Крепость. Кошмар наяву и по расписанию

Крепость. Кошмар наяву… и по расписанию
Джон Хост

На Земле нет и не бывало никогда крепости, чьи стены защитили бы от любой напасти. Ежели и есть та крепость, что всё ещё остаётся неприступной, значит её жители ещё не столкнулись с тем врагом, перед которым падут любые стены, ибо не у всякого врага есть плоть и кровь, и не столь важно ему число воинов – тысяча или сотня тысяч, ведь все они простые смертные. Но не во всяком сражении можно победить слепой жаждой насилия. Триумф на поле битвы можно одержать имея то, что оружием никто не назовёт.

Крепость

Кошмар наяву… и по расписанию

Джон Хост

© Джон Хост, 2019

ISBN 978-5-4490-1995-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Константинополь погрузился под густое одеяние ночного мрака. В городе стремительно начали гаснуть огни. Громкий и затяжной скрип сводил с ума полугодовалую Розанну. Малютка во всю ревела и дёргалась, лёжа в своей кроватке, сплетённой из деревянных прутьев. Пока её мать, обессиленная и страдающая бессонницей уже неделю, погрузилась в сон сидя на кресле-качалке, кто-то медленно открывал дверь хижины. Этот жуткий скрип был неторопливым и никак не прекращался. Из-за двери постепенно начал вырисовываться силуэт. Лик незнакомца скрывался под покровом падающей тени от капюшона, а его тощая и длинная рука потянулась в сторону детской кроватки. Он переступил через порог и подходил к плачущей девочке медленными короткими шагами.

По мере того, как незнакомец в мрачном одеянии приближался к кроватке, плач Розанны становился всё громче. С каждым шагом на пути к ней её крики в сопровождении слёзных потоков обретали больше отчаяния. Её крохотные ручки и ножки дёргались изо всех сил, словно девочка что-то отгоняла от себя.

Когда детский рёв достиг своего пика, Ава разомкнула веки. Перед её глазами возникла тёмная фигура. Рука незнакомца уже держалась за край детской кроватки, подтягивая малышку поближе к себе. Ава вскочила с кресла. В хижине раздался возглас хозяйки:

– НЕ СМЕЙ!

Тёмная фигура резко дёрнулась и замерла, выпустив из руки кроватку. Ава подбежала к малышке, взяла её на руки и крепко прижала. Её левая рука инстинктивно шарила по столу в поисках чего-то, пока не нащупала рукоять ножа. Острие клинка смотрело в направлении незнакомца, скрывающего свой облик.

Нервно подёргивая ножом, Ава крикнула:

– Убирайся из моего дома! Кем бы ты не был! Клянусь, я не пощажу своего живота!

Худые руки, обтянутые тонкой кожей, осторожно вытягивались из-под просторных рукавов чёрной мантии и неторопливо тянулись к Розанне, примкнувшей к материнскому плечу.

– ВОН! – раздался очередной вопль Авы.

После этого крика комнату заполнили звуки осыпающейся древесины. На пороге стоял Клемент. Услышав крик жены, его руки опустились и дрова рухнули на пол. Он вздрогнул при виде незнакомой фигуры, которая тянулась к жене с ребёнком. Его руки обхватили инструмент, лежавший у стены, и ноги тут же понесли его вперёд. Спустя считанные мгновения из груди человека в тёмном показались влажные зубья. Клемент продолжал давить вилами в спину незваного гостя.

Через секунду тело повалилось на пол. Из-под мантии выпали небольшой пузырёк с оранжевой жижей и нож с деревянной ручкой.

Первым же делом Клемент подобрал с подоконника масляную лампу и поднёс к телу, скрытому под чёрной дряхлой тканью. Отдёрнув капюшон, Клемент узнал старуху, жившую на другом конце города.

Это была небольшая с виду, и тесная внутри, лачуга на самом краю Константинополя. Хижина стояла посреди всех обычных жилищ, которыми владели простые крестьяне. Тем не менее, этот домишка выделялся на фоне остальных: покосившаяся крыша, обильные трещины на стенах, разбитый порог, горы неубранного мусора под стенами.

