Ты, которому можно все

– Секунду, – крикнул в ответ Михаил, повернулся к ней и внезапно сгреб в охапку. Его губы оказались рядом с ее ухом, которое через мгновение опалил горячий шепот:

– Хочу отодрать твой рот. Хочу долго, долго тебя иметь. Завтра. Поняла, нижняя? В одиннадцать.

Замерев в этих неожиданных объятиях, которые были такими своевременными и приятными, Таня широко улыбнулась. Она молча кивнула, крепко обнимая его в ответ, и прижалась щекой к его свитеру и вдохнула запах – новый оттенок свежести, меньше коньяка, больше клубники.

Он запустил руку в ее волосы и оттянул голову назад, заглядывая в глаза:

– Ты придешь?

– Да, мастер, – не в силах ничего поделать со своей улыбкой, ответила она. Его лицо слегка изменилось, в глазах отразилось удовлетворение ее ответом.

– Умница. Иди домой. Я работать. До завтра.

– Хорошо, – ответила она с готовностью, как подобает послушной нижней и отпустила его как только он отпустил ее.

Он развернул ее боком и, примерившись, отвесил шлепок по заднице. Через секунду, повернувшись, Таня увидела его спину – он быстро шел навстречу Максу и Нику.

Она машинально запустила руку в карман и нащупала мобильный телефон, чтобы вызвать такси. Но вместо этого просто стояла и тупила в экран, совершенно забыв, что собиралась делать. И только через минуту-две смогла открыть нужное приложение. Довольная улыбка до ушей не сходила с ее лица до самого дома. И только там она сообразила, что конкретно он имел в виду. Помимо того, что просто хочет поиграть с ней завтра.

Глава 4

Ты самый лучший

Лиза.

В спальне было тихо и темно. Он велел ей ехать домой и отдыхать, но она не могла просто лечь спать. Что-то случилось. Макс был разозлен еще в начале вечера, он бешено ревновал. По правде, он ревновал так сильно, что если бы Лиза могла вернуть время назад и поступить иначе, она бы это сделала. Эта ревность была опасной. Но то, каким Макс стал после эвакуации клуба, на счет ревности отнести было нельзя.

Даже его губы слегка побелели, когда он велел ей ехать домой. Таким напряженным она не видела его очень давно. Она готова была на что угодно поспорить: то, что произошло с электричеством и пожарной сигнализацией в «Сабспейсе», точно не было ни случайностью, ни мелочью. И в животе у нее самой поселилась тревога, которая начала медленно пожирать ее внутренности.

Она должна была поговорить с ним, как-то успокоить его. Или хотя бы просто напоить чаем и посидеть рядом, когда он вернется, взвинченный. Из-за этой ситуации ему придется еще больше общаться с Ником, и, возможно, это накрутит его до предела…

Ник. Был ли в клубе более неподходящий мужчина, с которым она могла бы начать флиртовать? Его ближайший друг и партнер по клубу. И очень, очень соблазнительный доминант с садистской начинкой. Один из немногих, кто составлял Максу реальную конкуренцию за всеобщее внимание в клубе.

Но ведь они первые это затеяли. Они, мужчины. То игры вчетвером, то посиделки с картами. Сначала они позволили друг другу выигрывать у своих девушек фанты. И Лиза с Томой постепенно привыкли, что могут получать шлепки от обоих домов.

Потом как-то раз они играли в жмурки: мужчины завязали им глаза и потребовали угадывать, кто их касается. За каждую ошибку им начислялся один удар, а потом каждая из них получила весьма возбуждающую порку: сначала от Ника, потом от Макса. Это было весело для всех. Это воспринималось как шутка с легким привкусом перца.

Но, сама того не замечая, Лиза привыкала к рукам Ника, к его запаху… к его манере пороть. Ее тело начало возбуждаться при его приближении, реагировать, как на кого-то родного. Попытки не думать об этом не помогали. Усилием воли она останавливала сексуальные фантазии о Нике, когда они приходили, но эти картинки возвращались снова и снова.

А потом настал день, когда она увидела: Макс так же смотрит на Тому. И Тома – на него. И Ник – на нее, Лизу. И все всё понимают, но никто не решается сказать первым.

Кто из них, четверых, был большим собственником? Лиза была уверена, что это Макс. Но практика показала иное: самым большим собственником оказалась Тома. В какой-то момент, около месяца назад, она стала превращаться в айсберг размером с Антарктику, как только Лиза оказывалась рядом. Она внезапно перестала смотреть на Макса – так, словно внезапно очнулась.

Увы, прокрутить этот фарш назад было невозможно, поэтому теперь Тома делала вид, что опасного соблазна просто не существовало. Их игры вчетвером прекратились.

Ник делал вид, что ничего не замечает, но отношения между мужчинами осложнились, и Макс начал злиться. И ревновать.

Каждый раз, когда Лиза с Ником перебрасывались парой слов у стойки бара. Каждый раз, когда она просто бросала на него взгляд или смотрела его сцены – Макс менялся в лице, делался угрюмым, резким. Он не срывался на ней во время их сессий, но стал более замкнутым, мог слишком лаконично отвечать на ее вопросы. И тогда у Лизы вертелось на языке: «Если бы Тома с тобой заговорила, ты был бы веселее?»

Она разумно воздерживалась от проявлений встречной ревности, пряча ее так далеко, как только могла. Тем более, что Тома старалась держаться от них как можно дальше.

Только Лиза в глубине души считала это очень глупым. Она давно поняла, что единственным легким выходом из ситуации было бы отпустить ее. Поиграть одну ночь в свингеров, потрахаться друг с другом. Не накручивать себя до предела. Ведь ясно же, что Тома борется сама с собой: не с Ником, желающим Лизу. Не с Лизой, желающей Ника. И даже не с Максом, который мог ее соблазнить.

