Тайна кота из пантомимы

Мистер Гун гордо прошествовал вперед вместе со своим новым другом Пиппином. Последний, проходя мимо ребят, поглядел на них с извиняющейся улыбкой. Фатти подмигнул ему. Пиппин подмигнул в ответ.

– Нет, мне он определенно нравится, – сказала Бетси. – У него такое симпатичное лицо. И уши…

– Торчат. Уже слышали, – перебил сестру Пип. – Представляешь, Фатти, сколько радости будет у старины Гуна, когда он примется рассказывать П. С. Пиппину всякие ужасы про нас. Пари держу, он изобразит нас шайкой начинающих гангстеров или чем-нибудь похожим.

– Я тоже готов спорить. Что так оно и будет, – кивнул Фатти. – Эх, послушать бы, что он станет плести. То-то у нас бы уши пылали!

Им и вправду было бы отчего пылать. Мистер Гун с истинным наслаждением пугал Пиппина юными сыщиками и Бастером и расписывал их ужасные пороки.

– Держите этих сопляков в ежовых рукавицах, – говорил мистер Гун. – А толстяку не позволяйте выкидывать его подлые номера. Этот мальчишка – настоящий гаденыш.

– Да? А мне он показался славным пареньком… – удивился П. С. Пиппин.

Мистер Гун фыркнул в ответ особенно выразительно. Так он фыркал только в состоянии крайнего возмущения.

– Обычная хитрость! Он умеет прикидываться. Сколько раз бессовестный мальчишка испытывал на мне свои штучки, сколько раз портил все дело, сбивал меня с панталыку, подсовывал то один, то другой ложный ключ к разгадке и губил всю мою работу по расследованию. И так было с самыми лучшими, самыми выигрышными делами! Он кретин, вот он кто! Вечно кривляется и изображает дурачка…

– А не тот ли это мальчик, о котором такого высокого мнения инспектор Дженкс? – спросил П. С. Пиппин, хмуря брови от смущения и растерянности. – Насколько я помню, инспектор говорил, что…

Ничего более неприятного нельзя было сказать мистеру Гуну. От злости он покраснел, как рак, и с негодованием уставился на Пиппина, который смотрел на него столь же пристально, хотя и с тревогой.

– Этот паршивец просто-напросто подлизывается к инспектору, – заявил мистер Гун. – Понимаете? Он обыкновенный подхалим, и только. Не верьте ничему из того, что говорит о нем инспектор. Ни единому слову. И сию же секунду займитесь этими проклятыми рыжими парнями, которые то и дело шныряют в наших местах.

Глаза у П. С. Пиппина округлились.

– Рыжими парнями? – повторил он ошеломленно. – Не понимаю.

– Напрягитесь, Пиппин, – произнес мистер Гун начальственным тоном. – Этот Фатти… Счета нет его фокусам с переодеваниями. Рыжий парик – чаще всего! Сколько рыжих мальцов я перевидал! И всякий раз это оказывался тот же Фатти, нацепивший рыжие лохмы специально, чтобы надуть меня. Еще раз говорю вам: будьте осторожны, Пиппин. Он и над вами захочет подшутить так же подло, помяните мое слово. Это настоящий негодяй. И вся его компания – негодяи. Покоя от них нет никому. Никакого уважения к закону!

Пиппин внимал этим словам удивленно, но также и с величайшим почтением. Мистер Гун был вдвое старше его и, конечно же, обладал огромным опытом. П. С. Пиппин был очень молод, но притом весьма энергичен. И гордился честью даже временно замещать мистера Гуна.

– Никаких неожиданностей без меня, скорее всего, не будет, – продолжал свою речь мистер Гун, пока они, войдя в ворота, шли к его дому через небольшой сад, разбитый перед окнами. – Но если все-таки что-нибудь стрясется, держите дело в тайне и хорошенько следите, Пиппин, чтобы толстяк и его приятели ничего не унюхали. И тут же пошлите за мной. Ясно? И еще одно. Постарайтесь, придравшись к чему-нибудь, посадить под замок этого терьера. Это опаснейший пес, и я хотел бы от него избавиться. Подумайте, как бы это организовать.