Они сошли с повозки. Клемент нёс Розанну на руках, в то время, как Ава шла рядом. На пороге их встретила невысокая женщина преклонного возраста. Хозяйка передвигалась неторопливыми, но уверенными шагами, и никогда не пользовалась тростью. Её волосы были туго обтянуты платком, завязанным на затылке. Она казалась чрезмерно тощей, немощной и слабой. Но при этом, ей никогда и ни в чём не требовалась помощь посторонних. О ней Клементу поведали соседи. По их словам, та женщина избавляла людей от невыносимых мук и тяжёлых болезней. Розанну уже долгие два месяца терзает непонятная боль, от которой она плачет по двадцать раз за день, и чем дальше, тем дольше тянется её болезненный плачь и тем громче он становится. Всё чаще её бросает в жар. А недавно её живот покрылся красными следами, похожими на внутренние синяки. От малейшего касания к животу она во всю кричала и плакала. Её с трудом держали на руках и особенно тяжело давалось пеленать, чтобы лишний раз не притрагиваться к животу. Дикие муки почти не давали малышке сомкнуть глаза. После того, как сразу несколько лекарей признали своё бессилие перед недугом, Клемент с Авой отважились на визит к женщине, столь далёкой от медицины.

Они прошли в хижину и уложили девочку на стол. Ава подошла к дочке и начала разворачивать пелёнки, демонстрируя целительнице красноту на теле ребёнка. Старуха долго рассматривала девочку, и особенно тщательно смотрела в её лицо, которое часто сжималось и хмурилось от боли.

Вскоре хозяйка лачуги разложила на столе шесть пузырьков, один из которых содержал молоко коровы, а другие пять были наполнены кровью пяти зверей: волка, медведя, зайца, оленя и шакала. Старуха добавила в молоко по пять капель с каждого сосуда и начала подносить его к губам младенца.

Клемент с Авой продолжали стоять в стороне, чувствуя, как мурашки накрывали их тела.

После того, как несколько капель молока, перемешанного с кровью, попали в рот, лицо Розанны сморщилось, и девочка захныкала.

Хозяйка обратно запеленала малышку и передала в руки матери. Затем она протянула в руки Клемента некий предмет, завёрнутый в тряпку. Размотав ткань, Клемент лицезрел нож с деревянной ручкой и услышал от хозяйки:

– Минует семь ночей, и ты разрежешь младенцу пупок.

Клемент ужаснулся от таких требований старухи. Он наотрез отказывался причинять физический вред своему ребёнку. Разозлённый, он выскочил из хижины и поторопил Аву залезть в повозку.

Старуха смотрела вслед. Лицо Розанны опиралось о материнское плечо и смотрело прямо на неё. Старуха до последнего всматривалась в девственный лик младенца, шёпотом промолвив у себя под носом:

– Ты будешь жить, дитя. Я обещаю.

Прошло семь ночей. Семь ночей, которые стали бессонными для Авы. На протяжении этого времени болезнь беспокоила Розанну так сильно, как никогда. Пока труп старухи лежал на полу, крики девочки не стихали, а лишь усиливались.

Клемент продолжал стоять посреди хижины с вилами, а Ава, держа Розанну на руках, всё ещё не отошла от произошедшего. Она была настолько напугана, что даже не заметила, как плачь Розанны оборвался подобно тому, как тухнет свеча на ветру, а ещё, также, как обрывается детское дыхание… совсем как у малютки Розанны. Девочка не дышала.

ГЛАВА I: НАЧАЛО

1. ЗАМОК

Шёл 1307 год. Вдали от Нормандии в восточных землях располагался замок, чьи стены оставались непреступными на протяжении трёх с половиной столетий и семнадцати поколений правящей королевской династии. Замок под названием Це?ртос. В нём жили свыше шестидесяти тысяч верных своему королю подданных. Его могучие тридцати пятиметровые мрачно-серые стены заставляли врагов терять веру в собственные силы при виде той высоты, что являлась одной из причин всех предыдущих поражений. Цертос находился на холме, высотой почти тридцать метров, возвышаясь над извилистыми равнинами, по которым прошла уже не одна тысяча вражеских воинов. Замок был надёжно охраняем от любой потенциальной угрозы. Ближайший лес располагался в радиусе двух километров, и любую надвигавшуюся вражескую армию можно было сразу заметить и успеть подготовиться к сражению. Площадь Цертоса – восемьдесят тысяч квадратных метров, создавала впечатление, будто в нём нет конца. Многокилометровые тропинки простилались вдоль крестьянских хижин, минуя торговые ряды, полные шелков, фруктов, рыбы, овощей, хлебных лепёшек, баранины, свинины, пышных шкур разделанных зверей и многого другого. Все основные дороги Цертоса были выложены из камней, столь же мрачного серого оттенка, что и стены. В центре замка располагался донжон, настолько массивный, что он оправдывал статус главной башни. Рядом находился главный колодец – источник жизни Цертоса. Его глубина достигала ста семидесяти метров, а ширина – шести метров. Помимо этого, ещё четыре колодца располагались на территории замка, по одному в северной, восточной, южной и западной части Цертоса. Предки жителей замка потратили долгие восемь лет на возведение этого чуда водоснабжения. Вход в Цертос перекрывали стальные ворота высотой в пятнадцать и шириной в восемь метров. Перед воротами была установлена железная решётка, подвешенная на канатах, которые обрезались в случае нападения на замок. Далее находился разводной мост, управляемый длинными цепями, прикреплённых к громоздкому механизму на главной стене. Вокруг замка был выкопан полный воды ров, на дне которого покоились трупы тысяч вражеских рыцарей, безуспешно пытавшихся покорить стены этой непреступной крепости. На каждом углу замка располагалась сторожевая башня, откуда велось постоянное наблюдение за равнинами со всех сторон.

