Птица, которая пьёт слёзы. Сердце нага

«Ты знаешь, это ведь я пригласила Хварита», – наконец призналась Само о причине своего визита.

«Вот как. Тогда поздравляю, вы добились успеха. Говорят, аж двое сопровождающих Хварита остались в нашем клане. Мадам Дюсэна должно быть вне себя от ярости». – На лице Рюна появилась кривая улыбка.

Смутившись ненадолго, Само быстро пришла в себя и огорчённо ответила:

«Рюн, я позвала Хварита не для того, чтобы переманить мужчин в наш клан».

«Дюсэна Макероу явно думает по-другому».

«Независимо от того, что думает Дюсэна, это всё неправда. Я пригласила Хварита, потому что ты выглядел обеспокоенным перед Церемонией Извлечения. Я подумала, что твой друг сможет помочь тебе справиться с волнением. Он тоже посчитал это хорошей идеей и поэтому сам пришёл к тебе. Мне до сих пор непонятно, почему ты так быстро отправил его обратно. Вы ведь могли вместе дождаться Церемонии».

Рюн ответил, словно не поняв смысл слов Само: «Действительно, если бы он остался ещё на несколько дней, мы бы могли переманить всех его сопровождающих, – неуверенно начал он. – Я прошу прощения, что позволяю себе слишком многое, но мне кажется, это могло бы вызвать куда более серьёзные проблемы между нашими кланами…» – Возможно, в этот момент ему самому показалось, что он перегнул палку, поэтому на последнем слове Рюн осёкся, но было уже поздно.

«Рюн Фэй!» – строго произнесла Само.

Рюн поспешил закрыть свой разум. Все чешуйки на теле Само пришли в движение и издавали поистине ужасающие звуки, сталкиваясь друг с другом. С виду она была невероятно зла на Рюна, но когда её разум вновь открылся, нирым Само был скорее печальным:

«Почему ты так себя ведёшь, Рюн? У нас осталось не так много времени, которое мы можем провести вместе. Как ты и сказал, всего девять дней. Почему мы должны тратить их на то, чтобы злиться друг на друга? Сначала ты совсем не разговариваешь со мной, потом так просто отправляешь обратно друга, которого я пригласила для тебя. Что мне делать в этой ситуации?»

«Вам не нужно ничего делать».

«Что?»

«Не тратьте своё драгоценное время на нага, который уже через девять дней не будет иметь никакого отношения к клану Фэй».

Само Фэй посмотрела на Рюна неверящим взглядом. С одной стороны, она понимала, почему Рюн так хладнокровно пытается оборвать их отношения, ведь вскоре он потеряет фамилию Фэй и больше никогда не вернётся в клан. Но глубоко внутри Само надеялась, что они всё же смогут остаться хорошими друзьями, и верила, что брат думает точно так же. Однако Рюн упорно продолжал придерживаться прямо противоположного мнения.

«Рюн, ты хочешь, чтобы мы стали совершенно чужими друг другу? Почему?» – Было видно, что с каждым разом слова брата ранили её всё сильнее.

Рюн медленно поднял голову, с грустью посмотрел на свою сестру и тихо позвал её по имени: «Само».

«Что? Объясни мне».

«Я не хочу, чтобы Вы считали меня заменой ребёнка, которого у вас никогда не будет».

С громким стуком упал стул. Само резко встала на ноги и зло посмотрела на брата. Рюн, вперив взгляд в колени, тихо продолжил говорить: «Если вы хотите ребёнка, то просто заведите его. Приложите все усилия для этого, соперничайте со своими сёстрами и тётушками, и в итоге вам удастся соблазнить достойного мужчину. Но если вам всего этого не нужно или же вы просто боитесь конкуренции с другими женщинами, то просто сдайтесь и смиритесь уже наконец. Третьего не дано. Брат никогда не сможет стать заменой родному ребёнку».

«Как… как ты смеешь!» – Чешуйки на теле Само гремели всё громче. Никому ещё не доводилось видеть, чтобы Само Фей так сильно злилась. Рюн почувствовал животный страх, но решил оставить свой разум открытым.