П. С. Пиппин был изрядно озадачен. Ему-то самому понравились и дети, и собака. Почему у мистера Гуна такое нетерпимое к ним отношение? И такие необъяснимые идеи на их счет?.. Тем не менее ему предстояло во всем этом разобраться. П. С. Пиппин твердо решил сделать для мистера Гуна все, что в его силах. Абсолютно все!

НЕБОЛЬШОЙ, НО СЛАВНЫЙ ПЛАН, КАСАЮЩИЙСЯ ПИППИНА

Юные сыщики были страшно рады вновь собраться вместе. Пасхальные каникулы, как известно, гораздо короче летних, а к тому же прошла уже целая неделя, пока Пип и Бетси, гостившие у своей тетушки, вернулись домой: времени, таким образом, осталось не очень много.

– Неполных три недели… – грустно покачал головой Ларри. – Хоть бы с погодой повезло! Тогда по крайней мере можно будет устроить велосипедные гонки, да и несколько пикников не помешают…

– Между прочим, в нашем театре идет неплохой спектакль, – заметила Дейзи. – Скетч-пантомима про Дика Уиттингтона. Ужасно смешно! Я-то сама видела, но с удовольствием пойду еще раз вместе с вами.

– А, значит, эта труппа еще здесь? – заинтересовался Фатти. – Как же, как же… Я ведь посмотрел у них кое-что, когда приезжал на Рождество. Актеры, честно говоря, играли довольно скверно. Я еще подумал: им бы меня попробовать на некоторые роли. Знаете, я ведь в школе, в последней четверти…

– Ради Бога, Фатти, не рассказывай нам, что ты снова играл главную роль в самодеятельном спектакле! – взмолился Ларри. – Разве кто-нибудь другой посмеет претендовать на такую честь в вашей школе?

– А что? Фатти действительно замечательный актер, – сказала Бетси примиряюще. – Он умеет так переодеться, что даже нас вводит в заблуждение. Фатти, а в этот раз ты будешь кого-нибудь изображать? Пожалуйста, придумай себе роль! Помнишь, как ты переоделся продавщицей воздушных шаров и торговал на улице?

– Да, а старина Пошлипрочь шел мимо и привязался, чтобы ты предъявил ему патент на продажу, – рассмеялась Дейзи. – А на тебе был миллион нижних юбок, и ты сделал вид, что не можешь отыскать в них бумагу…

– Как же! – Ларри тоже припомнил эту сценку. – А Бетси обо всем догадалась, потому как вдруг заметила, что ты вытираешь о тряпку испачканные руки. Именно это навело ее на мысль, что перед нами вовсе не торговка. Я еще тогда подумал, что Бетси очень сообразительная.

– Ладно. Вы меня убедили, что я должен немедленно кем-нибудь прикинуться, – усмехнулся Фатти. – Как насчет того, чтобы сыграть небольшую шутку с П. С. Пиппином? Имечко просто прелестное..

– Оно ему, между прочим, как раз подходит, – улыбнулась в ответ Бетси. – У него щеки – словно яблочки, и яблочки именно сорта пепин: круглые, спелые, очень аппетитные на вид.

Раздался оглушительный хохот.

– Вот ты ему это и скажи, – посоветовал сестре Пип. – Прямо пойди и скажи: «Дорогой мой круглый, спелый, очень аппетитный на вид Пиппин!» То-то он обалдеет от восторга…

– Не мели глупости, – Бетси обиделась. – Как будто я правда собираюсь ему самому говорить такие вещи! Просто он мне понравился.