Цертос воплощал собой образ настоящей крепости, способной выдерживать любую осаду на протяжении многих лет. В нём имелись достаточные запасы продовольствия, неисчерпаемый источник воды, высокие и надёжные стены, и многотысячная армия.

Для соседних королевств оставалась загадкой история создания этого замка. Никто не знал, как человек мог воздвигнуть такую крепость. Как бы там не было, на это ушло бы ни одно столетие. Но Цертос был построен куда быстрее, да так, что о появлении нового замка другие узнали лишь за полгода до того, как закончили строить стены. Существование Цертоса кто-то считал мистификацией до тех пор, пока сам не увидел его. А некоторые полагали, что крепость строилась довольно долго, и о её существовании узнали с запозданием лишь по той причине, что возведение стен тщательно скрывали. Аргументируют это тем, что замок расположен в центре территории, куда попасть тяжело по ряду причин. Одна из них – лес, который таит в себе массу опасностей, некоторые из которых не поддаются никакому логическому объяснению. В любом случае, загадка появления этого замка меркнет на фоне той истории, которую хранят в себе эти страницы. История, которая демонстрирует мужество и отвагу граждан Цертоса. Подобные события можно представить лишь в страшном сне… если никогда не просыпаться.

2. АНАТАС

Покрывшееся прыщами и бородавками лицо едва вырисовывалось из-под капюшона тёмного плаща. Ногти на его руках были длинными, словно львиные когти. Горб на его спине, как у восьмидесятилетней старухи, которая целыми днями не разгибаясь работала в поле. Его зрачки имели нездоровый светлый оттенок: один жёлтого цвета, другой – зелёного. Зубы напоминали спички по своей толщине, а дёсны были покрыты толстым слоем гнили. В его правой руке находился посох, покрытый фрагментами скелетов каких-то зверей. Череп на верхушке посоха наводил жуткое впечатление, будто хозяин этой палки – какой-нибудь сатанинский живодёр, ростом под два метра.

Он неторопливо подошёл к мяснику, в лавке которого наблюдалось несметное количество всего, что остаётся от барана, курицы, быка, кролика или свиньи после того, как их отправляют под острый клинок. Мясник не мог ни заметить человека такой наружности даже когда к нему пришла соседка за большим заказом для предстоящего свадебного пира.

– Адам. Адам! – громко повторила соседка, обращаясь к мяснику. Лишь с четвёртого раза Адам вышел из лёгкого ступора и принял заказ.

После ухода очередной клиентки к Адаму подошёл тот, чей внешний вид лишал его душу покоя уже несколько минут. В корзине у незнакомца лежали свиные копыта, бычий рог, два куриных яйца, пучок зелени, куриная лапка, что-то из бараньей требухи, бобы неизвестного растения и кроличья голова.

– Вы продаёте телятину? – этот вопрос незнакомца порождал ещё большее беспокойство для мясника, чем его внешний вид. Его голос мало был похож на человеческий.

– Д… д… да. Но… но… та женщина купила почти всё, что было от телятины. Остались только требуха, да ножки.

– Меня интересует лишь хвост.

– Хвост?

– Да. Всё верно.

Пребывая какое-то время в недоумении, мясник удалился, и появился спустя несколько минут с мешком в руках. Какое-то время Адам шарил рукой в мешке, а после уточнил сомнительным неуверенным тоном: