Моя обитель

Когда до неё дошел смысл собственных слов, ей стало жарко. Мысли опять потекли в грешном направлении. Она разозлилась на саму себя. У неё никогда такого не было. Что не так с этим отцом Джеймсом? И что не так с её реакцией на него? Эвелин резко повернула голову в его сторону, злясь и на него тоже. Выражение его глаз не смогла понять. Посчитал ли её слова двусмысленными, или она одна настолько испорченная, что ей везде кажутся намеки?

– Расскажи что-нибудь из забавного в своих путешествиях? – попросил вдруг он.

– О-о-о-о, – обрадовалась Эвелин. Можно отвлечься от собственной глупости. – У меня много таких историй.

– Отлично!

– Самая любимая история эта… Я тогда ещё путешествовала вместе с двумя другими девчонками-кайми, и мы…

Глава 7

Дорога до Кравина прошла незаметно. Стены полюбившегося города впервые вызвали у Эвелин выдох сожаления. С ними вернулось то, что разделяло её и мужчину рядом. Он снова стал отцом Джеймсом, человеком, который нравился её сестре.

Эвелин попрощалась с Джеймсом у таверны и поднялась к себе, собиралась сесть и ещё раз перечитать отчеты комиссара о прошлой жертве, но взгляд так не вовремя зацепился за разлегшуюся на прикроватном коврике Лесли. Яркая шерсть собаки приобрела земляной окрас от залипшей там грязи. Застрявшие веточки торчали колючими иголочками, некоторые, особо крупные, Лесли пыталась сама вытащить зубами. Эвелин с обреченным вздохом бросила извиняющийся взгляд на дело об убийстве и проворчала, обращаясь к Лесли:

– Пошли, подруга, будем приводить тебя в порядок. Заодно и меня. А то распугивать начнем народ не воинским духом, а запахом и внешним видом.

Лесли радостно подпрыгнула и закрутилась у ног хозяйки, схватилась зубами за край рукава и потянула в сторону ванной. Эвелин засмеялась и послушно поплелась, слегка прихрамывая.

– Чего раньше молчала, что хотела помыться? – весело спросила женщина. – Видишь, хозяйка утратила разум в последние дни? Так помоги! Напомни о себе… Пойдем…

В знак согласия собака несколько раз гавкнула и снова уцепилась за рукав, поторапливая.

Водные процедуры плавно перешли в вычесывание колтунов. Лесли не очень любила подобное, но терпела, лишь иногда недовольно ерзала, когда хозяйка слишком сильно тянула за шерсть.

Уход за любимицей принес в душу воительницы покой. Шерсть собаки уже не требовала расчесывания, но Эвелин продолжала водить щеткой по бокам Лесли. Это помогало думать. Две незамужние девушки. Цветы в руках. Аккуратно уложенные тела, принесенные с места убийства. Хорошо бы найти это место.

Рука Эвелин с щеткой замерла. Воительница выругалась, злясь на себя. Похоже, пока она пыталась перестать думать о новом служителе, не думала вообще. Как она упустила это из виду? Надо найти само место преступления! Времени прошло ещё немного, след не должен затеряться.

Эвелин слегка толкнула собаку и поднялась сама.

– Пошли Лесли. У тебя есть работа.

Внизу она встретила нарядно одетую Кассию. Сестра тепло улыбнулась, быстро окидывая взглядом.

– Я знала, что с тобой ничего не случится, но отец Джеймс так волновался, что мне невольно передалось его беспокойство, – сказала девушка.

Из уст Джеймса было прямо противоположное умозаключение, но версии сестры воительница верила больше. Кассия, правда, редко интересовалась, что происходило с сестрой. Эвелин легко могла исчезнуть на несколько дней, и Кассия никогда не волновалась и не начинала её искать. Слепо верила в благополучный исход любого похода воительницы, словно та была бессмертной.

– Куда опять так вырядилась? В обитель? – женщина с подозрением посмотрела на Кассию. – Служба закончилась вроде, если судить по времени.

– Знаю, – ответила Кассия и расплылась в счастливой улыбке, – но отец Патрик разрешил мне приходить в обитель в любое время. Он сказал, что всегда рад помощникам. Так что теперь я буду каждый день помогать служителям. Представляешь? Буду работать в церкви и делать благое дело.

– Благое? – Эвелин насмешливо приподняла одну бровь и ехидно хмыкнула.

– Да! – Кассия озорно подмигнула сестре. – И буду целыми днями рядом с Джеймсом. Будет шанс узнать его получше. Да и он увидит, какая я старательная и хозяйственная. Вот, кстати, несу ему обед. Правда, чтобы не вызывать подозрений, поделю его между остальными служителями. Хотя искренне надеюсь, что отец Арнон и отец Патрик уйдут домой пораньше. Всё, я побежала, пожелай мне удачи.

– С твоим настроем она тебе не нужна, – иронично сказала Эвелин, скрывая вспыхнувшее раздражение. – В кого ты такая пробивная?

– Угадай, – засмеялась Кассия, поудобнее перехватила корзину, что держала в руках, и бодро зашагала в сторону церкви.

Эвелин качнула головой, стряхивая подступающее негодование, запрещая себе думать о ерунде, наняла свободный экипаж и поехала до старой части города. Тряска добавила раздражение. Проклятое устройство. Верхом или пешком в тысячи раз приятней, для неё, по крайней мере, но ушибленной ноге нужно было время.

