Душа человека. Революция надежды (сборник)

22

В этой связи интересно отметить, что сицилийская мафия – тесно связанное тайное мужское сообщество, из которого исключены женщины (к слову, им никогда не причиняют страданий), – называется своими членами «мама».

23

В некоторых важных аспектах моя точка зрения сходна с положениями К.Г. Юнга, который первым освободил инцестуальный комплекс от его узкосексуальных ограничений. Вместе с тем во многих существенных моментах я расхожусь с Юнгом. Если бы я захотел подробнее остановиться на этих разногласиях, это вышло бы за рамки данной книги.

24

Ср., например, двойную роль индийской богини Кали в мифологии и символизирование матери в образах тигра, льва, ведьмы или колдуньи, пожирающей детей, в снах.

25

Я хотел бы лишь кратко указать на различия в структуре культур и религий, в центре которых находится либо мать, либо отец. Католические страны на юге Европы и в Латинской Америке и протестантские страны на севере Европы и в Северной Америке служат этому хорошим подтверждением. Психологическими различиями занимался Макс Вебер в своей «Протестантской этике»; сам я останавливался на этом в книге «Бегство от свободы». И у таких ориентированных на отца личностей мы лишь изредка наблюдаем ту глубокую регрессию, которую мы теперь намереваемся описать в связи с привязанностью к матери.

26

Цит. по: Хьюз Р. Лисица на чердаке. Деревянная пастушка. М., 1977. С. 234–236. – Примеч. пер.

27

Я хотел бы предложить эмпирическую программу исследования, которая с помощью «проективной анкеты» даст возможность установить, как часто встречаются люди, страдающие некрофилией, экстремальным нарциссизмом и инцестуальным симбиозом. Такая анкета может быть применена в ходе репрезентативного опроса различных слоев населения США. Это дало бы возможность не только установить, как часто встречается «синдром распада», но и в каком отношении он находится к другим факторам, таким как социально-экономическая ситуация, воспитание, религия и географическое положение.

28

Маркс задал особенно много головоломок в этой дилемме. Он говорил о «сущности человека», хотя и не пользовался этим выражением после «Экономическо-философских рукописей 1844 года»; он говорил, например, о «неизуродованном» человеке, что само по себе предполагает возможность изуродовать человеческую природу. В третьем томе «Капитала» он все еще использует понятие «человеческая природа» и обозначает в качестве неотчужденного такой труд, который имеет место «при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2. С. 387). Кроме того, Маркс представлял точку зрения, согласно которой человек сам создает себя в процессе истории, а в одном месте он даже утверждал, что сущность человека есть не что иное, как «совокупность общественных отношений», в которой он живет. Очевидно, Маркс, с одной стороны, не хотел отказываться от своего представления о природе человека, но, с другой стороны, не хотел также оказаться во власти неисторического, неэволюционного подхода. На самом деле он так и не нашел разрешения этой дилеммы, поскольку не дал определения природы человека, а его высказывания на эту. тему остались весьма неопределенными и противоречивыми.

29

Мысли, приведенные на следующих страницах, изложены мною в книге «The Sane Society» (1955). Я хотел бы их здесь повторить в сжатой форме, поскольку иначе будет лишена основы главная часть данной книги.

30

Ср. учение и практику дзен-буддизма, представленную Д.Т. Судзуки в его многочисленных книгах.

31

Здесь, как и во всей книге, слово «детерминизм» употребляется в смысле направления, которое Уильям Джеймс и современные англосаксонские философы обозначают как «жесткий детерминизм». Детерминизм в этом смысле следует отличать от теории, содержащейся в произведениях Юма и Милля, которую обычно обозначают как «мягкий детерминизм» и согласно которой детерминизм и человеческая свобода совместимы. В своей позиции я больше склоняюсь к «мягкому», чем к «жесткому» детерминизму, однако не хотел бы идентифицировать себя также и с первым.

