Пламя мести

Сигнал машины взревел, заглушая ее крик.

Внезапно рядом с ней оказался Рикардо. Он наклонился и подхватил ее на свои сильные руки. Он закричал в гневе:

? 

Что, черт возьми, ты пытаешься сделать? Убить себя?

Он зашагал обратно к лимузину. Его водитель держал открытой дверь, и Рикардо усадил Лиз на сиденье, забравшись следом за ней.

? 

Ты глупа, если думаешь, что сможешь от меня сбежать.

? 

Пожалуйста. Я не могу ехать в Нью-Джерси. Я должна вернуться домой. Пожалуйста, Рико, – она была в истерике, больше не заботясь о слезах, струящихся по ее щекам, или о том, что он видит ее слабость.

Рико нажал кнопку переговорного устройства, и он сказал своему водителю:

? 

Изменение планов. Отвезите нас в Бруклин.

Глава 4

Когда лимузин направлялся в Бруклин, Лиз позволила Рико усадить себя к нему на колени, чтобы он мог осмотреть ее ссадины на коленях.

"Сними колготки, – сказал Рико, доставая аптечку, которую его водитель взял из багажника. – Сними их сейчас же, – смягчился его голос, – или ты хочешь, чтобы я сам их снял?"

Услышав эту угрозу, Лиз соскользнула с его колен и с максимально возможным достоинством стянула порванные колготки ниже колен. Он притянул ее ноги к себе на колени и промокнул ссадины антисептиком. Она поморщилась от жжения.

"Что на тебя нашло, что ты выпрыгнула из машины? Думала, что я причиню тебе вред? Я просто хочу поговорить с тобой". Он прервался и взглянул на нее.

Она не смотрела на него. Было достаточно плохо, что ей пришлось подвергнуться его нежному уходу. "У меня есть способ, как ты можешь compensar за свое вероломство", – сказал он, накладывая чистую повязку на ее колено.

Лиз бросила на него быстрый взгляд, но решила ничего не говорить.

Рикардо изучал Лиз: ее опущенные глаза и великолепные рыжие локоны, выбившиеся из пучка. Что с ней происходит? На ней было дорогое платье, хотя оно казалось похожим на то, что она носила вчера. Ее пальто никого не могло согреть, и теперь в нем была дыра в том месте, где он пытался ухватить ее, прежде чем она выбежала из машины. Ее ботинки были старыми и потрепанными, кожа истончилась. А теперь они были еще и мокрыми от снега. Он закончил перевязывать ее колени, и она убрала ноги с его колен.

Лиз откинулась на сиденье. "Ты должен отпустить меня", – сказала она безэмоциональным голосом.

"Не раньше, чем ты расскажешь мне, чем ты занималась. На что ты тратишь все свои деньги? Ты одинока, получаешь неплохую зарплату в ювелирном магазине…"

"Получала неплохую зарплату. Помнишь, ты уволил меня", – хмыкнула она.

Он чуть не зарычал на нее, его голос стал грубым: "Благодари, что это все, что я сделал".

Она приподняла подбородок, а затем махнула рукой в воздухе. "О, пожалуйста, я больше не хочу с тобой спорить".

"Это первое разумное, что ты сказала сегодня". Он притянул ее к себе на колени. На этот раз она не сопротивлялась.

"Рикардо, отпусти меня, – пробормотала она, прижимая ладонь к его груди. – Ты помолвлен".

Его рука полностью обхватила ее маленькую ручку, когда он сказал: "Ах, да. Думаю… мне следует рассказать тебе о Софии. Ты ведь помнишь моего младшего брата Джанни?"

"Конечно, я его помню. Он всегда был со мной мил".

"Так вот… София – его невеста".

Она резко подняла голову и посмотрела на него. "О".

Ее прекрасные губы были так близко к его губам, что он не мог устоять. Он должен был снова попробовать их на вкус, чтобы убедиться, что они не такие опьяняющие, как он думал. Кого он обманывает? Он почувствовал ее колебание, но настоял, и она разомкнула губы навстречу его настойчивому поцелую.

