Пламя мести

"Хорошо". Тони забрался на диван и стал смотреть свой любимый DVD на маленьком телевизоре.

Анна с новой кастрюлькой американского кофе в руках налила Лиз чашку. Лиз села на деревянный стул за кухонным столом и уставилась в кружку.

На лице Анны было видно беспокойство. "Что случилось? Прошлой ночью я услышала мужской голос в доме. За все годы, что я тебя знаю, Лиз, ты никогда не встречалась с мужчинами и не приводила их домой".

Лиз посмотрела на Анну. "Меня уволили сегодня. Я понятия не имею, как буду заботиться о Тони или помогать тебе платить за квартиру".

Глаза Анны округлились. "Я знаю, что ты усердный работник, – она погладила Лиз по руке. – Не думай об этом сегодня. Завтра ты начнешь искать новую работу. Мы все уладим". Пожилая женщина встала со стула и обняла Лиз. "Ты сейчас поешь, а потом выведешь Тони поиграть на снегу. Я починю твое пальто".

Лиз сделала себе сэндвич с арахисовым маслом и желе. Для Тони она запекла куриную ножку и приготовила на пару его любимые овощи – горошек и морковку.

После обеда она надела свои самые теплые брюки и два имевшихся у нее свитера. Она поставила сушиться у радиатора ботинки. Надев их поверх шерстяных носков, она оделась и сама. Тони уже был одет, поэтому она достала его комбинезон, непромокаемые ботинки и теплую шерстяную шапку с подходящим шарфом и варежками. На улице было достаточно снега для использования санок, поэтому она вытащила их из шкафа.

Увидев санки, он подпрыгнул от радости. "Ура, ты будешь катать меня, мама?"

"Да, красавчик".

Анна собиралась в продуктовый магазин, чтобы запастись молоком и другими продуктами первой необходимости, поскольку по прогнозу теперь ожидалась метель. Лиз дошла несколько кварталов до парка, катя Тони на санках, которые были прошлогодним рождественским подарком от Санты. Она ходила в самый большой игрушечный магазин Нью-Йорка, чтобы купить их для него. Что она будет делать в этом году? До Рождества оставалось всего три недели, а теперь у нее не было работы. Она ненавидела Рикардо за то, что он добился ее увольнения, а потом просто уехал на свою встречу. Ему-то что с его миллиардами долларов? Он понятия не имел, как ей приходилось страдать и обходиться без многого, лишь бы ее сын – его сын – имел все самое лучшее.

Она никогда не хотела, чтобы Тони узнал, каким грубияном был его отец. Тони начал задавать вопросы, например, где живет его папа. Он видел в парке других детей с мамой и папой. Лиз думала, что у нее будет больше времени, прежде чем придется объяснять, что у него есть только она, а папы нет.

Ее сердце сжалось. Ее бедный мальчик никогда не узнает отцовской любви. Может, ей стоит начать встречаться и найти для Тони отчима? Каждый раз, когда она думала об этом, в памяти всплывало красивое лицо Рико, преследуя ее. Она не могла даже представить, что другой мужчина будет прикасаться к ней. Любить ее.

Пошел мелкий снег и начал покрывать землю. Лиз поняла, что они провели в парке уже три часа – не удивительно, что она не чувствовала ног от холода. Когда она повезла санки и Тони к дому, к ее многоквартирному дому подъехала черная лимузина.

"Ох", – простонала она. Внутри все сжалось от паники, она чуть не развернулась обратно. Дверца лимузина открылась, и из нее вышел Рикардо. Он уставился на нее.

"Машина, мама, большая машина".

"Да, дорогой, большая машина". И большой мужчина с угрюмым выражением на лице. Хмурый взгляд она могла разглядеть даже с этого расстояния.

Он подошел к ним, снег кружился вокруг его дорогих итальянских туфель.

"Привет, Лиз".

Лиз подняла Тони и его санки. Проигнорировав Рикардо, она поднялась по ступенькам и вошла в здание. Рикардо последовал за ней и забрал промерзшие санки у нее из рук.

Тони посмотрел на Рикардо. "Здравствуйте. Вы мой папа?"

Лиз напряглась. Это был его новый вопрос к каждому встречному мужчине. Беседа об опасностях общения с незнакомцами, которую она провела с ним, не запомнилась. Она поднялась по лестнице, бросая взгляды в сторону Рикардо, идущего за ними на один пролет ниже, так что он мог видеть лишь глаза Тони из-под его зимней одежды.

