Плохие парни

– Ну а когда ты расправишься со всеми, кого приговорил, что тогда?

– У меня есть планы. У меня есть родня… За границей.

Гиббонс внимательно посмотрел, на него, а затем, вздохнув, спрятал револьвер в кобуру.

– Что ты делаешь? Тебе ведь нужно застрелить меня. Или, как там они выражаются, нейтрализовать? Тебя послали нейтрализовать меня. Вот и давай нейтрализуй. Ты ведь хренов служака – так давай действуй!

Пистолет плясал в руке у Тоцци. Гиббонс никогда не видел его настолько вышедшим из себя, и зрелище это ему не нравилось. Он молча положил руку на дверную ручку.

Тоцци резко ткнул ему в лицо стволом пистолета.

– Я не хочу убивать тебя, Гиб, честное слово, не хочу, но мне придется. Мне предстоит большое деле, по-настоящему большое, и я не хочу, чтобы мне мешали.

В животе у Гиббонса неприятно заныло. Он смотрел сейчас на целящийся в него пистолет, избегая заглядывать Тоцци в глаза.

– Я просмотрел наши старые дела. Бьюсь об заклад, твоей следующей мишенью будет или Феликс Крамер, или преподобный Майнер.

– Ни тот, ни другой. Мне надо казнить еще только одного человека… Но я пока сам не знаю, кто он.

Тоцци дождался, пока Гиббонс все-таки посмотрел ему в глаза. Какое-то время они глядели друг на друга в упор, причем Тоцци – оценивающе, словно решая, может ли он довериться былому напарнику. Довериться, как он доверял ему раньше.

И вдруг Тоцци опустил Пистолет.

– Присядь, Гиб. Хочу тебе кое-что показать.

Глава 7

Гиббонс с облегчением опустился на зачехленный диван, тогда как Тоцци прошел в спальню. Гиббонсу пришло в голову, что Тоцци, вернувшись, может с порога выстрелить в него, но он подавил в себе желание достать оружие. На Тоцци это было не похоже. Гиббонс чувствовал, что, хотя его былой напарник стал преступником, в каком-то смысле на него по-прежнему можно положиться.

Через минуту Тоцци вышел из спальни; лицо у него было на редкость злое. Он принес большой конверт, набитый какими-то бумагами, и швырнул его на кофейный столик прямо под нос Гиббонсу.

– Глянь-ка сюда.

Гиббонс открыл конверт и обнаружил там пухлую пачку черно-белых фотографий восемь на десять дюймов. Выглядели, они как снимки, сделанные в ходе скрытого наблюдения. Он быстро просмотрел фотографии: мужчины на автостоянках, на улице, сидящие в машинах, выходящие из машин. Затем начал просматривать медленнее, потому что ему стали попадаться знакомые лица. Все это были агенты ФБР из манхэттенского отделения.

– Это ты снимал? – спросил он у Тоцци.

Тоцци забрал у него снимки и быстро пробежался по ним взглядом. Достал один и протянул его Гиббонсу. На фотографии они сидели вдвоем в какой-то закусочной.

– Откуда ты это взял?

Тоцци подсел к Гиббонсу.

– Помнишь толкача Винни Клементи?

– Ну и что?

– Я нашел это у него на квартире, после того как убрал его. Здесь двадцать шесть фотографий, и на них в общей сложности тридцать восемь агентов. – Тоцци часто дышал. – И вот еще что: он знал мое имя.

– Кто знал твое имя?

– Клементи. Подонок стоял прямо передо мной, скулил, чтобы я его пощадил, и называл меня при этом по имени. Называл Майком.

Гиббонс в замешательстве уставился на разложенные по поверхности кофейного столика фотографии. Некоторых из этих людей он знал свыше двадцати лет.

– Клементи знал, что твое имя Майкл, – пробормотал он, с отсутствующим видом уставившись на фотографии.

Он всмотрелся в свое лицо на снимке. Оно было усталым и помятым; лицо старика.

– Кто-то выслеживает агентов, – грустно произнес он.

– В точности так. И это означает, что кто-то продает их. Кто-то, кто всех нас знает. Кто-то из Бюро.

Гиббонс почувствовал острую резь в животе. И пришел в ярость.

– Какого черта, Тоцци? Ты начинаешь операцию по внедрению, дезертируешь из рядов, а потом пытаешься убедить меня в том, что охотишься на предателя в ФБР? Кому ты голову морочишь?

Тоцци посмотрел ему прямо в глаза, затем отвернулся.

– Я ведь не нарочно нашел эти снимки.

– Объясни для начала, почему ты проник к нему в квартиру. И перевернул там все вверх дном. Парень, которого послали с обыском, доложил, что там явно что-то искали. Что-то очень важное.

– А кто делал обыск?

– Для чего тебе это знать?

– Кто-нибудь, кого я знаю.

– Какой-то новенький, я даже не знаю его имени, он только что переведен из конторы в Филадельфии. Так что же ты все-таки искал у Клементи?

– Записные книжки, корреспонденцию – все, что может вывести на его связи. На его босса.

– Чтобы ты смог разделаться и с ним?

– С каких это пор, Гиб, ты начал заступаться за торговцев наркотиками?

– С тех пор, когда один засранец решил взять дело правосудия в свои руки.

– Пошел ты на фиг, Гиббонс. И тебе и мне известно, что до этих молодчиков можно добраться только одним способом. А то они слишком важные, слишком умные, у них слишком хорошие адвокаты. Я все продумал. Это единственный способ вывести этих парней из игры.

Гиббонс не собирался продолжать пререкания на эту тему. Он тяжело вздохнул, но недавний гнев уже улетучился.

– Ты сказал, что натолкнулся на что-то крупное. Отдай это дело мне. Бюро разберется в этом, не вынося сора из избы.

– Черта с два. Вспомни, кто заведует избой. Уверен, что они ничего не сделают.

– Ну так изложи хотя бы, что тебе известно.