Ее вкус напомнил ему о Сицилии, горячем вкусном меде. Лиз расслабилась в его объятиях. При поднятой перегородке приватности и темных тонированных окнах, она ответила на его поцелуй. Его язык очертил мягкую полноту ее губ. Она приоткрыла губы, и его язык проник внутрь, исследуя глубины ее рта. Она переплела свой язык с его языком, и время растворилось. Она снова была у него в объятиях, ее чувственные губы отвечали собственной требовательностью. Это были те самые поцелуи, которые он помнил, и ни один другой не мог с ними сравниться.

Рикардо держал ее на своих коленях, пока они возвращались в Бруклин.

Он прошептал у ее губ: "Я хотел увезти тебя куда-нибудь, где мы могли бы остаться наедине". Он обнимал ее, целуя в шею. "Мои апартаменты, а также квартира Джанни, полны гостей из Сицилии. Они делают рождественские покупки, перед тем как мы все полетим обратно в Палермо на праздники. Я хотел поговорить с тобой наедине". Он уткнулся носом ей в горло и запустил пальцы в ее шелковистые рыжие локоны. Расстегнув молнию на ее спине, он стянул ее платье к талии. В тепле заднего сиденья он прижал ее к своей груди. Его язык облизывал ее атласную кожу, пока он не добрался до ее чувственных губ. Он внимательно изучил ее. Она была красива, хотя худее, чем он ее помнил. Он нахмурился. Слишком худая.

Лиз опустила взгляд и отвернулась от него. Она подтянула платье, чтобы прикрыться, просунула одну руку в рукав, затем другую. Лиз потянулась назад и стала застегивать молнию на платье. Он отвел ее пальцы и сам застегнул молнию. Она соскользнула с его колен и отвернулась к окну.

Рикардо наклонил голову набок. Он был поражен ее худобой и лохмотьями, которые она носила под дорогим платьем. Он ожидал увидеть кружевной атласный лифчик, но вместо этого увидел поношенное серое хлопковое белье, совсем не дорогое – именно его потрепанный вид его удивил. "Лиз, что с тобой случилось, черт возьми?"

Она вскинула голову, ее глаза сверкнули. "Это ты случился со мной, вот что произошло, – выпалила она. – Четыре года назад ты выставил меня из своей квартиры и из своей жизни. А теперь ты добился моего увольнения, и я, вероятно, потеряю эту квартиру, все из-за тебя".

Лимузин подъехал к ее дому. "Рикардо, отпусти меня, – сказала она холодно, – Я хочу вернуться к своей жизни".

Рикардо потянулся к ручке двери, но замешкался. "Я хочу поговорить с тобой. Поедем со мной…"

Она покачала головой. "Нет, никогда!"

Его гнев нарастал – никто никогда не говорил ему "нет". Это слово "нет" он не признавал, если не произносил его сам. Он взглянул на свои сверхтонкие золотые наручные часы, и его губы сжались в прямую линию.

"Это еще не конец, Лиз. Мы поговорим, но не сейчас". Он помог ей выйти из машины и начал провожать ее к входной двери.

"Нет, не нужно. Ты иди, – сказала она, подняв руку в отстраняющем жесте, и пошла прочь от Рикардо. У него не оставалось выбора, кроме как отпустить ее.

Ему было все равно, что со мной станет четыре года назад, когда он выгнал меня из своего дома. Почему он сейчас беспокоится? Когда их отношения стали серьезными, Рикардо убедил ее бросить свое жилье, даже работу, и переехать к нему. Она любила его, и они говорили о совместном будущем… а потом она оказалась на улице. То, как он это сделал, до сих пор ранило ее. Он послал свою тетю Анджелу сказать, что Лиз должна съехать. Что Рикардо хочет, чтобы она убралась из его пентхауса в тот же вечер. Она оставила все, что он ей покупал – одежду, украшения, все бросила. Это был худший день в ее жизни.

Теперь она заставила себя не оглядываться на Рико. Ее плечи поникли.

Знакомая боль предательства жгла ее, когда она поднималась по лестнице и входила в свою квартиру.

"Лиз, что случилось? Ты порвала пальто", – с удивлением сказала Анна, увидев ее дома так рано. Она произнесла ее имя так же, как и Рико… у них был один и тот же акцент. Прежде чем Лиз успела ответить, Тони перевернулся на живот и съехал с дивана. Он подбежал к ней в объятия.

"Мама, смотри… снег. Я хочу пойти поиграть".

Она взъерошила его черные кудри. "После обеда, хорошо?"