О чём молчат псионики

– Назови хоть одну причину, чтобы я этого не делала?

– Я тебе нравлюсь… нравился, – поправил себя Лиам.

– Чёрт, – Вивиан потёрла переносицу. – И как с тобой поступить?

– Для начала давай уберёмся отсюда.

До лифтов шли молча, Лиам чувствовал полную готовность к любому исходу и покорность судьбе: годы скитаний подходили к концу – к счастью или наоборот, он не умел стирать память и теперь его жизнь находилась в руках Вивиан, лейтенанта и пилота, девушки, которая ему нравилась. И Лиам нравился Вивиан тоже. Правда, до того, как она узнала страшный секрет нового медика.

В кабине Лиам прислонился к стеновой панели – страха не было, адреналин из крови куда-то улетучился. Только усталость от постоянного бега, вечной боязни оказаться раскрытым. Сейчас стало почти всё равно – он не смог бы убить человека из-за своей тайны, даже если бы обладал возможностями: для исполнения смертельных приёмов псионику требовался уровень выше двенадцатого. Псионику боевого ранга, само собой.

– Что решила? – безразлично спросил он.

– Надо подумать до утра, – Вивиан выглядела растерянной.

– Что изменится к утру? Сантьяго выспится? – с горькой усмешкой произнёс Лиам.

– Может, ты меня уговоришь? – слабо улыбнулась она и наклонила голову.

– Вы на «Аполлоне» хоть о чём-то другом думаете? – усмехнулся Лиам, прекрасно слыша, что никакого возбуждения нет и в помине, а Вивиан просто прощупывает почву.

Глава 3

Да, отношение Вивиан изменилось – тёплая симпатия превратилась в настороженную обеспокоенность, но тем не менее Лиам верил, что она его не выдаст, раз не выдала в самый первый момент. Почему пошёл за Вивиан сейчас? То ли шок от произошедшего повлиял, то ли инстинкты наконец взяли своё. Страха не было, как и отвращения – только серый перфорированный пол норовил убежать из-под ног от нарастающего волнения.

– Ты меня не боишься? – спросил он.

– Все видели, кто побежал меня спасать, Лиам. К тому же ты точно нравишься мне больше Паркса, а ты его победил, – с неоднозначным смешком ответила Вивиан, пропуская его в свою каюту. А потом скрестила руки на груди: – И что эмпаты умеют делать в постели?

– Ничего, – Лиам пожал плечами и вымучил улыбку.

– Врёшь.

– Думаешь, так легко начать общаться с кем-то близко, когда есть риск, что о тебе узнают? – возразил Лиам.

Наконец Лиам понял, почему не против секса с Вивиан – от неё нечего скрывать. Непонятно откуда взявшаяся уверенность, что ей можно доверять, поддерживала иллюзию безопасности… Когда мысли уложились в голове стройными рядами, стало спокойнее. И да, ему нравилась эта блондинка, от которой веяло одновременно решительностью и доброжелательностью. Почему нет?

Вивиан, не сводя с него глаз, подошла ближе и потянулась к застёжке ворота кителя Лиама.

– Я сам, – он резко отстранился.

– Я заметила, что ты напрягаешься от прикосновений, но не придала этому значения, – нахмурила брови Вивиан.

– Просто это… личное, – сказал Лиам, освободившись от форменной куртки и стаскивая через голову майку.

– Секс – ещё более личное, – сейчас Вивиан была уже почти готова пойти на попятную – вновь возникли опасения.

– Ты же сама этого хотела, – Лиам потянулся к брючному ремню и подошёл к ней ближе.

– Хотела. И хочу, – ответила Вивиан и подтолкнула его к кровати, одновременно расстёгивая свою форму.

Уже после совершеннолетия Лиама мама рассказывала, как сложно было заниматься сексом с папой, тщательно пряча свои способности – именно при интимном контакте достигалась высшая степень эмпатии. Она сознательно лишала себя этого – иного варианта не существовало.

Всё равно жизнь среди обычных людей казалась лучшей долей, чем судьба инкубатора для новых псиоников где-то на базах Консорциума.

