и ни единого
не пощадила
тварь огнекрылая,
2315
и негде было
в стране обширной
от злобы змея,
от пагубы адской
гаутам скрыться,
когда безжалостный
палил их жаром;
лишь на рассвете
спешил он в пещеру
к своим сокровищам,
2320
а ночью снова
огнедыханием
людей обугливал.
(И все же напрасно
крепость курганную
он мнил неприступной!)
Внедолге и Беовульф
сам изведал
гибельность бедствия;
дом с престолом
2325
вождя гаутского
в потоках пламени
сгорел и расплавился;[140 - Дом Беовульфа сгорает так же, как задолго до того спасенный им Хеорот. Параллелизм деталей и перекличка эпизодов не позволяет поэме распасться на множество отдельных кусков. И в главном сюжете, и в многочисленных отступлениях есть цементирующее начало. Оно может ускользнуть от современного читателя, но незаметно для него и даже помимо его воли создает необычайно сильный художественный эффект.]
оплакал старец
сердопечальный
свое злосчастье;
и думал всемудрый,
что Бог гневится,[141 - … и думал всемудрый, что Бог гневится… – Беовульф еще не знает, чем вызван гнев дракона, и принимает случившееся за божью кару. Но, с теологической точки зрения, причина все равно в воле Всевышнего. Однако остается неясным, в чем грешен Беовульф и какую заповедь он нарушил.]
Создатель карает
за то, что древние
2330
не блюл он заповеди,
и сердце воина
впервые исполнилось
недобрым предчувствием.[142 - … сердце воина // впервые исполнилось недобрым предчувствием. – Начиная с предсказания в ст. 2308—2310, поэт использует различные средства подготовить трагический финал.]
Дом дружинный,
испепеленный
палящим змеем,
дворец в пучинах
пожара канул,
но конунг ведеров
2335
ратолюбивый
замыслил мщенье,
и повелел он,
военачальник,
невиданный выковать
железоцельный
щит обширный,
ибо не выдержит
щит деревянный,
тесина ясеневая,
2340
жара пламени,
дыханья драконьего,
а вождь был должен
дни этой жизни
в битве окончить,
убив чудовище,