32

Подобная точка зрения, по существу, представлена в классическом буддизме. Человек привязан к колесу перерождений. Он может освободить себя от этой детерминации только через осознание своей экзистенциальной ситуации и через вступление на восьмеричный путь праведной жизни. Подобная же точка зрения представлена пророками Ветхого Завета. Человек имеет выбор между «благословением и проклятием», между «жизнью и смертью», но может наступить такой момент, в котором возврат уже невозможен, если он слишком долго медлит с выбором жизни.

33

В это заблуждение впадает даже такой автор, как Остин Фаррар, чьи работы о свободе принадлежат к наиболее остроумным, обоснованным и объективным анализам свободы. Он пишет: «Выбор находится per definitionem между альтернативами. То, что при одной альтернативе выбор является подлинным и психологически открытым, можно заключить на основании наблюдения, что люди стараются сделать свой выбор. То, что они обычно упускают возможность сделать свой выбор, еще не доказывает, что он не был для них открыт» (подчеркнуто мною. – Э. Ф.).

34

Августин говорит о состоянии блаженства, в котором человек не свободен больше грешить.

35

Если речь идет только о проигранной партии в шахматы, то этот ход, конечно, нельзя назвать «горьким». Однако если речь идет о смерти миллионов людей только потому, что генералы не были достаточно искусны и объективны, чтобы увидеть, что они проиграли войну, то здесь обозначение «горький конец» вполне оправдано. Дважды в нашем столетии мы пережили такой горький конец, сначала в 1917 г., а затем в 1943 г. В обоих случаях немецкие генералы не поняли, что они больше не свободны выиграть войну, и тем не менее они совершенно бессмысленно продолжали ее вести и пожертвовали миллионами человеческих жизней.

36

Чтобы добиться излечения своих пациентов, Фрейд, например, считал необходимым, чтобы они жертвовали деньгами, оплачивая лечение. Кроме того, они должны были приносить в жертву собственные фрустрации, не осуществляя своих иррациональных фантазий.

37

Понимание альтернативности как она здесь описана, по существу, соответствует пониманию Ветхого Завета. Бог не вмешивается в историю человека, в ходе которой он изменяет свое сердце. Он посылает своих посланцев, пророков, с тройной миссией: напоминать людям об определенных целях, показывать им последствия их решений и протестовать против неправильных решений. Дело человека – сделать свой выбор; никто, никакой Бог не может его «спасти». С особой ясностью этот принцип проявляется в ответе, который Бог дает Самуилу, когда евреи захотели иметь царя: «Итак послушай голоса их; только представь им и объяви им права царя, который будет царствовать над ними» (1 Цар 8:9). После того как Самуил дал им наглядное описание восточного деспотизма, и евреи все же хотели иметь царя, Бог сказал: «Послушай голоса их и поставь им царя» (1 Цар 8:22).

Подобный же дух альтернативности находит свое выражение в следующем: «…жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь…» (Втор 30:19). Человек может выбирать. Бог не может его спасти; все, что может сделать Бог, – это поставить его перед принципиальной альтернативой жизни и смерти и потребовать от него выбрать жизнь.

38

Интересно, что «jezer», слово, обозначающее добрый и злой импульс, имеет в библейском еврейском языке наряду со значением «образ», «кумир» примерно то же, что и «помыслы (сердца)».

39

© Т. Панфилова, перевод, 1993.

40

The Technotronic Society // Encountev. V. XXX. N 1. 1968. Jan. P. 19.

41

Французское издание 1954 г., американское издание 1964 г., издание Альфреда Кнопфа и первое издание Vintage Books 1967 г., с. XXX.

42

Mumford L. The Myth of the Machine. New York, 1966.

43

Как, впрочем, и в «Бегстве от свободы» и в «Здоровом обществе».

44

Испанское слово «esperar» означает одновременно и «ждать», и «надеяться»: совершенно ясно, что оно соответствует тому особому виду пассивной надежды, который я пытаюсь обрисовать здесь.

45

Сталинское представление о том, что история рассудит, что хорошо, что плохо, где добро, где зло, – это прямое продолжение робеспьеровского поклонения будущим поколениям. Это полная противоположность позиции Маркса, заявившего: «История есть ничто и не делает ничего. Именно человек – вот кто существует и кто делает». Или в «Тезисах о Фейербахе»: «Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, – это учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 265).

46