Новые проделки близнецов в школе Сент-Клэр

К близняшкам классная руководительница обратилась отдельно:

– Пат, Изабель, я по вашим лицам вижу, что в этой четверти вы намерены учиться хорошо. У тебя такой решительный вид, Пат. А Изабель, я знаю, всегда следует твоему примеру. Ну что, станете первыми хотя бы по нескольким предметам?

– Я бы хотела, – с жаром ответила Пат. – В Редруфсе – это наша прошлая школа – мы всегда учились на «отлично». Теперь мы уже привыкли к Сент-Клэру и сможем работать быстрее.

Экономка была в своей комнате: раздавала полотенца, простыни, наволочки, одновременно предупреждая, что все оторванные пуговицы и дырки девочкам придётся пришивать и зашивать самим в классе рукоделия.

– Но я не умею зашивать всякие там простыни! – возмутилась Элисон.

– Так, может, мама и отправила тебя сюда для того, чтобы ты этому научилась, помимо всего прочего? – широко улыбнулась экономка. – Ты ведь хочешь когда-нибудь выйти замуж, жить долго и счастливо и быть хозяйкой в собственном доме? Тогда ты должна уметь следить за постельным бельём и зашивать все дыры. Впрочем, прямо сейчас тебе беспокоиться не о чем – твоя мама дала тебе с собой только новые вещи. Так что, если ты не станешь специально дырявить простыни и отрывать пуговицы, зашивать будет особо нечего. Во всяком случае, в этой четверти.

А ещё каждая девочка должна была зайти поздороваться с мисс Теобальд. Элисон пошла к ней вместе с Пат и Изабель. Она ужасно волновалась, пока они ждали своей очереди у двери кабинета.

– Что мне ей сказать? – шепотом спросила Элисон у близняшек. – Она очень строгая?

Тут дверь открылась, и вышли Дженет и Хилари.

– Вы следующие, – кивнула Хилари.

Девочки прошли в кабинет. Директриса мисс Теобальд понравилась Элисон с первого взгляда. И хотя лицо у неё было серьёзное, она так хорошо улыбалась!

– Пат и Изабель, я рада видеть вас снова, да ещё такими довольными, – проговорила она. – Помню, когда мы с вами знакомились в прошлой четверти, вы были такие хмурые и не желали разговаривать. Но теперь я вас хорошо знаю. Вы будете очень стараться ради своего класса и ради всей школы тоже.

– Да, конечно, мисс Теобальд, – ответили близнецы, просияв в ответ.

– А вот и ещё одна сестричка О’Салливан, – сказала мисс Теобальд, поворачиваясь к Элисон. – Думаю, мисс Робертс порадуется, если все три сестры О’Салливан в её классе будут прилежно трудиться. Тебе повезло, Элисон, что у тебя есть две умненькие сестрички, которые помогут освоиться в этой четверти.

– Да, мисс Теобальд, – пролепетала Элисон, трепеща и волнуясь.

– Ну, теперь можете идти, – сказала мисс Теобальд. – Но помните, Пат и Изабель, я здесь для того, чтобы помочь вам, что бы ни случилось, поэтому не бойтесь обращаться ко мне, договорились?

Все три девочки покинули кабинет, немного робея и одновременно восхищаясь директрисой, а потом весело помчались в общую гостиную, которую Элисон ещё не видела.

– А что, нет отдельных комнат? – разочарованно протянула Элисон, оглядывая большую комнату, которую делили между собой ученицы первого и второго классов. – Тут такой ор стоит!

Действительно было шумно. Девочки болтали и смеялись. Несколько человек слушали радио, а на другом конце комнаты кто-то ставил пластинку, отчего проигрыватель издавал весьма странные звуки.

– Ты скоро привыкнешь, – жизнерадостно сказала Пат. – Здесь очень хорошо и уютно. Смотри, Элисон, вот тут на полке есть место, можешь класть сюда свои вещи. Жестянки с кексами и печеньем, шитьё или вязанье, библиотечные книжки. Другая половина полки – наша с Изабель. Клади всё аккуратно, а то нам места не хватит.

Близняшки провели свою сестру по всей школе и показали ей просторные классы с прекрасными видами из окон, огромный спортивный зал, художественную студию, расположенную на верхнем этаже под самой крышей и потому отлично освещённую – свет падал с северной стороны. А ещё лабораторию и даже гардеробную, где у каждой ученицы имелся собственный шкафчик для обуви и крючок для верхней одежды и комбинезона.

– А я буду жить с вами в одной комнате, Пат? – застенчиво спросила Элисон, заглядывая в просторные комнаты. Каждая комната была разбита на восемь отделений, и в каждом отделении стояло по кровати.

– Я спрошу у Хилари, – ответила Пат. – Она староста нашего класса, значит, должна знать. Эй, Хилари, ты не в курсе, Элисон будет жить в нашей комнате?

Хилари вытащила список.

– Комната восемь, – прочитала она. – Хилари Уэнтворт, Пат и Изабель О’Салливан, Дорис Элворд, Кэтлин Грегори, Шейла Нейлор, Дженет Робинс и Элисон О’Салливан. Ну вот, всё так же, как в прошлой четверти, только Вера Джонс перешла в девятый номер. Наверное, чтобы освободить место для Элисон.

– Здорово! – обрадовалась Пат. – Элисон, тебе повезло, ты с нами.

Две другие новенькие тоже оказались в первом классе у мисс Робертс. Высокую хмурую девочку звали Марджери Фенуорти. Судя по виду, её следовало бы определить во второй класс, но очень скоро стало ясно, что учится она неважно – даже для первого класса.

