– Порядочность, – желчно возразила я, – требует, чтобы мы вызвали полицию!
Мы могли бы спорить до скончания века, но все решилось за нас. Снизу послышались голоса.
Вдруг испугавшись, мы переглянулись. Я проворно сбежала вниз, и… можете мне поверить? Вернулся тот кудрявый тип из муниципалитета. Он привел с собой подкрепление в виде своего сослуживца – обильно потеющего толстяка со злорадной ухмылкой на физиономии.
– Мы пришли проверить, готовитесь ли вы к выселению, – сказал первый, – и напомнить вам о сегодняшнем судебном заседании.
О суде-то я совсем позабыла! Впрочем, теперь все разбирательства утратили смысл. Сейчас представители местных властей были нужны нам меньше всего. Я лихорадочно соображала, как бы от них избавиться.
– Сюда нельзя! – выпалила я. – То есть… ну да, конечно, в суд мы непременно придем. Просто сейчас мы как раз готовимся съехать, так что вы не можете войти… сейчас нельзя.
Чиновник поднялся на площадку, где стояла я, и мрачно воззрился на меня.
– Вас, кажется, зовут Фран? И вы здесь за главную? Просто вы всегда говорите от имени остальных.
Я вздохнула, вспомнив, что в том же самом меня обвиняла Терри.
Ну да, я всегда говорю от имени остальных, потому что, если позволить остальным болтать, что им в голову взбредет, они все портят… Мысли у меня в голове скакали галопом; я придумывала, что бы такого сказать правильного, как бы получше объясниться.
– У нас тут кое-что случилось. Наша приятельница… с ней произошел несчастный случай. Мы должны вызвать помощь.
– Что за несчастный случай? – подал голос толстяк и начал подниматься по лестнице, отвратительно морща физиономию.
– Фран! – Кудрявый посмотрел на меня с озабоченным видом. – Вам нужна скорая помощь?
А он, наверное, не такой уж плохой, мельком подумалось мне. Но времени на психоанализ у меня не было.
Второй отрезал:
– Наркотики, можешь не сомневаться! Кто-то из них обкурился! И не нашел ничего лучшего, как сделать это сегодня! Долго он… она… без сознания?
– Мы не наркоманы! – закричала я. – Никто из нас не употребляет никакой дури!
Я говорила истинную правду. Вот еще одно правило нашего дома. Никаких наркотиков. Терри иногда курила травку, но тем дело и ограничивалось.
Толстяк принюхался и буркнул:
– Очень сомневаюсь!
– Здесь воняет плесенью! – ответила я.
Лестница надо мной заскрипела, и я услышала собачье рычание. Фитиль успокаивал своего любимца. Потом он подал голос:
– Вам нельзя наверх… Наша приятельница…
После его слов начался настоящий переполох. Первый чиновник взлетел наверх, как гончая, промчался мимо меня и Фитиля, отпихнул в сторону Нева, стоявшего рядом с дверью в комнату Терри. Пес гавкнул и хотел броситься на него, но Фитиль удержал его за ошейник.
– Где она? – завопил чиновник.
Его волнение передалось Фитилю.
– Она повесилась! – заорал он. – А все вы виноваты! Вы вчера пришли и велели нам выметаться, вот она и впала в депрессию!
Толстяк, пыхтя, поднимался по лестнице следом за своим коллегой. Проходя мимо меня, он посмотрел на меня исподлобья. От него плохо пахло; видимо, никто не удосужился посоветовать ему чаще мыться или пользоваться дезодорантом. Заскрипели ступеньки. Я надеялась, что плесень сделала свое дело и ступеньки проломятся под его тяжестью, но этого не случилось. Возможно, и к лучшему. Если бы толстяк брякнулся с лестницы, на нашей совести было бы уже два трупа.
Нев промямлил:
– Она там! Мы ее не трогали!
Два чиновника открыли дверь в комнату Терри. Сначала они долго молчали. Потом толстяк начал грязно ругаться.
Мы услышали, как он говорит:
– Этим воспользуется пресса!
Кудрявый чиновник помоложе велел своему коллеге заткнуться. Потом они начали перешептываться. Наконец, кудрявый вышел из комнаты и обратился к нам:
– Мы вызовем полицию. А вы оставайтесь здесь. Никого не впускайте. Ни с кем не говорите! – Он помолчал. – Мой коллега, мистер Уилсон, побудет с вами.
Толстяк с самым мрачным видом затрусил вниз. Выглядел он уже далеко не так уверенно. Пес Фитиля, которому толстяк явно не нравился, снова зарычал.
Толстяк попятился.
– Какой он породы? Питбуль?
