Розы на асфальте

Розы на асфальте
Энджи Томас

REBEL
Семнадцатилетний Мэверик «Малыш Дон» Картер вырос в Садовом Перевале, и банда Королей всегда была неотъемлемой частью его жизни. Мэверику доподлинно известно, что из-за банды ты можешь лишиться семьи, друзей и будущего. Его отец Адонис, осужденный на сорок лет, тому подтверждение.

Двоюродный брат Мэверика Дре старается сделать так, чтобы Мэв не увяз слишком глубоко. А его лучший друг Кинг, напротив, считает, что пора им заняться серьезными делами.

Радости и горести неожиданного отцовства, убийство близкого человека и внезапная беременность любимой девушки заставляют Мэверика иначе взглянуть на свою жизнь. Сможет ли он порвать с Королями, позаботиться о сыне, подготовиться к рождению нового ребенка – и сделать правильный выбор?

В новой книге Энджи Томас мы возвращаемся в Садовый Перевал за семнадцать лет до событий романа «Вся ваша ненависть», чтобы узнать историю отца Старр.

Энджи Томас

Розы на асфальте

© Алексей Круглов, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. Popcorn Books, 2023

Concrete Rose

Copyright © 2021 by Angela Thomas All rights reserved.

Иллюстрация на обложке © Cathy Charles

Всем розам, что растут на асфальте.

Продолжайте цвести

Часть 1

Прорастание

1

Главное на улице – не забывать о правилах.

В книжках тех правил не отыщешь, да и кто бы взялся записывать, но стоит матери в первый раз отпустить тебя одного – скоро сам разберешься, что к чему. Дышать ведь никто не учит, вот и с правилами то же, один в один.

А была бы книжка, то уж точняк с целой главой о стритболе, и там на самом верху стояло бы жирными такими буквами: «Не давай надрать себе задницу на глазах у красивой девчонки, особенно если это твоя девчонка».

Но именно этим я прямо сейчас и занимаюсь. Лиза сидит с подружками на столе для пикников и смотрит, как моя задница горит ясным пламенем.

– Мэверик, держись, – подбадривает она, – ты их сделаешь!

Серьезно? Пока что делают меня. У нас с Кингом по нулям, а Дре с Шоном уже накидали на одиннадцать очков – еще один мяч в корзине, и игре конец. Казалось бы, Кинг своей здоровенной тушей кого угодно остановит, но тощий Шон его будто не замечает. Обводит, оттесняет спиной, перехватывает пас в прыжке перед самым носом – делает что хочет, короче. Зрители свистят и ржут, а Кинг топчется на месте как дурак.

Да нет, я на него не злюсь. Такие дела нас ждут сегодня… у меня тоже игра в голову не идет.

А погодка-то выдалась что надо: август, солнышко греет, но не жара, в самый раз мячик побросать. Братков в парке полным-полно, чуть ли не все вокруг в сером и черном – такие цвета у нас, у Королей. Все явились поболеть, хотя Роуз-парк и без того наша территория, здесь и дела обделываем, и расслабляемся… и задницу тут кое-кому надирают.

Вбрасываю мяч, Дре его ловит.

– Что же ты, Мэв? – расплывается он в ухмылке. – Позоришься перед своей девчонкой. Лиза сама, небось, получше бы справилась.

По толпе зрителей прокатывается насмешливый гул. Хоть мы и двоюродные, Андре вечно меня подкалывает. Как дорос я до игры, так и началось.

– Лучше за себя переживай! – парирую я. – Вот сделаем мы вас, так Киша с Андреаной тебя и знать не захотят.

Толпа братков ржет еще громче. Рядом с Лизой на стол уселась Киша, невеста Дре, с их дочуркой Андреаной на руках.

– Нет, послушайте только, что этот салажонок о себе мнит, – ощеривается Шон золотыми коронками.

– Прям-таки Мартин Лютер Кинг[1 - Мартин Лютер Кинг – лидер движения за гражданские права чернокожих в США. Здесь и далее примечания переводчика.], – подмигивает Дре. – У него тоже есть мечта!

– «Я мечтаю, что наступит день», – вторит Шон, подражая МЛК, – когда у каждого, даже у меня, получится забросить этот хренов мяч в корзину!

Болельщики покатываются со смеху. По правде говоря, они смеялись бы и над самой дерьмовой его шуткой. Когда заправляешь Королями, словно какой-нибудь римский цезарь, братки всегда примут твою сторону.

– Эй, Малыш Дон, Малыш Зик, – кричит кто-то из толпы, – не дайте себя опустить!

Мой папец уж девять лет как сел, а у Кинга вообще помер еще тогда, но кого это волнует? Они все равно Большой Дон, бывший глава Королей, и его правая рука Большой Зик, а мы с Кингом – малышня, которой даже имен своих еще не положено, так-то вот.

– Ну что, сделаешь нас, братец? – Дре начинает атаку.

Он ведет мяч, я кидаюсь вдогонку, но натыкаюсь на грудь Шона. Они разыгрывают «двойку». Дре уходит вперед, и Кинг бросается к нему, оставив без внимания Шона. Тот стрелой летит к корзине, ловит передачу от Дре… Есть!

Вот же хрень! Кинг снова оплошал.

– Что, съели? – радостно вопит Шон, повиснув на кольце. Спрыгивает, и они с Дре по-особому жмут друг другу руки, как привыкли еще с детства. – Им до нас как до луны раком, – ухмыляется Шон.

– А то! – самодовольно хмыкает Дре.

Даже слушать неохота их похвальбу. Дре небось и через тридцать лет будет припоминать, как они сделали нас всухую.

– Да пошли вы… – Кинг в сердцах швыряет мяч об асфальт.

Не умеет мой лучший кореш проигрывать, такие дела.

– Эй, остынь, – говорю я, – в другой раз мы их…

– Да что там «вы их», слабаки! – орет Мозгляк, бородатый коротышка из старших, известный своим длинным языком – оттого и рожа вся в шрамах. – Они вас сделали, а не вы! Какой ты после этого Малыш Дон, только позоришь настоящих гангстеров такой игрой.

Я скриплю зубами под общий смех, хотя пора бы уж и привыкнуть. Пускай дураки болтают, что мне до моего папца расти и расти, да только невдомек им, какие делишки я уже обделываю втихую.

– Я похож на него больше, чем ты думаешь! – бросаю я Мозгляку.

– Ага, ага… – гогочет он. – Если так, заставь своего увальня потеть не только с ложкой в руке.