Лиам в одних трусах сел на стандартную узкую кровать – нарастало лёгкое возбуждение от вида стройного тела Вивиан в белье. Теперь он точно знал, что его привлекают девушки в целом и эта конкретная девушка в частности. Вивиан, неловко улыбнувшись, расстегнула лифчик, обнажая небольшую округлую грудь.

– Я всё сделаю сама, – сказала она, снимая трусики.

Если у Вивиан и были какие-то сомнения, то они улетучились, когда она, уложив Лиама на спину, стянула с него боксеры, а потом нависла на руках и накрыла своими губами его губы. Целоваться Лиам не умел, всего лишь позволял Вивиан жадно исследовать его рот языком, а заодно – пытался удерживать блоки, чтобы окончательно не погрузиться в вихрь её эмоций. Это было крайне сложной задачей при очень тесном физическом контакте.

Вивиан оторвалась от его губ и начала аккуратно насаживаться, помогая себе рукой. Лиам понял, что удерживать блок с каждой секундой становится всё сложнее. И пусть происходящее казалось странным, он чувствовал яркое наслаждение Вивиан, настолько сильное, что, казалось, она скоро впадёт в беспамятство.

– У тебя глаза серые, – Вивиан, опираясь на торс Лиама, смотрела на него.

Вот сейчас Лиам точно пропал: защита разлетелась к чертям, стало невозможно разобрать, где заканчиваются его ощущения, а где начинаются ощущения Вивиан.

Такое он уже испытывал, в раннем детстве, с мамой, называвшей приём единением. Но проделывали они это довольно редко – какому человеку понравится полное слияние с эмоциями другого? Маме не нравилось, поэтому она прибегала к этому методу, только чтобы успокоить маленького Лиама.

Вивиан ускорилась и вдруг резко остановилась, лишь слегка плавно двигая тазом. С её губ сорвался слабый стон. Член Лиама сжало её оргазменной дрожью, но он потерялся в своих чувствах, чтобы понять, что именно сейчас тоже дошёл до разрядки.

Ошалевший от неожиданного двойного оргазма Лиам разглядывал лицо Вивиан – глаза она всё же прикрыла, а потом, соскользнув, прижалась боком к Лиаму. Правда, лежала секунд пятнадцать, вздрогнув, соскочила и села на край койки. Вспомнила, что занималась сексом с псиоником.

– Я к себе, – сползая с кровати, сказал Лиам.

Его слегка потрясывало, а дыхание никак не хотело успокаиваться. Лиам прошёл в санузел и смыл следы непотребств со своего тела. Одевшись, он отправился в свою каюту. Вивиан в это время скрылась в душе.

Следующие три дня пересечься с ней не удалось – наверное, избегала встреч. Это было понятно – осознала, что натворила, а ещё стояла перед выбором, сообщать ли руководству о том, что на «Аполлоне» находится не совсем обычный человек, или нет.

Подобное игнорирование, честно говоря, не сильно расстраивало Лиама. Несмотря на дамоклов меч, повисший над головой, он уже смирился: привык жить в напряжении и отпустил страхи. Впрочем, отталкивал и надежду, что сложится что-то по-настоящему для него хорошее.

Об инциденте на боях в принципе все словно забыли – Блэкмор и Паркс в том числе. Причин Лиам не знал. Возможно, старпома разборки такого порядка не волновали, а штурмовик, так и не догадавшись, как его вырубили, устыдился, что не справился с худосочным медиком. Так или иначе, всё внимание приковывал неизвестный корабль, который теперь называли призраком.

Лиам же не переставая думал о Вивиан, но всё равно очень удивился, когда она показалась на пороге лазарета во время его ночного дежурства. Специально настраиваться, чтобы слышать, не пришлось – только поднять голову и посмотреть в глаза.

«Что делать… как сказать, что я не хотела так?»

– Если ты пришла извиниться, то извинения приняты, – не сообразив, что Вивиан не произносила этих слов вслух, сказал Лиам.

– Какого… – округлила глаза Вивиан.

«Он слышит мои мысли?»

– Получается, слышу, – вдруг осознал Лиам.

«Грёбаный телепат! Соврал, что он эмпат!»

– Слушай, Вивиан, я не знаю, такое впервые! Наверное, это из-за нашего с тобой… контакта, – Лиам был удивлён не меньше.