Тома боролась только с Томой, которая желала Макса. И чем больше она сопротивлялась этому, тем больше его хотела.

Лиза никогда не боролась с собой так отчаянно. Она считала, что в этом нет смысла. И всегда получала от своего дома то, что хотела. Впрочем, как и Макс – от нее.

Еще год назад они пришли к новому соглашению: одно приключение на стороне раз в полгода. У каждого из них. Они оба были полигамны, оба иногда хотели играть с новыми партнерами. А в клубе то и дело попадались соблазны, еще до того, как раскрутилась их история с Ником и Томой.

Они пытались быть верными, потому что правда очень любили друг друга. Лиза ни капли не сомневалась в силе этого чувства, хотя каждая его девушка стоила ей килограммов потерянных нервных клеток. Макс всегда ревновал, но в глубине души тоже не сомневался – она знала. Они пытались стойко держаться.

Возможно, они продержались бы и дольше – но их сцены слишком нравились обитателям клуба. Каждая нижняя втайне мечтала переспать с Максом. Каждый дом мысленно трахал ее, Лизу, во время каждой сцены.

У них обоих было чересчур много соблазнов.

И однажды, в очередной раз заметив, как Макс смотрит на одну новенькую брюнетку, Лиза не удержалась. Она просто посмотрела ему в глаза и сказала: «Трахни ее. Я не против». Макс еле заметно вздрогнул, впился в нее взглядом, словно ожидая подвоха, но почти сразу улыбнулся – и кивнул.

Брюнетка была полной противоположностью ей, Лизе. Другая фигура, другой тип лица, совершенно другой характер. Тихая, довольно скользкая, на ее взгляд. Но чем-то соблазнительна для Макса. Возможно, все дело было в большой груди. Каждому дому периодически просто хочется потискать сиськи, так она для себя это объясняла. Так ей было проще всего.

Макс тогда ничего не уточнял. Он посмотрел на нее долгим взглядом, кивнул и ушел на охоту за новенькой. Брюнетка получила предложение поиграть в лаунж-зоне, потом они скрылись наверху минут на сорок. Лиза не наблюдала, даже когда они находились на виду. Зато смотрел весь клуб. Она просто выпила два крепких коктейля и даже не участвовала ни в каких играх в ту ночь. А потом они поехали домой вдвоем и ничего не обсуждали.

Но через месяц Макс так же спокойно разрешил ей сцену с проникновением, когда Лиза проиграла Копу 40 минут лота «Можно все» в карточной игре. Бывшему копу, теперь – просто мастеру Михаилу. Больше всех удивился тогда Миша: никто не воспринимал «можно все» всерьез, но он был совершенно не против. Лиза тоже приняла это спокойно – ведь они уже играли с ним раньше. Казалось, это было давным-давно.

Лиза относилась к Мише очень тепло. С ним она всегда чувствовала себя даже в большей безопасности, чем с Максом. Он мог быть жестким, но не мог по-настоящему владеть ею. Ведь она ничего особенного к нему не испытывала – только легкое дружелюбное сексуальное притяжение.

Лиза почувствовала себя как-то по-новому после той ночи. Словно освеженной. Снова девчонкой, которая пришла домой после первого свидания. Макс примерно сутки ходил злой, но если и срывался – то не на ней. Ведь это была его идея насчет нового договора. Один партнер раз в полгода, и никаких повторов.

Лиза считала это более чем разумным.

Четко соблюдая условия, Макс трахнул двух разных девушек за год. Потом была еще одна новенькая – крошечная блондинка. Лиза выбрала мастера Дава, и превратила для себя эту ночь в восхитительный новый опыт фиксаций и самых необычных поз. Но он был очень деликатен – видимо, не желая рисковать. И Лизе показалось, что Дав даже наполовину не раскрылся с ней, не позволив и ей оттянуться по-полной.

Она знала, что с Ником будет по-другому. Они слишком долго привыкали друг к другу. И слишком долго друг друга желали. Знал это и Макс. Их желание теперь превратилось в натянутую звенящую пружину, которая грозила больно ударить по их отношениям. Которая могла разрушить обе пары.

Макс приехал почти под утро. И, едва стянув куртку, крепко обнял ее:

– Спасибо, что ждала меня. Это была безумная ночь.

– Все хорошо? – спросила она коротко, и он молча кивнул.

Лиза обняла его, позволяя выдохнуть, расслабиться. Затем он ушел в душ, а она заварила чаю, уютно устроилась в кресле на кухне. Макс вышел в одном полотенце вокруг бедер, взял чашку. Взглянув на его голую грудь, она невольно подумала о том, что у них уже неделю не было секса. И сегодня в клубе они не успели толком поиграть. Но сначала она хотела спросить о…

– Ник предложил обмен партнерами, – внезапно сказал Макс, поставив кружку на стол. – Я согласился. У вас с Томой есть неделя на размышления.

Не донеся чашки до рта, Лиза молча уставилась на своего дома и на добрых секунд десять ушла в транс. Боже. Как это понимать? Как такое вообще могло произойти? Когда они…

Макс не смотрел на нее, пока она приходила в себя. Он демонстративно делал вид, будто за окном есть что-то более интересное. Потому что не хотел знать, как она отреагирует? Или прекрасно знал это заранее?

Лиза с каждой секундой ощущала, как ее сердечный ритм ускоряется. Он бы обманула себя, если бы списала все только на удивление. Шок – да. Но и радость. Она даже не мечтала, что Макс с Ником так быстро договорятся о таком. Что они вообще когда-нибудь об этом договорятся. Она боялась, что все пойдет по худшему сценарию – и они поссорятся.