Куда падал дождь

– Его зовут Джонни Миднайт.

У Миднайта заходили желваки на скулах. Может, это и правда, но не вся. Она не говорит, что я твой отец.

– Почему он тебя так сграбастал? Будто зол на тебя и ужас как тебя любит?

А малыш не глуп.

Джо бросал на Джонни любопытные взгляды.

– Папа никогда…

Джонни чуть не взорвался.

Сэм – папа, а он – так себе, сбоку припека.

– Джонни… старый друг.

И это все? У Миднайта пальцы сжались в кулаки. Эти ее недомолвки кого хочешь взбесят.

– Это ты к нему в больницу ходила?

– Да, – сказала она тем бархатным голоском, от которого слабел Джонни.

– То есть ты ухаживала за ним, когда он болел, – прокомментировал Джо неожиданно смягчившимся голосом. – Но почему же тогда…

– Почему да почему. Хватит, Джо. Сколько можно?

– Но я хочу знать, мама, а ты мне не говоришь.

– Я… я не могу. А теперь, будь добр, скажи мистеру Миднайту «спокойной ночи» и марш спать.

Стало быть, он – мистер Миднайт. Для своего собственного сына. Джонни сделалось не по себе.

Джо внимательно посмотрел на смуглое лицо Миднайта.

– Я вас еще увижу, мистер Миднайт? Миднайт готов был убить Лейси. Он снова присел на корточки.

– Джонни, – немного резче, чем надо, сказал он. – Зови меня Джонни и на «ты».

– Я привык называть взрослых по фамилии и на «вы».

– Я… видишь ли… не совсем как все взрослые. Идет?

– Джонни… – Джо уже не скрывал своего любопытства. – Так мы еще увидимся?

– Голову даю на отсечение, сынок. Лейси придушенно вскрикнула. Глазки у Джо загорелись.

– Ты когда-нибудь бывал в Алкатрасе? Миднайт вспомнил туристский путеводитель в холле.

– С твоей мамой. Давным-давно. Она считала, что Алкатрас – это замок.

– Она мне говорила. А меня возьмете туда? Мама только обещает, а вместо этого ходила к вам.

– Ну, значит, за мной должок, – пообещал Миднайт.

– Завтра?

– Завтра.

Лейси плотно сжала губы.

Отец и сын были полностью поглощены собой и ничего вокруг не замечали. Подошел Нерон и сунул свой мокрый нос между их головами, переводя изумленный и недовольный взгляд с одного на другого. Джонни и Джо одновременно прыснули.

– Он ревнует, – стал объяснять Джо. – Ему кажется, что о нем забыли.

Черные глаза Джонни снизу вверх взглянули на напряженное лицо Лейси. Лунный свет стекал по ее волосам и играл блеклыми пятнами по красному шелку ее халатика. Для него она была олицетворением всего самого желанного в мире, и сейчас, спустя столько лет, он чувствовал, как изголодался по теплу и нежности ее тела. Ему захотелось взять ее за руку и притянуть к себе, чтоб она была с ними.

Но вместо этого он заговорил с тайной издевкой:

– Ревнует? Забыли? Пожалуй что так. А как ты, Лейси? Тебе такие чувства известны? – Джонни слишком быстро отвел от нее глаза и не увидел, как нежное лицо Лейси исказилось от неподдельной боли.

Отец и сын не обращали на нее внимания и гладили густую шерсть Нерона.

– Джо! – с трудом выдавила Лейси, пытаясь всеми силами разъединить их. – Ты ведь шел спать.

– Никуда я не шел.

– Шел!

Лейси сделала шаг в его сторону, но споткнулась о неровную плитку паркета. Нога ее задела руку Джонни. Тот резко поднял голову, а она отпрыгнула в сторону, сознательно стараясь не поднимать головы, чтоб он не увидел, как она густо покраснела.

Однако это не укрылось от его внимательного взгляда, и она покраснела еще сильнее.

Лейси схватила Джо за руку, нижняя губа у мальчика поджалась, и он не сдвинулся с места. Он продолжал гладить Нерона, и ей пришлось потянуть его сильнее. Но Джо так и сидел на корточках как ни в чем не бывало, не собираясь покидать нового друга и собаку.

Миднайту стало ясно, что она ничего не может поделать с Джо, а он ни в грош ее не ставит.

– Джонни…

Их глаза встретились.

Она была явно огорчена до предела, в глазах ее читалось подлинное страдание. Трудно было относиться к ней как к врагу.

– Пожалуйста, – прошептала она. Наступила тягостная тишина.

Он ей нужен.

Он нужен малышу.