Она остановила экипаж, не доезжая до места целый квартал. Нужно пройтись пешком и отметить с какого места начинает виднеться тот самый дом, где нашли тело. Заброшенные участки города никогда по-настоящему не бывали заброшенными. На самом деле это магнит для подростков, которые мнили себя смелыми авантюристами, а также искали мистику, выдумывали духов и героически испытывали друг друга на выдержку и храбрость. Найти «смельчаков», которые в тот день были неподалеку, значит найти зацепку, свидетелей.

Но помимо искателей приключений подобные дома зачастую являлись пристанищем бездомных пьяниц. Скорее всего, разбитая бутылка, найденная возле тела, была как раз одного из гуляк. Убийства по пьяни часто случались, но не в этот раз. Слишком… «красиво» что ли было. Продумано. Пьяница бы просто придушил или зарезал, да и бросил труп там, где убил. У Эвелин вырвался смешок. Бросил бы труп, но никак не бутылку.

Итак, надо найти ещё и владельца разбитой бутылки. Очевидно, он был первым, кто обнаружил труп. Комиссар, скорее всего, повесил бы убийство девушки на этого бедолагу, чтобы успокоить общественность и не привлекать внимание столичных властей. С одной стороны, Эвелин была бы рада такому раскладу. Это усыпило бы бдительность настоящего убийцы, позволяя подобраться поближе. А с другой стороны, и пьянчужке неплохо – в тюрьме нормально кормили – отдохнул бы.

Женщина усмехнулась и вспомнила свою первую встречу с Хадвином, которая состоялась через металлические прутья, и душевный разговор со взаимным обменом угроз. Да уж… Было дело… Сейчас толстяку толком нечего предъявить ей. Но и сама Эвелин теперь старалась сильно не нарываться. Опыт всё-таки хорошая штука. Ну а последующие монетные договоренности и вовсе сделали её с комиссаром почти «друзьями».

Эвелин запомнила номер дома, с угла которого хорошо просматривалось нужное ей крыльцо, и двинулась дальше. Сейчас сидеть в засаде и ждать, пока появятся какие-нибудь любопытные детишечки, не было смысла. Белый день. Все приключения начинались с наступлением сумерек. Неоспоримый факт.

Воительница остановилась возле того места, где лежало тело, подозвала Лесли и указала рукой на землю.

– Ищи!

Собака наклонила голову и стала принюхиваться, медленно перемещаясь вдоль участка земли, где лежала убитая девушка.

– Ищи! – повторила Эвелин, отходя чуть в сторону, не желая мешать.

Лесли ещё немного покрутилась у последнего места упокоения жертвы, а потом потрусила в сторону дома и завернула за угол, там и остановилась. Эвелин поспешила следом. Собака замерла, указывая носом на землю, на которой ничего не было. Сейчас ничего не было. Эвелин догадалась, что Лесли взяла след преступника и тот, очевидно, что-то отсюда забрал.

– Молодец, – похвалила ей воительница, – ищи! Вперед!

Лесли снова вернулась к крыльцу и замерла над участком, где раньше лежала жертва. Убийца что-то забрал и принес сюда? Вряд ли это было тело. Может, цветок? В принципе, логично. Не будет же он нести тело, а с ним и цветы. Тем более что вложенная в руку роза не была смятой, выглядела так, словно её бережно срезали с куста. Значит, цветок тоже часть плана? У него есть особый смысл? Это что-то, что пытается передать в своем послании убийца?

– Давай, девочка! Ищи!

Лесли побежала дальше, периодически останавливаясь и принюхиваясь. Как подозревала Эвелин, в этих местах мог останавливаться, отдыхать и убийца.

Собака привела её к разрушенной части городской стены, за которой начинался лес. Проем был небольшим, но достаточным для того, чтобы пройти самому и протащить тело.

Эвелин в очередной раз удивилась бесхозяйственности главы города. Центральные районы и улицы Кравина в порядке, идеально вычищены и сделаны, а здесь дыра, прямо в стене, которой наверняка много лет и через которую может пролезть не только любитель мертвых дев, но и обнаглевший от вседозволенности монстр. Когда-нибудь так и случится. Целый город ходячей еды и любезно оставленная брешь для входа – как можно пройти мимо?

Лесли пробежалась вдоль стены в сторону жилых кварталов, потом вернулась к прорехе в стене, проскользнула в лес и прибежала обратно.

– Убил в лесу, а вернулся потом по улицам города, – вслух проговорила себе Эвелин, пытаясь определиться. В этом месте развилка для Лесли. Можно пойти по раннему следу, который наверняка приведет её к месту преступления, а можно проследовать по пути отступления.

Воительница махнула рукой и подтолкнула собаку, указывая направление.

– Ищи!

Их перемещение было недолгим. Лесли потеряла след сразу, как начались жилые кварталы. Собака растерянно бегала по улице в попытке уловить в многообразии запахов нужный ей. Эвелин расстроенно скривилась. Хорош, подлец! Она и сама бы так поступила, затерялась среди людей. Эти районы очень густонаселены. Какие тут только типы не ошивались.

Воительница подозвала собаку и вернулась с ней к проему в стене, направила по более старому следу. Но и тут их путь был недолгим, всего с десяток метров. У одного из деревьев Лесли замерла и тоненько заскулила.

Эвелин стала осматривать место преступления. Следы от обуви, явно женской, указывали на сопротивление и попытки вырваться. Воительница присела рассмотреть, коснулась взрыхленной земли. Воссоздать картину в воображении было просто.