«Всё будет ещё хуже, если станет слишком поздно. Даже сейчас уже может быть поздно. Вам нужно поспешить, у большинства женщин вашего возраста уже по две или три дочери. К счастью, в нашем доме живут десять мужчин, и завести ребёнка будет не так уж и трудно…» – Рюн не смог закончить свою мысль, потому что Само изо всех сил дала ему пощёчину.

Держась за щёку, он поднял взгляд на Само и замер от удивления. Из её глаз по щекам текли серебристые слёзы. Почти невозможно увидеть, как плачут наги. Из-за своего удивительного цвета другие расы даже считают их слёзы магическими, но это лишь выдумки. За исключением цвета, они ничем не отличались от обычных слёз. Но для Рюна сейчас они имели особенное значение. Он неотрывно смотрел на Само, совсем позабыв про свою щеку. Само тоже выглядела так, будто была крайне удивлена происходящим. Она осторожно приблизила дрожащие пальцы к глазам, после чего они сразу засияли серебром.

«Само…» – осторожно позвал Рюн.

Само никак не отреагировала. Её разум был полностью закрыт.

Смахнув слёзы с лица, Само небрежно откинула руку в сторону. Темноту комнаты разрезали мерцающие всполохи. Рюн не мог отвести взгляд: серебристые капли, рассекая пространство, промелькнули перед ним и теперь мерцали на полу, словно взрывы крохотных снарядов. Для нагов, которые могут видеть не только этот удивительный цвет, но и тепло, исходящее от него, слёзы на полу действительно казались маленькими вспышками. Когда Рюн очнулся от оцепенения, Само уже не было в комнате. Капли серебристых слёз вели к двери.

* * *

Несмотря на то что Хварит Макероу вернулся лишь с двумя сопровождающими, Дюсэна не применила к нему физической силы, и причина была вовсе не в том, что он приходился ей сыном. Ей также было всё равно, оставит ли она плохие воспоминания у нага, которому оставалось провести не так много времени среди родных. Дюсэна Макероу была образцовой главой клана, и подобные сентиментальные вещи её абсолютно не волновали. Даже обрушив на Хварита всевозможные ругательства и проклятия, она не посмела и пальцем тронуть его. Ведь он был послушником.

«Слушай, ты, токкэби недоделанный! Скажи спасибо, что ты не можешь вступать в интимные связи с женщинами. Если бы после всего, что ты натворил, в других кланах от тебя появились дети, я бы ни за что не потерпела этого!»

Хварит был поражён мудростью своей матери. Она не применила силу к будущему хранителю не из-за страха того, что тот однажды будет наделён могущественной властью, а просто потому, что ей по-женски было жаль нага, который никогда не сможет стать отцом. Чтобы подыграть матери и успокоить её, Хварит состроил жалкую гримасу, будто он действительно был огорчён этим фактом. Дюсэна осталась удовлетворена разговором, но на этом испытания Хварита не закончились. Три его сестры и две тёти, пребывающие в детородном возрасте, как раз ждали своей очереди, чтобы обрушить на него шквал негодования. К его счастью, сопровождающие Кару и Свачи добровольно вызвались пойти в спальни тётушек. Сомеро?, самая старшая сестра Хварита, была столь же мудра, как и их мать, поэтому она смирилась и не стала отчитывать будущего хранителя. Вторая сестра, Кариндо?ль, убеждённая в умственной отсталости всех мужчин, посчитала, что столь нелепую ошибку мог совершить только глупый мужчина, поэтому тоже почти не ругала его. Оставался самый сложный разговор с третьей сестрой – Ви?ас Макероу.

«Не мог бы ты напомнить, сколько мне лет?» – Нирым Виас словно прожёг разум Хварита.

Наг сначала решил закрыть разум, объясняя свою неприкосновенность статусом послушника, но тут же передумал, понимая, что из этого точно не выйдет ничего хорошего.

«Тридцать четыре», – послушно ответил Хварит.

«Верно, тридцать четыре. Прошло уже двенадцать лет, с тех пор как я жду своей очереди!»

