Волки купаются в Волге

– Сейчас не так холодно, чтобы бежать, – возразил Яр.

– Я побегу ни столько от холода, сколько от страха замерзнуть, – ответила Аня.

Яр поддался преувеличенному восторгу от этой фразы. Сколь возможно смотрел через решетку Ане вслед, ждал, что она оглянется, но она смотрела себе под ноги, ступала ровно и стремительно.

– Ты не очень-то с Аней, – сказала ему Раиса Павловна, когда он вернулся от ворот.

– Я просто поговорил с ней.

– Да, – властно посмотрела на него казначей, – не очень-то, ты же знаешь, кто она.

– Она исправится, она же еще молодая.

– Какой же ты, Ярослав, наивный. Если молодая, то сразу и исправится…

Распустились ирисы. Седобородый звонарь внимательно косился на них темными глянцевитыми глазами и рассказывал Яру, как в бытность светским художником увлекался он модерном, рисовал такие вот лиловые ирисы. Блик на широком серебряном венчальном кольце звонаря перекликался с бликами в глазах.

Боря не появлялся. Стали предполагать, что он отдал Богу душу где-нибудь в подземном переходе или подвале. К Ане переехала тетка, сестра матери, она была тоже портниха и вместе они опять что-то шили на дому.

Раз, когда Аня пропалывала ирисы, Яр зазвал ее пить чай к себе в сторожку.

– Вот, смотри, какое платье пожертвовали, явный эксклюзив, канадское.

Он показал Ане длинное узкое платье в крупных маках по теплому кремовому полю.

– Красивое, – сказала Аня.

– Ни то слово! – подхватил Яр. – Я для тебя его приберег, возьми.

– Спасибо, – Аня взяла пакет с платьем.

Сели за чай.

– Ты скучаешь по Боре? – спросил Яр.

– Да, без него скучно.

– А с ним весело.