… – с тоской проговорил он. Друг же его спал сном младенца и искренне не понимал, почему его потревожили.

Дождавшись, когда эти двое исчезнут, я подошёл к Ольге. Она смотрела прямо перед собой и никак не реагировала. Я взял её за плечи и заглянул в глаза:

– Оля! Оля, посмотрите на меня.

Она подняла голову.

– Воот, хорошо, – я улыбнулся. – Пойдёмте, я вас чаем напою?

Она кивнула, и я, аккуратно придержав дверь, повёл её к себе в кабинет. Кто бы мне сказал с утра, что я буду угощать чаем доктора, доставляющего мне столько хлопот и проблем, не поверил бы. Но как её оставишь? Развернуться и уйти? Так нельзя! Так не делается. Нужно убедиться, что она в порядке и всё.

Пока закипал электрический чайник, я смотрел на Ольгу, сидящую на диване, и у меня на душе кошки скребли. Она, всегда такая боевая, решительная, сейчас сжалась в комок и никак не могла прийти в себя. Я присел перед ней на корточки и взял её руки в свои:

– Сильно испугалась?

Она неопределенно мотнула головой.

– Охрану-то почему не вызвала?

Сказал, а потом сам понял, что глупость спросил. Вероятно, всё произошло быстро. А чтобы вызвать охранника из другого корпуса, нужно было как минимум взять трубку радиотелефона и набрать по памяти трёхзначный номер. Я сжал челюсти. Давно говорили главврачу, что надо сделать везде тревожные кнопки… А то мало ли таких любителей полечиться вечером придёт.

– Кстати, а почему ты ещё не дома? Ты же с дежурства.

– «Чистым» помогала. Им огнестрел и ножевое привезли. Рук не хватало, – тихо ответила Ольга и прикрыла глаза.

Я понял, что до дома она просто не доедет. Уснёт в маршрутке, или на чём она там добирается…

– Так, ложись, – решительно сказал я. Она протестующе замотала головой.

– Ложись, кому говорю. Отдохни.

И тут то ли мой начальнический тон повлиял, то ли она и вправду так устала, но Ольга послушно положила голову на подлокотник и с благодарностью на меня посмотрела. Я подумал немного, затем достал из шкафа плед и накрыл её. Отделению нужны адекватные и отдохнувшие доктора, а не врачи с поехавшей от переутомления крышей.

Уснула она очень быстро. Верхний свет я погасил, оставил только настольную лампу. И что дальше? Пойти домой? А как она одна останется? Я разглядывал спящую Ольгу и пытался разобраться в себе. Происходила полная ерунда. День вышел сумбурный какой-то. Ещё утром я мог чётко себе ответить, что именно чувствую по отношению к доктору Шариповой. Уважение. Нейтралитет. А как ещё может относиться начальник к подчинённому? Да, она иногда раздражала своими решениями, принятыми мне наперекор. Но по большей части оказывалась права. После событий сегодняшнего дня – после разговора со Славой, после того, как я увидел её дрожащей в руках пьяного мудака – всё как-то неуловимо поменялось. Я испытал… Жалость? Нет. Сочувствие? Тоже нет. Что тогда? Желание защитить? Позаботиться? Рыцарь, блин, в сияющих доспехах. Это усталость, просто усталость. Надо выспаться, а утром всё встанет на свои места.
<< 1 2 3 4 5 6 >>
На страницу:
5 из 6