«Это была моя ошибка, Виас. Я прошу прощения».

«Прощения?! В этот раз была моя очередь! Это у меня должен был появиться ребёнок, понимаешь? Но ты ушёл из дома и потерял двух мужчин! Разве такое можно простить?»

Хвариту стало стыдно, и он пожалел о том, что Кару и Свачи уже ушли к тётушкам и сейчас не смогут помочь Виас. В отличие от Кариндоль или Хварита она не была ребёнком Дюсэны. Так же как не была и старшей сестрой в отличие от Сомеро. И хотя та тоже не была родным ребёнком Дюсэны, из-за своего возраста и поведения она получала особую благосклонность в клане. А Виас нечем было похвастаться. Вот почему она так отчаянно цеплялась за любую возможность родить ребёнка. И уж кто-кто, а Хварит точно знал об этом не понаслышке.

«Я ничего не мог сделать. Я не мог просто притащить их обратно силой, когда они решили остаться в клане Фэй», – отогнав дурные воспоминания, осторожно проговорил он.

«Этого не случилось бы, если бы ты не пошёл в дом этой женщины!»

Хварит сразу понял, что под «этой женщиной» она имела в виду не главу клана Чи?кхо Фэй, а её дочь – Само.

«Виас, Рюн – мой друг. Разве я не имею права навестить его, когда он так взволнован перед Церемонией Извлечения? Это мой долг и как послушника в том числе».

«А ещё у тебя есть долг перед кланом Макероу – наблюдать за своими сопровождающими! Даже несмотря на то, что через девять дней ноги твоей здесь не будет, сейчас ты, к сожалению, всё еще Макероу! А у нас теперь осталось только двое мужчин! Мои тётки в жизни не поделятся ими со мной», – продолжала причитать Виас.

«Ага, и вместо детей у тебя появится ещё больше сестёр», – злорадно хихикнул про себя Хварит. Для женщины без наследников, которая к тому же не является старшей среди детей, но всё равно претендует на место главы клана, появление новых сестёр было словно шуткой токкэби.

«Некоторых женщин без детей по-прежнему уважают все члены клана лишь за их душевные качества», – без какого-либо намёка проговорил Хварит.

Виас изумлённо посмотрела на брата. Хварит смутился, поняв двусмысленность своего замечания, но тут же напомнил себе, что он вскоре станет хранителем и больше никогда не вернётся в этот клан. «Хорошо, тогда…» — Хварит мысленно нарисовал образ и приоткрыл свой разум, чтобы Виас тоже могла увидеть его.

«Само Фэй?!» – словно разъярённый ханыльчхи, взревела Виас.

«Да, в данный момент она не хочет иметь детей. Но если когда-нибудь у неё возникнет такое желание, вряд ли она столкнётся с трудностями, с которыми вы так отчаянно сейчас пытаетесь справиться». – Хварит намеренно сделал акцент на слове «вы».

«Ах ты сукин сын!» – Виас была вне себя от ярости.

«Не стоит обращаться ко мне в таком тоне, Виас Макероу. Кроме того, я не хотел бы больше выслушивать обвинения в том, что произошло не по моей воле. Прежде всего я – послушник, а потом уже ваш брат. Я тот, кто однажды станет женихом Богини, которая не оставляет следов, и я настаиваю на том, чтобы вы относились ко мне согласно моему статусу».

Виас зарычала так, будто очень хотела наброситься на Хварита, но не могла позволить себе сделать этого. Было очевидно, чью сторону примет Дюсэна, выбирая между сыном, который вскоре станет хранителем, и дочерью, у которой нет детей. Прочитав мысли сестры, Хварит холодно улыбнулся и сказал: «А ещё позвольте дать вам маленький совет в качестве послушника: попробуйте быть добрее. В отличие от рождения ребёнка, это возможно и без мужчины».

Хварит ждал очередной гневной тирады, но Виас не потеряла самообладание. Вместо этого её лицо исказилось, словно лицо токкэби, и она, стиснув зубы, проговорила: «Спасибо за совет, дорогой братец. Позволь мне тоже кое-что тебе сказать».