"Здравствуй, молодой человек. Как тебя зовут?"

"Тони. Мы играли в парке".

Лиз добралась до своей квартиры и открыла дверь. Она не смотрела на Рикардо, но оставила дверь открытой. Она усадила Тони на диван и расстегнула его ярко-красный комбинезон. Она присела и сняла с него ботинки и варежки. Тони все болтал и болтал с Рикардо.

"Хочешь молока и печенье?" – Тони расплылся в широкой улыбке и кивнул, потом потянулся, чтобы расстегнуть шапку. Лиз ничего не оставалось, как снять шапку с головы сына, открыв его черные кудри. Она замерла, но не увидела никакой реакции от Рикардо. Про себя она улыбнулась, надеясь, что в этот день что-то хорошее все-таки произойдет. Тони соскользнул с дивана и побежал на кухню. Лиз последовала за ним и помогла ему забраться на стул. Рикардо облокотился на дверной косяк кухни.

"Мама, можно мне шоколадного молока?"

Рикардо оттолкнулся от косяка. "Что?" – его голос был резким, поза угрожающей.

Лиз проигнорировала его и спокойно сказала: "Да, дорогой. Мама сделает тебе шоколадное молоко".

Она бросила взгляд из-под ресниц на Рикардо. На его лице была маска ярости, ноздри раздувались. Воздух сгустился от его гнева.

"Сколько ему лет, Лиз? Я вижу, ты не теряла времени с Андре. Разве он не был блондином?"

Она остановилась на полупути, налив молоко, и подняла глаза на него. "Я говорила тебе, что никогда не была с ним".

Лиз поставила стакан молока на стол. "Осторожно, дорогой, держи двумя руками". Она положила печенье на салфетку перед Тони.

"Так вот почему Андре больше не с тобой? Ты не теряла времени и нашла другого любовника".

Лиз покачала головой, глядя на Рикардо, и прошептала: "Тсс, пожалуйста… мой сын". Она осталась рядом с Тони, пока он ел печенье. Когда он закончил, Лиз сказала: "Пойдем в спальню, время для сна".

"Я не хочу".

Лиз наклонилась и нахмурилась. "Т о н и…"

Он опустил голову, затем соскользнул со стула и махнул пухлыми пальчиками Рикардо, следуя за матерью в спальню. Лиз расстегнула его комбинезон и уложила в красную кроватку в форме гоночной машинки. Она укрыла его одеялом, поцеловала в щечку, и он сразу уснул. Закрыв дверь в спальню, она выпрямилась и пробормотала: "Ну, теперь нужно встретиться с медведем в гостиной".

Рикардо был огромным в этой маленькой комнате. Прядь черных волос упала ему на лоб, и ее рука чесалась оттолкнуть ее на место.

Его черные как смоль брови были нахмурены, он хмуро смотрел на нее черными, как ночь, глазами, в которых она могла утонуть.

"Чего ты от меня хочешь?"

"Расскажи мне о… твоем… маленьком мальчике".

Лиз пожала плечами. "Что тут рассказывать?" Она не смотрела на его губы; она скучала по ощущению их на своем теле.

"Не веди себя так со мной, Лиз. Ты знаешь, что я имею в виду. Где его отец? С кем ты оставляешь его, когда идешь на работу?"

Лиз наблюдала за ним из дальнего угла комнаты. "У него нет отца. Есть только я. Его отец не захотел его". Она подошла и села на диван.

"Как отец может не захотеть своего сына? Он бросил тебя, когда узнал?"

"Да, что-то вроде того. У меня есть дела. Я хотела бы, чтобы ты ушел". Она встала и направилась к двери.

Он схватил ее за руку. "Я еще не ухожу. Мы не закончили разговор. Если это был не Андре, то кто? Сколько у тебя было мужчин?" Его лицо исказилось от ярости, и его глаза впились в нее, словно он хотел прочитать ее мысли.

Она отказалась дрогнуть и вырвала руку. "Сколько мужчин? Ну, ни одного. Это не твое дело. Вот сколько".

Его губа скривилась, и он выругался по-итальянски. Он притянул ее в объятия, и его рот завладел ее губами. Это был не нежный поцелуй, а жесткий и требовательный.

Рико крепко прижал ее к себе, его губы исследовали ее рот. Лиз попыталась оттолкнуть его, но он держал крепче.