– Он что, похож на питбуля? – возмутилась я. – Начать с того, что он вполовину меньше!
– Не сомневаюсь, в нем течет кровь стаффорда, – с гордостью ответил Фитиль. – Уж если он во что вцепится зубами, его не оттащишь!
– Бога ради, – обратился Уилсон к своему коллеге, – поскорее привези сюда полицейских!
В ожидании полицейских все устроились в гостиной, в том числе и Уилсон. Он сидел у двери, скрестив руки на пивном животе – ни дать ни взять женщина на сносях. Наверное, боялся, что кто-нибудь из нас набросится на него. Если он не следил за нами, то опасливо наблюдал за псом.
Фитиль притулился в дальнем углу, обхватив любимца руками, и что-то нашептывал в его задранное ухо. Пес то и дело поворачивал голову и взглядывал на хозяина. Один или два раза он лизнул его в лицо. Я понадеялась на то, что полицейские не сочтут пса опасным и не застрелят его.
Нев пока держался неплохо. Он сидел у камина. Если бы не дрожащие пальцы, никто бы и не заметил, насколько он подавлен. Время от времени он посматривал на меня, словно ища поддержки. В ответ я улыбалась ему. Правда, улыбки стоили мне немалых усилий. Настроение у меня было хуже некуда. Голова шла кругом. Очень хотелось хоть в чем-то разобраться до того, как сюда нагрянет полиция.
Для начала нас спросят о Терри, а мы ведь почти ничего о ней не знаем. Наверное, надо отправить их к Люси – может быть, ей известно о Терри больше. Да, наверное… Я пыталась вспомнить все, что Терри рассказывала о себе с тех пор, как поселилась с нами. Но она мне сразу не понравилась, поэтому я старалась общаться с ней только по необходимости… Упустила все подходящие возможности, вот так!
Выговор Терри выдавал хорошее происхождение и образование. Она говорила, как мои одноклассницы из частной дневной школы. Я ходила туда до тех пор, пока отцу вежливо не порекомендовали меня забрать. Конечно, Терри частенько вставляла в свою речь словечки, которых набралась на улице; она всеми силами старалась не выделяться среди обитателей нашего квартала. Только у нее ничего не выходило. Она все равно говорила по-другому. И потом, ее вязаное пальто с биркой дорогой фирмы… Терри таскала его с тех самых пор, как попала к нам. Вязаное пальто было на ней в тот вечер, когда Люси привела ее к нам в сквот. Я точно знаю, что в Оксфаме таких не выдают. Терри взяла его с собой из дому, где бы ее дом ни был!
Не знаю, были ли у нее друзья и чем она занималась целыми днями… Полицейские наверняка спросят, кто из парней – Нев или Фитиль – был ее приятелем. Ни один из них не был. По умолчанию считалось, что Нев со мной, но наши отношения можно назвать чисто платоническими. Точнее, я заботилась о Неве. В одиночку он справлялся с трудом. Общество Фитилю составлял его пес. Люди ему, в общем, не требовались.
Терри положила глаз на Деклана. Но мы не знали, куда ушел Деклан, да и потом, ему и без нас неприятностей хватало. Мне не хотелось наводить полицию на Деклана. Мне он нравился.
Итак, возвращаемся к самому важному вопросу. Почему? Почему она покончила с собой? Я никак не могла понять, что случилось, ведь встречалась с Терри каждый день. Она не выглядела ни подавленной, ни встревоженной; во всяком случае, тревожилась из-за выселения не больше, чем все остальные. Несмотря на слова Фитиля, мне не верилось, что Терри решилась на крайние меры, волнуясь из-за выселения. В последние дни она была такой же, как всегда, ворчуньей и нытиком… В подсознании у меня вдруг зазвучал тревожный набат, и мне очень не понравились его звуки и то, на что он указывал.
Я вдруг вспомнила, как была одета Терри, когда мы ее нашли. На ней были незастегнутые джинсы и мятая футболка. Я никак не могла понять, почему она не застегнула джинсы. Если бы она разгуливала в таком виде до того, как повесилась, джинсы непременно сползли бы до лодыжек. Может, она натянула их в спешке и, собираясь покончить с собой, не стала возиться с молнией? Или… В голову мне пришла мысль нелепая и совершенно неуместная. Может быть, кто-то другой в спешке и страхе натягивал джинсы на ее уже безжизненное тело, попробовал застегнуть молнию и бросил, когда не получилось? Я вспомнила о запахе мужского одеколона в прихожей, который почуяла, когда мы с Невом вернулись из Камдена, и свою тогдашнюю догадку: в наше отсутствие в сквоте побывал чужак.