– Странная она какая-то, – сказала Пат Изабель после первого утреннего занятия, на котором присутствовала Марджери. – Можно подумать, ей совершенно без разницы, что она делает или говорит. По-моему, она может быть ужасно грубой. Вот будет шуму, если они с Мамзелью не поладят.

Марджери Фенуорти держалась особняком. В свободное время она читала, а если кто-то пытался с ней заговорить, отвечала так коротко, что скоро все от неё отстали. Она могла бы быть очень красивой, если бы улыбалась хоть изредка, но, как верно заметила Пат, у Марджери всегда был такой вид, словно она вот-вот откусит тебе голову.

Люси Ориэлл, другая новенькая, оказалась полной противоположностью Марджери. Она была необыкновенно умна, но, поскольку ей пока исполнилось лишь четырнадцать с половиной лет, её отправили в первый класс, – пусть даже на одну четверть. У неё ни с чем не возникало сложностей и память была отличная. И вообще она всегда сияла как солнышко.

– Как она лопочет по-французски с Мамзелью! – простонала Дорис. – А как рисует на уроках рисования! Шекспира шпарит наизусть целыми главами, а я с трудом могу зазубрить пару строчек!

Все рассмеялись. В том, что касалось учёбы, Дорис была непроходимой тупицей, но у неё имелся свой талант – она потрясающе смешила людей! Дорис могла танцевать всерьёз или с юмором, а кроме того, изумительно передразнивала окружающих, хотя, как ни странно, не способна была воспроизвести французский акцент Мамзели. Дорис все любили. Как говаривала Дженет: «Круглая дура, но такая милая!»

– Как тебе три наши новенькие, Дженет? – спросила Хилари, покусывая кончик карандаша. Она пыталась решить задачу по арифметике, заданную мисс Робертс.

Пат и Изабель сидели рядом и с интересом прислушивались к разговору. Дженет решительно откинула назад свои тёмные волосы и выдала мнение:

– Люси Ориэлл – супер! Умная, ответственная, добрая и весёлая. Марджери Фенуорти – мрачная пофигистка с тяжёлым прошлым.

– То есть? – удивилась Пат.

– Попомните моё слово, Марджери неспроста держится на отшибе и плюёт на всё с высокой колокольни, – заявила Дженет, которая, когда хотела, могла быть чрезвычайно проницательной. – С чего бы пятнадцатилетней девушке иметь такой отвратительный характер? Интересно, как у неё шли дела в прошлой школе? Что-то я сомневаюсь, что она там с кем-то дружила!

Близняшки одновременно посмотрели на Марджери. Та, как всегда, сидела, уткнувшись носом в книжку, в противоположном конце комнаты. А тем временем Дженет перешла к третьей новенькой – Элисон.

– Наверное, я не должна особенно распространяться про Элисон, поскольку она ваша сестра. Но, если честно, по-моему, она самая настоящая воображала без единой мысли в хорошенькой головке.

– Ну спасибо за мнение, Дженет! – расхохоталась Хилари. – Просто удивительно, как ты умеешь высказать всё, что другие думают, но не решаются произнести вслух!

Глава 3

Элисон получает первый урок

Весенняя четверть встретила учениц промозглой сыростью. По утрам девочки вылезали из кроватей, дрожа от холода. Элисон поднималась с огромным трудом. Хилари приходилось по нескольку раз сдёргивать с неё одеяло, чтобы разбудить.

– Не надо! – кричала Элисон, готовая разреветься от злости. В её прежней школе с ней так никогда не обращались. – Я уже встаю!

Все тихонько посмеивались про себя. По мнению девочек, Элисон нередко вела себя по-дурацки. Например, она часами придумывала разные причёски и любовалась собой в зеркале. А если вдруг замечала на лице какое-нибудь крошечное пятнышко, могла вздыхать и стонать несколько дней, пока оно не пройдёт.

– Можно подумать, кого-то интересуют её пятна, – с отвращением заметила по этому поводу Дженет. – Было бы на что смотреть! Самовлюблённая дурочка!

Через неделю-другую близняшкам казалось, что они в школе уже несколько месяцев. Каждый класс работал по своему чёткому расписанию. В лакросс[3 - Лакро?сс – спортивная игра между двумя командами, с использованием небольшого резинового мяча и клюшки с длинной рукояткой. Клюшка (стик) имеет специальную сетку, с помощью которой можно ловить, бросать и переносить мячи.] играли три раза в неделю, а в свободное время любой мог выйти на поле потренироваться. Физкультура была дважды в неделю, и близняшкам это тоже нравилось. А новенькая Марджери все упражнения выполняла только на «отлично».

– Она такая сильная, правда? – с восхищением проговорила Пат, глядя, как Марджери ловко карабкается по канату, прикреплённому к потолку.

– Она и играет, и выполняет все упражнения так, как будто с кем-то дерётся! – как всегда, точно подметила Дженет. – Вы посмотрите, как стискивает зубы, когда лезет по канату. Не хотела бы я снова столкнуться с ней во время лакросса! В прошлый раз она мне такие синяки наставила на костяшках пальцев, хотя я была в защитных перчатках! – И Дженет показала свои синяки.

– Дикая какая-то! – сказала Дорис. – Белинда дисквалифицировала её вчера за то, что она нарочно подставила мне подножку на поле. Но зато как хорошо оказаться с ней в одной команде! Решит забить гол – забьёт, даже если придётся посшибать с ног всех игроков на поле.