– Хорошо бы случилось что-нибудь этакое, пока Гун в отпуске, – мечтательно промолвил Фатти. – Не такой же он балбес, этот Пиппин, чтобы упустить шанс раскрыть тайну. Я пари готов держать, что мы бы ему превосходно помогли в таком деле. И он, не сомневаюсь, по достоинству оценил бы нашу помощь. Глядя на него, не скажешь, что он зверски умен, да и в слежке он просто не может быть так же ловок, как Гун: у Гуна опыт, Гун старше. Пиппин-то выглядит куда моложе. Бьюсь об заклад, мы смогли бы управиться с любой тайной лучше него. Мы уже их сколько разгадали? Целых шесть!

– Но не каждые же каникулы попадается тайна, – возразил Ларри.

– А давайте сами выдумаем тайну для П. С. Пиппина, – внезапно предложила Бетси. – Такую маленькую-маленькую. Совсем крохотную. И чтобы улики были, и ключ к разгадке. И все остальное, что полагается. Это бы его ужасно взбудоражило.

Четверо ребятишек в полном недоумении уставились на девочку. Потом Фатти неожиданно рассмеялся:

– Слушайте, Бетси придумала гениальную вещь! Ларри прав – тайны не плывут в руки, как по заказу, каждые каникулы; я и сам не жду, что в ближайшие три недели что-нибудь этакое непременно случится. Вот и надо ее состряпать для этого симпатичного, круглого, спелого Пиппина. Пусть разбирается!

Все разволновались, зашумели. Жизнь снова обрела смысл. Предстояло пустить в дело изобретательность, фантазию, а потом, предвкушая удовольствие, ждать, как развернутся события.

– Бьюсь об заклад, – потирал руки Ларри, – он испишет уйму бумажек, все занесет в отчет и с гордостью представит его Гуну. А Гун, держу пари, заподозрит неладное и в конце концов поймет, что это наших рук дело. И оба сядут в лужу. Вот будет потеха!

– Идея и в самом деле замечательная. – Фатти был очень доволен. – Для Пиппина это будет славная работенка и повод пошевелить мозгами; для нас – забава, а вот Гун от злости с ума сойдет, когда вернется. Даю руку на отсечение, он хорошенько проинструктировал Пиппина насчет нас, и вот теперь, приехав, обнаружит, что тот лишь зря убил время на разгадывание мнимой тайны.

– Какую же историю нам все-таки придумать? – Бетси было приятно, что ее идея пришлась по душе остальным. – Пусть это будет что-нибудь такое, где Фатти сможет переодеваться и менять внешность. Мне страшно нравится, когда он это делает.

– Давайте все вместе подумаем как следует, – сказал Фатти. – Наша задача – возбудить подозрения; значит, в первую очередь нужны действия, которые заставят П. С. Пиппина решить, что в городе что-то случилось. Тут он примется разнюхивать, выслеживать – и наткнется на несколько путеводных ниточек.

– Которые мы ему подложим! – Бетси взвизгнула от смеха. – Ой, да! Только я знаю, что мне самой ничего не выдумать. Думайте вы, и поскорее…

Несколько минут царило молчание. Бетси, как она и предупреждала, не осенила ни одна мысль.

– Так. Кто-нибудь что-нибудь придумал? – спросил Фатти. – Дейзи, ты?

– Какая-то мыслишка промелькнула, только слабоватая. А что, если послать Пиппину по почте таинственное письмо?

– Не годится, – отвечал Фатти. – Он сразу же заподозрит нас. Ларри, тебе что-нибудь пришло в голову?

– А что, если учинить ночью какой-нибудь таинственный шум на задах дома, где живет Пиппин? – Ларри понурился. – Никуда не годится, я и сам знаю.

– Да, не густо, – согласился Фатти. – Это ни к чему не приведет. Нам ведь нужно подстегнуть Пиппина взяться за розыски, нужно, чтобы он подумал, будто напал на важный след.

– У меня идея тоже не выдающаяся, – заговорил Пип. – Спрятаться ночью в саду и, подождав, пока Пиппин вернется со службы, прошептать что-нибудь хором, а потом удрать. Пусть он решит, будто кто-то затевает недоброе. Как вы считаете?